И на следующее утро после инаугурации в качестве первого выполнения официальных обязанностей президент Рафаэль Корреа пригласил меня на личный прием. Главы государств, прибывшие на инаугурацию, завершили серию приемов за день до проведения церемонии, и я был первым среди тех, кто занимал более низкие посты. Наша беседа длилась очень долго, более получаса. И я понял, что он очень тщательно готовился к разговору со мной.

Прежде чем приступить к официальному разговору об экономическом сотрудничестве и поддержке, мы приятно побеседовали.

В этой командировке у меня не было других задач, кроме как принять участие в качестве специального посланника президента в церемонии вступления в должность нового главы государства. Однако со стороны Эквадора меня встречали как высокопоставленного чиновника, считая, видимо, что мое звание специального советника соответствует должности специального советника в американском Белом доме.

Я подчеркнул дружеский настрой и важность отношений, указав на то, что фамилия президента Корреа схожа по звучанию с названием нашей страны. Он также подчеркнул особые связи с нашей страной, сказав: «В далеком прошлом некоторые корейцы, которые переехали в Италию, использовали фамилию Корреа, и я иногда задаюсь вопросом: не было ли у моих предков каких-либо связей с тем регионом, что я ношу такую же фамилию?» Также мы говорили о профессоре Чан Хачжуне. Президент сказал, что они учились в одном и том же университете, а также очень лестно отозвался о книге профессора «Отбрасывая лестницу: стратегия развития в исторической перспективе», которую недавно прочел. Я увидел, как он заранее готовился к нашей беседе и раздумывал о ее содержательной части, и это дало мне возможность осознать, что международный статус нашей страны значительно повысился. По пути обратно я заехал в Парагвай и встретился во время протокольного визита с министром иностранных дел Парагвая. Мне был оказан такой же особый прием. Я почувствовал, что южноамериканцы очень высоко оценивают государственный статус нашей страны.

Если сложить два срока пребывания в должности старшего секретаря по гражданским делам, один срок в должности старшего секретаря по вопросам гражданского общества и период пребывания в должности главы президентской администрации, то в целом я провел в Голубом доме четыре года, но за это время я ни разу не принимал участия в президентских визитах. Должности старшего секретаря по гражданским делам и старшего секретаря по вопросам гражданского общества не связаны с проведением таких визитов. Хотя можно было найти повод, например, нанести визит обществу соотечественников за рубежом, но «Правительство участия» не знало, как это можно организовать.

Когда я стал главой президентской администрации, то в период отсутствия президента я отвечал за управление делами Голубого дома. Следовательно, я был так загружен работой и срочными делами, что о том, чтобы поехать куда-то, речи не шло. И, когда я находился в номинальной должности специального советника, мне удалось один раз воспользоваться случаем.

13 октября 2006 года, во время моего отдыха от работы в Голубом доме, пришла приятная новость: бывший министр иностранных дел Пан Гимун был избран Генеральным секретарем ООН. Так как процесс его продвижения начался, еще когда я работал в администрации президента, то я с интересом следил за событиями, и я был очень рад, что усилия принесли свои плоды.

Это вовсе не означает, что президент и Голубой дом с самого начала прилагали какие-то дипломатические усилия с расчетом, что Пан Гимун станет Генеральным секретарем. Изначально об этой должности мечтал посол Республики Корея в США Хон Сокхён. Так как ожидалось, что следующим Генеральным секретарем ООН должен стать представитель Азиатского региона, то Хон Сокхён активно продвигал свою кандидатуру. Однако затем он неожиданно выбыл из предвыборной гонки из-за инцидента с записью прослушанных им «секретных материалов Агентства национальной безопасности Республики Корея». Из-за этого случая кандидатом стал министр Пан Гимун, и в целом ему очень повезло. С начала работы «Правительства участия» он приложил все возможные усилия в области международных отношений. Он поддерживал президента практически во всех зарубежных поездках. То же самое касалось и зарубежных визитов премьер-министра. Президент также поручал Пан Гимуну поддержку главы Политического управления Голубого дома во время его визитов в качестве специального посланника в ключевые страны. Кроме того, он часто совершал телефонные звонки главам других государств.

И такие усилия не могли не принести результата. Однако решающую роль сыграла все же не дипломатическая война в высших кругах. Околоправительственные дипломатические действия были эффективными лишь на заключительном этапе. Победа Пан Гимуна стала возможной благодаря сбалансированной внешней политике, которая проводилась странами-участницами. Для того чтобы стать

Генеральным секретарем ООН от Азиатского региона, необходимо было получить поддержку Китая. Китай высоко ценил баланс внешних связей, который неизменно поддерживали президент Но Мухён и «Правительство участия», и доверял южнокорейскому правительству. Если бы «Правительство участия» не придерживалось баланса в сфере международных отношений, то получить поддержку Китая было бы очень сложно. Аналогичную точку зрения имели и другие страны третьего мира. Конечно, победа была бы невозможна без помощи США и стран Запада. Однако мы могли рассчитывать на широкую поддержку США, так как благодаря нескольким важным факторам, включая отправку войск в Ирак, Южная Корея пользовалась доверием Америки в сфере союзнических отношений.

Республика Корея получила значительное содействие со стороны Китая не только в вопросе избрания Пан Гимуна Генеральным секретарем ООН, но и в решении северокорейской ядерной проблемы и организации шестисторонних переговоров. Без поддержки Китая убедить Северную Корею было бы очень сложно. Но все имеет свою цену. Например, вопрос о визите в Южную Корею далай-ламы*. Если рассуждать с точки зрения обычной ситуации, то Республика Корея является суверенным государством и может разрешать такие визиты. Но в тот момент сотрудничество с Китаем было настолько жизненно необходимым, что визит был запрещен.

Президент был очень рад услышать новость об избрании Пан Гимуна на должность Генерального секретаря ООН. Но Мухён поздравил его по телефону и пожелал успешной работы. И на этом все. Казалось бы, президент должен был гордиться тем, что его усилия принесли богатые плоды, но он не позволял такого поведения в Голубом доме или других правительственных ведомствах. Он распорядился соблюдать сдержанность как в обсуждении усилий, приложенных правительством и им лично в ходе этого процесса, и связанных с этим фактов, так и в признании своих заслуг и организации праздничных мероприятий по этому поводу.

Он даже призвал правительство не принимать активного участия в подготовленном телерадиокомпанией KBS «Открытом концерте», который был организован в честь этого знаменательного события. На то была одна-единственная причина. Необходимо было позволить Пан Гимуну, как лидеру мирового уровня, почувствовать твердую уверенность и создать ему комфортные условия для работы. Президент продемонстрировал всю глубину мысли и проницательность, когда думал о том, что, чем больше правительство будет принимать участие в таких делах, тем скованнее будет чувствовать себя Пан Гимун.