— Много всяких смешных и курьезных историй происходили во время учебы в школе милиции, если все вспоминать — одного дня не хватит, — подумал Евгений Сергеевич и, поднявшись из кресла, медленно подошел к окну. На улице было буднично: как всегда бегали по проезжей части машины, по широким тротуарам люди бойко торопились по своим делам, ветер лениво раскачивал верхушки деревьев.

— На первый взгляд — это одна и та же картина, что я наблюдаю каждый день, — подумал он, уставившись в окно, — однако нет, сегодня это нечто большее, чем просто улица.

Яркое августовское солнце осветило его лицо и от нахлынувших чувств, он тихо произнес: — Как же все прекрасно!

А что необычного в сегодняшнем дне, так это листья, радовавшие летом своей зеленью, превратились в золотистый ковер, укрывший не только пространство между домами, но и широкий тротуар. И все это придает улице какой-то праздничный вид, обрамляющий неповторимую индивидуальность и необычность сегодняшнего дня.

— А уличный фонарь, который стоит как раз напротив окна моего кабинета, — тихо проговорил Евгений Сергеевич, — стоит на улице в любое время года и ярко светит. Но когда приходит утро, его магия заканчивается и он, из ночного яркого светила теряется на фоне домов и мчащихся машин и превращается в несущих караул часовых, которые наблюдают за всем происходящим на дороге.

— Радужные мысли Кудрина неожиданно сбились в одну точку от слова «караул».

— Караул, форма, милиция, школа милиции, — засвербило у него в голове и опять мысли вернулись к предстоящей встрече с курсантами школы милиции. Евгений Сергеевич посмотрел на часы и понял, что пора уже собираться на встречу с курсантами.

Ровно в три часа дня он уже вошел в здание школы милиции. Дежурный по школе проводил Кудрина до кабинета начальника этого учебного заведения и Евгений Сергеевич вошел в его кабинет.

— Полковник милиции Демин Сергей Сергеевич, — представился начальник школы.

— Подполковник милиции Кудрин Евгений Сергеевич, — ответил тот.

— Много о Вас наслышан, Евгений Сергеевич, не только от начальника Управления, но и от многих московских сыщиков и очень рад, что сегодня именно Вы, один из самых опытных оперативников, будете встречаться с выпускниками школы — сказал Демин.

— Ну, у нас опытных сыщиков много, — пробурчал Кудрин, — на мне свет клином не сошелся.

— Тем не менее, именно Вас рекомендовал начальник Управления на встречу с курсантами школы, — уверенным голосом проговорил Демин.

Евгений Сергеевич ничего не ответил, только пожал плечами и уставился на окно кабинета, выходящее во двор школы.

Немного помешкав, Демин пригласил гостя пройти в аудиторию. В огромном зале находилось человек сорок курсантов и начальник школы, представив гостя, с легкой улыбкой на лице быстро удалился.

Полтора часа Кудрин рассказывал им об особенностях оперативно-розыскной деятельности, о методах и формах работы, приводил примеры из собственной практики раскрытия преступлений «по горячим следам».

— Теория — это хорошо, резюмировал он, но практика все же несколько отличается от теоретических постулатов и имеет свои особенности. А теперь, если есть вопросы, пожалуйста, задавайте.

Поднялся «лес рук», но особенно выделялся в своем рвении курсант с рыжими волосами. Он выше всех тянул руку и готов был буквально выпрыгнуть со своего места.

— Пожалуйста, товарищ курсант, — сказал Кудрин, указав на рыжеволосого курсанта.

— Курсант Косяк, — представился он, вставая со своего места.

— Ну, надо же, такая необычная фамилия, — подумал Кудрин, — и в голове моментально пронеслась недавно услышанная фраза: Ничто не бодрит с утра, как незамеченный дверной косяк.

— Несколько дней тому назад, — продолжал курсант, — мы были в музее криминалистики на Петровке 38 и среди прочих интересных экспонатов и описаний расследования преступлений, я видел на одном из стендов Вашу фотографию. Когда я увидел Вас, входящим в зал, сразу вспомнил об этом. Если мне не изменяет память, под фотографией были коротко описаны некоторые резонансные преступления, где Вы принимали активное участие.

— Так вот когда я читал написанное, — продолжал курсант, — меня очень заинтересовала фраза, в которой говорилось, что Вы принимали участие в поиске пропавших драгоценностей последнего эмира Бухары. Там же было сказано, что они до сих пор не найдены.

— Правильно сказано, что драгоценности эмира не найдены, — подтвердил Кудрин, — но я не принимал непосредственного участия в этом расследовании, а лишь слегка прикоснулся к нему. Мне в силу служебных обязанностей пришлось встретиться с некоторыми персонажами, которые свою жизнь посвятили розыску этих драгоценностей.

— Расскажите, расскажите товарищ подполковник, — раздались выкрики курсантов с мест.

— Ну, хорошо, — сказал Евгений Сергеевич немного помедлив, — если у Вас пробудился интерес к историческим расследованиям, слушайте…

Три года назад

Дежурство в ночной группе МУРа приходилось примерно три раза в год и чем больше звездочек на погонах и выше статус — тем их было меньше.

Очередное дежурство Кудрина пришлось на летнюю июньскую ночь; выездов на происшествия было мало, поэтому появилась возможность сыграть со следователем Славой Андреевым несколько партий в шахматы.

Под самое утро, когда солнце осветило комнату дежурной группы, раздался звонок дежурного по управлению, означающий, что нужно ехать на очередное происшествие. По его краткому сообщению, на Песчаной улице в музее произошла кража.

Группа прибыла на место происшествия достаточно быстро. Выйдя из машины, все увидели небольшое одноэтажное зданий старой постройки, на фасаде которого висела полустертая табличка «Музей археологии». Из входной двери вышел довольно пожилой человек с нервно поддергивающими веками. Он был среднего роста, сутуловатый с редкими седыми волосами, а его довольно угловатые плечи говорили о хилом телосложении, не способным переносить тяготы жизни. Из его старого серого пиджачка, застегнутого на нижнюю пуговицу, выглядывала явно не свежая рубашка с не глаженым воротником. Глаза старичка часто моргали, он часто глотал слюну, а на лбу были видны крупные капли пота; все это говорило о большом беспокойстве и даже чувстве страха этого человека.

— Макеев Иван Андреевич — директор музея, — выпалил он, — у нас ночью произошла кража экспонатов.

Зайдя в здание музея, Кудрин почувствовал явный запах плесени и по скрипучему полу, прошел в зал. В этом большом помещении на стендах были выставлены разные экспонаты: обломки керамики, котелки, мотыги и много всякой другой утвари, интересных в первую очередь специалистам из области археологии.

— Мы только позавчера выставили новые экспонаты, привезенные к нам по обмену из краеведческого музея Бухары, — проговорил Макеев и подвел всех к стенду, над которым красовалась надпись «Археологические экспонаты из краеведческого музея Бухары».