Выпроваживая его за дверь, Бриджет бормотала себе под нос, но так, что все ее слышали:

– Фэйри в Институте! Одно дело привидения, колдуны, но я отродясь не видывала…

Друзилла явно ничего не понимала.

– Почему Кьеран здесь? – спросила она, как только он ушел. – Я думала, мы его ненавидим. В смысле, он спас нам жизнь, но всё равно…

Все зашумели. Кит вспомнил, что день или два назад слышал разговор Ливви и Друзиллы. Еще несколько кусочков головоломки под названием «Кьеран»: Ливви злилась на Марка, который отправился в страну фэйри спасать кого-то, кто ему навредил. Навредил Эмме и Джулиану. Кит не знал точно, что именно случилось, но это явно было что-то серьезное.

Эмма села на диван рядом с Кристиной. Она была в тонком, как осенняя паутинка, платье, похожем на что-то из того, что Кит видел на Сумеречном базаре. В нем она выглядела хрупкий и грациозной, но Кит помнил, что в ней есть и сталь – помнил, как в его доме она рубила демонов-богомолов со спокойствием невесты, разрезающей свадебный торт.

Джулиан молча слушал разговоры родни. Даже несмотря на то, что на Эмму он не глядел, между ними явно потрескивало напряжение. Кит вспомнил, как она сказала его отцу: «Джулиану не по душе такие места» – едва ли не первые слова, которые он услышал от нее на Сумеречном базаре – и, казалось, она обнимает голосом сами звуки его имени.

Парабатаи были странными. Такими близкими – это был не брак, но всё же больше, чем самая тесная дружба. В мире простецов этому не было подходящих аналогий. И это притягивало его – сама идея подобной связи с кем-то, – как притягивали все дивные и опасные вещи мира Сумеречных охотников.

Может быть, Тай…

Джулиан встал, пересадил Тавви в кресло. Он размял руки, хрустя запястьями.

– Дело в том, что Кьеран нам нужен, – сказал он.

Эвелин фыркнула.

– Нужен фейский лорд, вы только подумайте!

Джулиан прошептал что-то Тавви на ухо, и мгновение спустя тот уже вылез из кресла.

– Мисс Хайсмит, – произнес Джулиан, – мой маленький брат очень устал, но он говорит, что не знает, где его спальня. Не могли бы вы его проводить?

Эвелин с раздражением посмотрела на Тавви, который ангельски ей улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках.

– А сами вы не можете проводить ребенка?

– Я только что прибыл, – сказал Джулиан, – и не знаю, где его комната. – И он тоже улыбнулся. Кит чуть не забыл, что, если Джулиан хотел, то мог просто лучиться обаянием.

Эвелин огляделась в поисках добровольцев, которые могли бы ее выручить; никто и не пошевелился. С полным отвращения фырканьем, она щелкнула пальцами и бросила Тавви:

– Ну что ж, дитя, пойдем, – и прошествовала прочь из комнаты с Тавви на буксире.

Улыбка Джулиана превратилась в кривоватую ухмылку. Кит никак не мог отделаться от чувства, что Джулиан использовал Эвелин, чтобы избавиться от Кьерана, а Тавви – чтобы избавиться от Эвелин, да так ловко, что никто и никогда не смог бы этого доказать.

Если бы Джулиан когда-нибудь захотел переключиться на преступления и аферы, подумал Кит, он достиг бы невероятных высот.

– Кьеран нам нужен, чтобы торговаться с Конклавом, – невозмутимо продолжил Джулиан, словно ничего не произошло. – Когда мы нашли его в стране фэйри, его отец собирался его убить. Кьеран сбежал, но, пока Неблагой Король на троне, ему никогда не быть в безопасности. – Джулиан нервно пригладил волосы; Кит удивился, сколько всего Джулиан держит в уме: планы, заговоры, тайны и правда.

– И Королева хочет свергнуть Короля, – добавила Эмма. – Она готова помочь нам заменить его братом Кьерана, но Кьерану пришлось пообещать, что он его убедит.

– Брат Кьерана будет лучше, чем их теперешний Король?

– Лучше, – подтвердила Эмма. – Хочешь верь, хочешь – не верь.

– Еще Кьеран даст показания перед Советом, – сказал Джулиан. – Он доставил послание Королевы: она готова заключить с нами союз, чтобы победить Короля. Он расскажет Совету, что Король творит в Неблагих Землях…

– Но ведь и вы можете это рассказать, – сказал Кит.

– Если бы хотели рискнуть и навлечь на себя гнев Конклава за то, что влезли на земли фэйри, – сказал Джулиан. – И даже если бы тут мы выкрутились, то за сделку с Королевой Благого Двора прощения нам не будет.

Киту пришлось признать, что Джулиан прав. Он знал, какие неприятности чуть не постигли Блэкторнов за договор с конвоем фэйри, что вернули им Марка. Королева Благого Двора была под запретом совершенно иного порядка. Это было бы все равно что получить шлепок по руке за то, что перебежал дорогу на красный свет – а на следующий день вернуться и взорвать всю улицу.

– Кьеран – ваша карточка выхода из тюрьмы[40], – подытожил он.

– Дело не только в нас, – сказала Эмма. – Если Совет к нему прислушается, это может положить конец Холодному миру. Иначе и быть не может. Им придется ему поверить – он не может лгать. А если Королева готова сразиться с Неблагим Королем вместе с Конклавом, не думаю, что они смогут от этого отказаться.

– Что означает, что нам надо охранять Кьерана, – добавил Джулиан. – А еще стараться, как можем, не восстановить его против нас.

– Потому что он делает это ради Марка? – уточнила Дрю.

– Но Марк же его бросил, – возразила Ливви – и встревоженно огляделась, задев собранными в хвост волосами Кита по плечу. – Я что, не должна была это говорить вслух?

– Нет, – сказал Марк. – Так оно и есть. Но… Кьеран этого не помнит. Когда его пытали при Неблагом Дворе, он утратил часть воспоминаний. Он не помнит ни как привел послов в Институт, ни как пороли Джулиана и Эмму, ни какой опасности он нас подверг в своей запальчивости и гневе. – Он опустил глаза на свои сплетенные руки. – И рассказывать ему нельзя.

– Но… Эмма, – сказала Ливви. – Мы что, должны притворяться, что они с Марком не?..

Кит пододвинулся ближе к Таю. От Тая пахло шерстью и чернилами.

– Ничего этого не понимаю.

– И я тоже, – шепнул в ответ Тай. – Все это очень сложно.

– Мы с Марком, – произнесла Эмма, не отрывая глаз от Марка, – расстались.

Кит задумался, а знал ли об этом Марк. Во всяком случае, своего изумления он скрыть не мог.

– Просто не сложилось, – продолжила Эмма. – Так что, что бы Марку ни пришлось делать, все нормально.

– Они расстались? – прошептала Ливви. Озадаченный Тай пожал плечами. Ливви напряглась и с явным беспокойством переводила взгляд с Эммы на Марка.

– Нам надо позволить Кьерану думать, что они с Марком все еще встречаются? – в ошеломлении спросил Тай. Киту тоже казалось, что все это выше его понимания; но, с другой стороны, Генрих Восьмой ведь обезглавил несколько своих жен по, вроде как, политическим мотивам. Так что личное, политическое и романтическое нередко странно переплетались.