Фактории были основаны на Борнео и Филиппинах; тем временем лорд Джордж Макартни отправился с торговой миссией к императорскому двору в Пекине. Форты и торговые посты Британии простирались до Пинанга и Малайи, Тринкомали, Кейптауна и Центральной Африки. Разумеется, своими богатствами манил Индостан. Стали говорить о том, что в Англии возродился дух морских приключений времен Тюдоров, и действительно, впервые идея Британской империи возникла именно в период правления Елизаветы. Математик и алхимик Джон Ди предсказал возникновение империи, которая соберет под своей сенью все народы Британии, – поразительно точное пророчество. Разве были земли, куда кораблям и морякам путь закрыт? Греция? Аравия? Черный континент Африка или земли Востока?

Воспоминания о старой империи еще были живы. Британии по-прежнему принадлежали Квебек и Канада. Она превратила в колонию Новый Южный Уэльс, заодно основав там каторжные поселения. Уже совсем скоро Тихий и Индийский океаны станут Меккой для торговцев, которым было что купить и продать. Между тем сущность и природа империи менялись. Первая империя была исключительно английским предприятием, в рамках которого сохранились старые, привычные названия, слегка переделанные на новый лад, например Нью-Йорк или Новая Англия. Вторая империя по масштабам была поистине британским детищем и включала территории в Бенгалии, а со временем и на всем Индостане, которые охранялись местными отрядами при поддержке шотландских, ирландских и валлийских регулярных войск.

Во многом эта империя напоминала колосс на глиняных ногах: ее соорудили из отдельных областей и соглашений. Пока какие-то земли контролировались в соответствии с неформальными пактами, другие охранялись специальными войсками или регулировались договорами. В разных колониях было разное устройство. Индийские провинции располагались неподалеку от давних торговых постов. При создании второй империи отсутствовали генеральный план и конкретные цели. Возможно, существовало некое общее представление о том, что английская власть пойдет на пользу коренным народам, однако при этом в договоренностях было много лицемерия и алчности. Изначально планировалось, что Англия не будет вмешиваться в политические дела колоний, а лишь внедрит собственную торговую политику, при этом британские губернаторы будут сотрудничать с представителями местной элиты для обеспечения эффективного управления и процветающей торговли.

Такой формат отличался от старой империи лишь новым названием. Стремление вести торговлю в Индии, к примеру, неизбежно предполагало политику завоевания и контроля здешних территорий через Ост-Индскую торговую компанию. Торговля была неотделима от политики. А политика всегда подпитывалась властью. В результате для гарантии безопасности торговых путей в Индию был аннексирован Цейлон. К 1816 году Британии принадлежали 43 колонии, в то время как в 1792 году – всего 26. Общая площадь территорий составляла 2 миллиона квадратных миль (5 200 000 кв. км), а население – порядка 25 миллионов человек, причем большинство из них имели темный цвет кожи и не исповедовали христианство. Складывалась уникальная ситуация, которая, как быстро поняли министры в Лондоне, требовала немалых усилий и ресурсов: новые земли следовало контролировать и держать в узде. Возник вопрос, как увязать имперские притязания Лондона с традиционными британскими свободами. К проблеме подошли с чрезвычайной осторожностью и присущим англичанам консерватизмом.

Уже в 1782 году, когда Англия и Америка вели мирные переговоры, король заявил палате общин, что «управление обширными территориями в Азии открывает необозримые горизонты, позволяя проявлять недюжинную мудрость, рассудительность и прозорливость». Главной проблемой для Вестминстера была Азия. Мудрость и рассудительность в данном случае представляли собой слишком слабую альтернативу алчности и хитрости. Казалось, Англия исчерпала все возможности контроля над деятельностью Ост-Индской компании.

Руководство компании стало слишком богатым и слишком могущественным. Для продолжения торговли им требовались: политический порядок на тех территориях, с которыми они вели переговоры; союзы с местными князьями или правителями, освоение тонкостей Корана и индуистского права; армия, в которой в идеале служили бы дружественно настроенные туземцы. Правительство в Вестминстере было не на шутку встревожено, поняв, что его лишают власти, и обеспокоено известиями об эксплуатации и даже случаях насилия и жестокости.

Разумеется, министры мечтали получить свою долю баснословных доходов, которые Ост-Индской компании приносила процветающая торговля. К «набобам» – англичанам, разбогатевшим во время службы в Индии, – относились с опаской: алчный выскочка и эксплуататор с большими деньгами не вызывал уважения у соотечественников. Набобы стали столь привычным и одновременно презираемым явлением, что постановка пьесы «Набоб» (The Nabob; 1772) Сэмюэла Фута в Королевском театре на улице Хеймаркет имела ошеломительный успех. Один из персонажей комедии сокрушается: «Вместе с богатствами Востока мы обрели и худшие из его пороков. Жуткий расклад!» Набобы сколачивали состояния, «грабя нехристей». В этом заключалась очевидная для всех проблема Ост-Индской компании.

Чарльз Джеймс Фокс, с присущим ему оптимизмом и самоуверенностью, считал, что сможет решить проблемы Индии. Он предложил отказаться от действующего совета директоров, управлявшего компанией, и утвердил семь полномочных представителей. Вскоре стало ясно, что выбранные представители были сплошь сторонниками правительства, в особенности самого Фокса; многие полагали, что Фокс намерен использовать влияние и богатство Ост-Индской компании в корыстных интересах. В конце 1783 года появилась карикатура, на которой Фокс изображен в тюрбане верхом на слоне, попирающем Ост-Индский дом[187] и его управляющих, с подписью «Триумфальный вход Карло Хана на Лиденхолл-стрит».

Репутация Фокса оказалась в опасности – теперь его можно было обвинить в посягательстве на богатства короля. Противники Фокса тут же приготовились к нападению. И хотя сторонники Фокса и Норта все еще могли протащить нужную инициативу через палату общин, 11 декабря 1783 года через посредника король недвусмысленно дал понять, что «любой проголосовавший за билль об Индии не только более не будет считаться другом, но и пополнит ряды недругов короля». С высокой долей вероятности можно предположить, что к делу приложил руку Уильям Питт, поскольку, если бы законопроект провалился, это автоматически означало бы распад коалиции Фокса и Норта. Так и случилось. Парламентарий-тори Томас Орд Паулетт рассказывал, что в ходе дебатов «выражение лица Фокса, его мимика и речь были в высшей степени карикатурны и отражали целый спектр эмоций от крайней степени подавленности и ярости до полнейшего отчаяния». Как только 17 декабря палата лордов проголосовала против инициативы Фокса, король потребовал отставки двух главных министров. Они покинули свои посты уже на следующий день. Питт Младший тотчас занял должность премьер-министра. В ту пору ему было лишь двадцать четыре года.