Вскоре к нам подошли четыре лодки, на одной из которых находился начальник; лишь только дикари хотели повторить свои прошлогодние обряды, как узнали Каду. Ламари пробыл очень короткое время на корабле, поскольку народ опасался, что мы его удержим. Он отличался от прочих островитян высоким ростом и крепким телосложением; черты лица его обнаруживали ум; правый глаз был меньше левого, и это придавало ему вид хитреца.

Каду рассказывал мне позже, что Ламари, которому теперь было лет около 30, родился на о. Арно, за несколько лет перед этим прибыл оттуда на о. Аур, без всяких околичностей убил тамошнего начальника и присвоил его владение, оттуда отправился к группе Кавен и продолжал с приверженцами свой путь к N до Удирика, всюду умерщвляя знаменитейших начальников, а ныне неограниченно владеет всей цепью островов от Бигара до Аура.

Ламари, получив от меня некоторые подарки, снял с шеи искусно отделанную рыбью кость, носимую здесь в знак отличия, подарил мне и немедленно оставил корабль; прочие островитяне не переставали слушать чудесные толкования Каду. От них я узнал, что группа Бигини, самая северная в цепи Ралик, лежит отсюда прямо на W; о. Бигар был указан нa NNO, и островитяне рассказали, что Ламари вскоре отправится туда, чтобы наловить черепах и посолить их мясо в запас для предстоящей зимы.

Нас посетили двое спутников Каду во время его несчастия; они прибыли на этот остров с Ламари; одного из них, человека престарелого, Каду очень любил и вознамерился взять с собой, не сказав мне ни слова. Старый каролинец был вне себя от радости, но впал в ужасное исступление, когда я ему отказал. Он бранил Каду и настоятельно умолял меня оставить здесь этого последнего и взять с собой его; тщетны были все мои доводы, что он в столь преклонных летах не перенесет трудностей продолжительного морского путешествия. Я охотно согласился бы на его просьбы, если б не был уверен, что его постигнет смерть. Когда островитяне рассмотрели все драгоценные для них вещи, то Каду спросил у меня позволения проводить их на берег, куда отправился и Шамиссо, желая подробнее узнать остров.

Старого каролинца, который непременно хотел у нас остаться, силой посадили в лодку. Спустя несколько часов Шамиссо и Каду возвратились в сопровождении нескольких лодок, нагруженных кокосовыми орехами. Они не могли привалить к берегу, так как было невозможно проникнуть в лагуну, образуемую группой, из-за тесного входа и противного ветра; с наружной же стороны нельзя было пройти через сильный бурун, через который Каду с дикарями пустился вплавь, между тем как Шамиссо остался в лодке, ожидая их возвращения.

Теперь я еще раз представил Каду, что наступила последняя минута, в которую он может переменить свои мысли; я сказал ему, что мы никогда не возвратимся на Радак, что он не может иметь надежды попасть когда-либо в Улле и что ему предстоит продолжительное и трудное путешествие; он обнял меня и клялся оставаться при мне до самой своей смерти; мне не оставалось ничего более, как оставить его при себе, приняв твердое намерение иметь отеческое попечение о нем. Он поспешно разделил между дикарями все свои сокровища, и мы оставили Удирик.

14 марта. Употребив в продолжение ночи все усилия, чтобы направить курс к NО, мы, сделав удачное полуденное наблюдение, определившее широту 11°50'57'' с. и долготу по хронометрам 169°33'28'' в., нашли, что течение увлекло нас со вчерашнего дня на 26 миль прямо к W; следовательно, мы не только не продвинулись вперед к О, но еще были унесены в противную сторону. Такое сильное течение было замечено и в прошлом году; оно, кажется, свойственно этому месту, хотя я не могу объяснить причины этого; на этот раз оно препятствовало достигнуть группы Бигар. Весь день мы имели прекрасную погоду и умеренный ОNО-ветер; около корабля летали разные морские птицы, возвещавшие близость необитаемого острова.

