Тяжелый рыцарский меч — оружие не для фехтования, каждый просто стремился как можно скорей нанести сокрушительный удар. Не убить, так хотя бы ранить. В качестве оборонительной меры можно было подставить щит или собственный клинок, как только что сделал мавр, но все это было чревато: сильный — сверху вниз — удар обычно разваливал щит пополам, клинок же запросто мог сломаться. Не всякий, конечно… Эти — что у мавра и князя — не ломались, лишь зло звенели: «Дзынь, дзынь…»

«Дзынь!!!» — Удар Вожникова, попав врагу в шлем, соскользнул, угодив на излете в железный наплечник. Егор даже чувствовал, хотя и не видел, как под забралом презрительно усмехнулся враг. Усмехнулся и сам нанес быстрый удар, целя в сочленение доспеха… Князь подставил шит, и вражеский меч застрял в нем секунды на три, не более… Все эти три секунды Вожников, повернув клинок плашмя, с яростью колотил по вражескому шлему. Грохот напоминал старт самолета или космического корабля… ну, по крайней мере — шум поезда. Можно себе представить, что творилось в голове у мавра! Бедолага не в силах был поднять меч… пошатнулся в седле…

Видя такое дело, исполняющий обязанности оруженосца славный шевалье де Сен-Клер, живо спрыгнув с седла, поднырнул под вражеского коня, ловко перерезал подпругу.

Мусульманин с грохотом полетел наземь, подняв тучу пыли и ударившись шлемом о плоский серый камень.

Сен-Клер выхватил из-за пояса кинжал, прозываемый мизерикордия — им добивали раненых.

— Не надо! — спешившись, Егор поднял забрало. — Просто сними с него шлем.

Кивнув, нормандец проворно исполнил приказ…

Честно говоря, Вожников не особенно-то и удивился, узнав в рыцаре серебряного полумесяца старого своего знакомца, самозваного кабальеро Алонсо де Риверу… или как его там звали по-настоящему, по-мавритански…

А вокруг все уже закончилось, закончилось полной победой императорского воинства! Уже победно трубили трубы, реяли на ветру стяги, и пушки, салютуя, палили в светлое, едва тронутое белыми полупрозрачными облачками, небо.

— Славный пленник! — одобрительно промолвил Сен-Клер. — Судя по всему, он не из простых рыцарей, можно будет взять хороший выкуп.

— Ты думаешь, мне так уж нужны деньги, славный Арман? — усмехнулся Егор, вглядываясь в бледное, с рыжеватой щегольской бородкой, лицо поверженного мавра.

Юный шевалье улыбнулся:

— Конечно же, не нужны, сир! Как и нашему славному Ла Гиру! Но вы не такой, как Ла Гир, и не будете зря убивать. И… если вам не нужен это пленник… — Молодой рыцарь замялся, видать, устыдясь собственной наглости.

— А ты, видно, хочешь взять за него выкуп, мой юный друг? — догадался Вожников. — Так и быть — этого пленника я дарю тебе!

Лежавший в траве мавр вдруг открыл глаза и, сдержав стон, с ненавистью взглянул на торжествующих победителей.

— Вы славно сражались, сеньор, — князь улыбнулся поверженному и кивком указал на оруженосца: — Этот молодой человек — славный рыцарь Арман де Сен-Клер из Нормандии. Ваша жизнь теперь принадлежит ему.

Сен-Клер помог врагу подняться на ноги:

— О, для меня большая честь познакомиться со столь славным рыцарем!

— Думаю, вы не получите за меня ни гроша, — по-каталонски произнес пленник. — Лучше убейте.

— Не получу? Ой ли? — Все прекрасно поняв — каталонский язык весьма близок к французскому, — шевалье де Сен-Клер прищурился и хитро улыбнулся: — Я же не слепой, месье! Хотите, оценю ваши доспехи? Один ваш панцирь толедской работы как минимум на три дюжины золотых потянет, не говоря обо всем остальном… Да еще конь с попоной! О шлеме я даже судить не берусь — никогда такого не видел! Но, судя по всему, отнюдь не дешевый.

— Не дешевый, — скосив глаза на князя, усмехнулся мавр. — Что ж, делайте что хотите.

— Тогда дайте мне слово, что не сбежите, и идите во-он к тому золоченому шатру, — Сен-Клер указал пальцем.

— Слово? — удивленно переспросил пленник.

— Только не говорите, что слово, данное неверному, ничего не стоит, — поспешно промолвил Егор. — Вы же свободная личность, рыцарь, а не баран, покорно идущий на бойню. А слово рыцаря нерушимо, вам ли не знать!

— Так даете слово? — поглядывая на городские стены, нетерпеливо спросил Арман.

— Черт с вами… Даю!

Махнув рукой, мавританец оглянулся на город. Горько улыбнулся, увидев вывешенное на воротной башне позорное белое полотнище, и, сплюнув, понуро зашагал к шатру.

— Они сдались, сдались, сир! — взметнувшись в седло, ликовал нормандец. — Все так, как вы и рассчитывали! Теперь город наш — на три дня. О, будет много добра и пленников!

— У тебя уже есть пленник.

— О! Это ваш подарок, сир.

* * *

Остановив коней у распахнутых ворот, все высочайшие особы — молодой король Арагона Альфонсо с верным пажом доном Эстебаном, напыщенный кастильский регент Фернандо де Антекера, сын португальского короля Жуана Энрике, позднее прозванный Мореплавателем, — приветствовали своего сюзерена.

— Они сдали город, сир, — довольно улыбнулся Альфонсо. — Все, как вы и предсказывали… Так как насчет процентов? Может быть, прямо сейчас, с этой добычи, и вычтете?

— Может, вообще прощу. — Вожников едва сдержал усмешку, глядя в сделавшееся недоуменно-радостным лицо арагонца. — Только взамен будете держать войско по всему побережью — от Таррагоны до самых гор.

— О, это мы запросто, сир!!! Так что — поскачем в город?

— Поехали, — махнул рукой князь. — Как и договорились — каждый в свой квартал.

Об этом и правда договаривались еще загодя — кому где грабить, чтоб друг другу не мешать. Император, как и положено, взял себе центр, остальные все распределили по жребию и сейчас потирали руки, не скрывая ни азарта, ни алчности. А что? Война для победителей — выгодное дело!

* * *

Цокот конских копыт по мостовой эхом отразился от стен домов, кое-где уже раздавались крики и женский визг — победители пользовались своими правами. Город был сдан. Правда, эмир Юсуф ибн Юсуф бежал еще загодя, но князь рассчитывал на флот венецианского дожа — те должны были перехватить беглеца… Впрочем, а кому теперь тот был нужен?

Был нужен другой. Тот, кто все организовал, кто — по сути-то — едва не похитил Черную Мадонну, кто…

— Вас спрашивает какой-то юноша, сир! — выскочив из-за угла с золотым блюдом под мышкой, доложил шевалье Сен-Клер.

— Юноша?

— Да вон он идет!

Узкие разноцветные штаны, обтянутый синим бархатом панцирь — бригантина, голубой, с длинным белым пером берет, золотистые локоны… и такое знакомое лицо!

— Аманда! Что ты здесь делаешь? Я ж сказал…

— Вы не сыщете его без меня, сир, — подойдя, вежливо поклонилась девчонка.