Постепенно ущелье сузилось, стискивая реку высокими заросшими кустарниками и покрытыми мхом скалами. Шум водопадов заполнил теснину. Подъем становился все круче, и путникам казалось, что ему нет конца.

На землю опустились сумерки. Горы начинали заполняться ночными звуками. Раздался топот быстро приближающегося какого-то большого существа. Путники неотрывно всматривались в сторону надвигающейся опасности. Посох мага вспыхнул, залив все вокруг ярким светом. Зверь остановился и резко отпрянув, скрылся за редкими стволами пихт.

— Всего лишь медведь, — облегченно выдохнул Риз и убрал руку с эфеса.

— Всего лишь медведь? — ворчливо переспросил Арен. — Да эти звери самые опасные хищники в этих горах, но разве что расски пострашнее будут. Нам повезло, что с нами маг.

Дальнейший путь был недолгим. Шедший впереди отряда гном остановился и сильно надавил на поросший мхом камень. В тот же миг стена в скале отодвинулась, и перед путниками образовался узкий проход.

— Здесь наши пути разойдутся, — тихо произнес Арен и отступил в сторону.

— Разве ты не с нами? — удивился Ташин, пытаясь украдкой рассмотреть, что же ждет его внутри подземного царства. — А как же мы найдем дорогу?

— Идите все время прямо никуда не сворачивайте, и коридор приведет вас к дворцу Эосина.

Не говоря больше ни слова, Арен развернулся и зашагал в обратном направлении. Путники молча вступили под своды Лориэля.

Их встретил низкий коридор, гладкие стены и гулкое эхо. Тьму прорезал яркий свет от посоха Йена. Узкая лестница врезалась вглубь скалы. Стертые ступени вели все глубже, своды сделались совсем низкими, и путникам пришлось согнуться в три погибели. Они шли все дальше и через какое-то время наткнулись на дверь. Но за ней не оказалось еще одного коридора — путники вступили в сердце Лориэля с высокими арочными потолками и гладкими плитами на полу. На стенах горели чадящие факелы.

Взад-вперед то и дело сновали гномы. Иногда они подозрительно косились на чужаков, но не останавливаясь, проходили мимо.

Перед ними возвышался дворец, от которого в разные стороны расходились широкие и узкие каменные мосты. Возле ворот дворца стояла стража.

Риз скептически нахмурился, но ничего не сказал. Зря, что ли они проделали весь этот путь?

— Ну, готовы? — Керон с трудом сдерживала нетерпение. — Тогда пошли.

И они пошли и даже спокойно прошли мост над пропастью, но на подступе к дворцу их остановила стража, преградив дорогу обоюдоострыми секирами.

— Мой царь, не пора ли открыть ворота и впустить в Лориэль несколько отрядов темной армии для успокоения мятежников? — черный маг сидел в удобном и очень дорогом кресле возле трона Эосина. Черный посох с янтарным навершием покоился рядом. Все складывалось как нельзя лучше: гномы затевали восстание, а ему, Лиассину, это было только на руку. — В таких ситуациях грех отказываться от союзников.

На самом деле чародею до тошноты надоело возиться с невменяемым правителем. Впрочем, такое состояние царя являлось целиком и полностью заслугой Лиассина. Каждый день с момента появления в подземном царстве он добавлял правителю в кубок с настойкой порошок, приготовленный из дурманящего лотоса. Этот цветок был здесь почти неизвестен. Он рос рядом с Актаром[1] и достать его было очень сложно.

Черный маг мог давно используя чары открыть ворота Лориэля темной армии, но Медегме не нужны были лишние жертвы среди гномов. Кто тогда будет трудиться в шахтах, добывая золото, самоцветы и драгоценный арант? Именно поэтому Лиассину Вартери было необходимо «убедить» царя не только вступить в союз с черной армией, но и открыть ей ворота объявив своему народу о правильности такого решения.

— Я подумаю над твоим предложением, — мутные глаза царя в упор уставились на Лиассина. — Сейчас как никогда я готов с тобой согласиться.

Во взгляде темного мага лишь на мгновение вспыхнул долгожданный триумф, но через мгновение исчез. На царя вновь равнодушно взирали холодные бледно-голубые глаза, в которых не отражалось эмоций.

Лиассин поднялся и подошел к столу, на котором стояла бутылка настойки и фрукты. Он налил себе, наполнив кубок до краев, и повернулся к правителю.

— Не желаете выпить, ваше величество?

— Налей, — степенно кивнул Эосин и тут же посетовал: — Что-то в горле пересохло…

Лиассин снова отвернулся к столу и, плеснув во второй кубок настойку, достал из кармана маленький флакончик с порошком лотоса. Откупорив тугую крышку начал сыпать дурман в напиток, но неожиданно вошедший в Тронный Зал стражник отвлек Лиассина, и в кубок просыпалось почти все содержимое флакончика. Черный маг выругался, умудрившись вспомнить Тьму и Яму одновременно. Дурман, за который он отдал в свое время кучу золотых монет, теперь был безнадежно испорчен. Давать его царю ни в коем случае нельзя — такая доза любого способна свести с ума, а слабого рассудком Эосина — и подавно; и неизвестно еще во что это выльется. Тогда уж точно все без исключения в Лориэле смекнут, что недуг повелителя спровоцирован Лиассином.

— Великий царь! — стражник пыхтел, словно кипящий чайник. — Дозволь молвить!

Было видно, что он спешил, раз так запыхался и, судя по всему, принес очень важные вести. Чародей вмиг насторожился.

— Говори, — произнес Эосин совсем тихо, но гном его услышал.

— Там, возле дворца, ваше величество, чужеземцы! — выпалил он на одном духу. — Как проникли в Лориэль, мы не знаем, но с ними посвященная Самаэля и она требует срочной аудиенции!

Царь молчал, невидящим взглядом смотря как бы сквозь стражника.

— Так надо было сначала допросить, а уж потом тревожить покой повелителя, — гневно прорычал Лиассин.

Откуда здесь чужеземцы? Как проникли в Лориэль? Что им, в конце концов, надо? Что привело посвященную в подземное царство? А это уже интересно…

— Хотя, — слова чародея остановили стража, уже готового удалиться, — позови-ка сюда посвященную. Только ее одну. Остальных держать под усиленной стражей! Глаз с них не спускать! За исполнение приказа ответишь лично. Все ясно?

По лицу гнома было видно, что исполнять приказы темного мага ему неприятно, но страж не посмел перечить и смиренно кивнув, отправился исполнять приказ.

— Лиассин, — прохрипел царь и закашлялся. — Где моя настойка?

Чародей задумчиво протянул Эосину кубок.

Что же поведает посвященная и с каким посланием явилась? Интересно, как отреагирует на присутствие черного мага в Лориэле?

Лиассин даже постарался представить, как побледнеет лицо служительницы светлого бога.

Вскоре в дверях снова появился тот же самый стражник и возвестил о прибытии посвященной.

В зал вошла стройная рыжеволосая девушка, одетая в когда-то белую, а сейчас приобретшую серый цвет тогу. Она зябко куталась в перепачканный грязью плащ. Лиассин никогда бы не догадался, что перед ним стоит посвященная, если бы не гордо поднятый подбородок и высокомерный взгляд, что был под стать королевскому.