15-го. Тщетно старались мы попасть на Бигар, течение опять увлекло нас на 20 миль к W; поэтому, видя невозможность достигнуть этой группы, я направил свой курс к Уналашке. Так как острова, открытые с фрегата «Корнваллис», лежали на моем пути, то я решил править так, чтобы их увидеть. По рассказам Каду, группа Бигар образует круг, состоящий из одних рифов, за исключением двух малых островов; третий остров лежит, как он говорил, посреди лагуны, образуемой группой; все острова скудно покрыты землей, произрастает только мелкий кустарник, под ветром острова находятся входы в лагуну, удобные для лодок.

Охотно проник бы я туда, поскольку, судя по рассказам Каду, я мог получить там некоторое понятие о религии жителей Радака. Остров обитаем слепым богом и двумя его сыновьями; так как бог этот принял черепах и морских птиц под свое покровительство, то дикари выдумали называть себя во время пребывания на острове по именам обоих его сыновей, так что добрый слепец, вводимый в заблуждение, им ни в чем не препятствует. Доброе расположение сыновей они стараются приобрести уже в пути песнями, исполненными лести; из этого можно видеть, что они, подобно грекам и римлянам, приписывают своим богам человеческие слабости. Первая их просьба состоит в том, чтобы во время их пребывания не пропадала дождевая вода. Они утверждают, что акулы у группы Бигар не нападают на людей.

18-го. Течение уносило нас ежедневно на 10–12 миль к W, я и должен был взять курс прямо к северу, чтобы не миновать островов «Корнваллиса». По полуденному наблюдению наша долгота была 169°21'15'' в., а широта 13°45'11'' с. Указанные острова не могли быть на далеком расстоянии от нас; это также подтверждало множество морских птиц, которые к вечеру полетели в ту сторону, где должны находиться острова; Каду, не зная, что поблизости находится берег, указав на птиц, вскричал: «Там должен быть берег! Птицы летят к своим птенцам; по их полету мы находим остров, когда потеряем его из виду». Из этого видно, что Лаперуз неправильно утверждал противное, поскольку это замечено и дикарями.

19-го. Пролавировав всю ночь под малыми парусами, мы с самого рассвета плыли к северу; в 7 часов матрос известил с салинга, что прямо перед нами виден берег. На Арросмитовой карте упомянутые острова показаны гораздо далее к востоку. В 8 часов мы ясно видели несколько поросших мелким кустарником островов, видимых в 5–6 милях; для мореплавателя они могут быть опаснее открытых нами групп, которые, будучи покрыты высокими деревьями, по крайней мере заблаговременно предостерегают об опасности. В полдень обогнули мы южную оконечность этой небольшой группы. Коралловый риф образует и здесь круг, одна восточная сторона которого состоит из небольших островков.

Показанные на Арросмитовой карте величина и географическое положение этой группы вовсе несогласны с нашими наблюдениями. По сделанной на фрегате «Корнваллис» описи, протяжение группы островов от N на S составляет 30 миль, а мы нашли только 13 1/2 мили; так же различается и долгота.

По нашим наблюдениям, группа находится под 168°59'35'' в. д., следовательно, 20 минутами западнее, нежели определено на английском фрегате; широта почти одинакова. Когда мы в полдень находились у южной оконечности группы, то широта была 14°39'29'' с. Находясь под ветром, мы приблизились к рифу саженей на 200; я отрядил лейтенанта Шишмарева на ялике исследовать, можно ли проникнуть внутрь группы, но старания его были тщетны, поскольку нигде не было прохода; судя по светлому цвету воды, глубина в лагуне весьма малая, – вероятно, вся группа вскоре превратится в один остров[124]. Мы вскоре оставили эти острова и правили к северу, желая достичь под 30° с. ш. того самого пункта, на котором в прошлом году заметили признаки земли.