Если государство признает свою вину в этих инцидентах, восстановит доброе имя жертв и выплатит материальную компенсацию, разве это вернет им отобранные жизни? Самое важное – чтобы государство искренне признало свою вину. Подлинное примирение между виновным и жертвами возможно только в том случае, если государство принесет искренние извинения за свои ошибки, восстановит честь и доброе имя безвинно пострадавших. Также примирение и единство среди самих граждан может быть достигнуто только после проведения такого пересмотра событий. Именно поэтому мы выбрали такое название ответственного органа – «Комиссия по установлению истины и примирению в отношении событий прошлого». Цель состояла в том, чтобы объединить не совместимые в той ситуации понятия «истина» и «примирение». И в какой мере цель была достигнута?

Меня утешает тот факт, что наши достижения – это уже огромный прогресс в истории нашей страны. Многие страны, так же как и Корея, сталкиваются с болезненными событиями прошлого. И все страны, у которых в прошлом были подобные исторические события, проводят работу по их пересмотру. И лишь немногие из них смогли достичь в процессе работы по установлению истины и примирению такого же успеха, как Корея. В такой же ситуации оказались Испания, ЮАР, Аргентина. И жаль, что работа по пересмотру была приостановлена с приходом правительства Ли Мёнбака.

В Законе о пересмотре событий прошлого рассматриваемый период четко определен. Временной промежуток также установлен и в других подобных законах, например в Законе об установлении истины в отношении случаев гибели при невыясненных обстоятельствах и Законе о компенсации жертвам событий в Кванчжу. Однако позже в эти законы были внесены поправки, и уже во втором и третьем издании временной период, по которому можно было подавать заявления на пересмотр дел, был расширен. Мы должны были дать шанс тем людям, которые были связаны с пересмотром событий прошлого, но не могли подать заявление на повторное рассмотрение дел. Но, как только власть сменилась, все закончилось.

Комментарии

* Восстание на Чечжудо. 34. Народное восстание на острове Чечжудо, проходившее с 3 апреля 1948 года по 21 сентября 1954 года. Оно возникло в ходе противодействия социальным проблемам американской военной администрации, взявшей на себя функции управления в южной части Корейского полуострова после освобождения Кореи от японского колониального господства, и учреждению сепаратного правительства на юге Корейского полуострова. В процессе подавления восстания силами американской военной администрации и полиции многие люди были жестоко и несправедливо убиты. Точной статистики жертв нет, но, по примерным подсчетам, их число составило от 25 до 30 тысяч человек.

Есть несколько вещей, о которых я сожалею, так как не успел их закончить за два срока нахождения на посту старшего секретаря по гражданским делам. И как раз такими делами являются осечка в создании Управления по расследованию инцидентов злоупотребления должностными полномочиями со стороны высокопоставленных чиновников* и ликвидация Закона о национальной безопасности.

Во время предвыборной кампании оба кандидата в президенты: и Но Мухён, и Ли Хвечхан – дали одинаковые обещания о создании Управления по расследованию инцидентов злоупотребления должностными полномочиями со стороны высокопоставленных чиновников. И, как ни удивительно, обещание Ли Хвечхана даже в большей степени совпадало с законопроектом, который продвигало «Правительство участия». Ли Хвечхан предлагал сделать Управление по расследованию инцидентов злоупотребления должностными полномочиями высокопоставленными чиновниками подведомственной структурой Антикоррупционного комитета. Позже мы решили отнести его в ведение Независимой комиссии по борьбе с коррупцией, и тем самым предвыборное обещание Ли Хвечхана оказалось ближе к истине.

Глядя на злоупотребление политическим влиянием и коррупционную деятельность, в которую были втянуты сыновья президентов в конце периода работы правительств Ким Ёнсама и Ким Дэчжуна, граждане пребывали в гневе и требовали решительных альтернативных мер. Обещание о создании управления как раз отражало ожидания граждан в то время. Несмотря на поддержку со стороны общества и данные обоими кандидатами обещания, в процессе создания законопроекта возникли некоторые сложности. Причиной было определение лиц, в отношении которых управлению следует начать расследование. Основными возможными подозреваемыми были представители окружения президента, его родственники и близкие люди, соратники из администрации, которые были подвержены риску злоупотребления политическим влиянием. Также под подозрение попадали и все высокопоставленные чиновники – конечно, включая депутатов Национального собрания. Для Национального собрания это было недопустимо.

На рассмотрении законопроекта в Национальном собрании практически началась забастовка. Хотя это и было несправедливо, но, даже допуская, что депутатов Национального собрания проверять не будут, именно этот законопроект необходимо было продвигать. Если бы мы поставили целью утверждение законопроекта, то пришлось бы учесть необходимость исключить депутатов из числа подозреваемых в расследовании. Так как депутат был выборной должностью, то их можно было не приравнивать к остальным госслужащим. Протест Национального собрания был проблемой, но я думаю, что и нашей стороне не хватило гибкости.

Еще одним болезненным вопросом был Закон о национальной безопасности*. Конечно же, мы настойчиво пытались ликвидировать этот закон. Мы приложили чрезвычайно много усилий для этого. Даже лично президент направил свои силы на решение данного вопроса. Правящая партия начала детальную проработку данного вопроса сразу после заявления президента о том, что он собирается отменить Закон о национальной безопасности. Но дальнейший ход событий нас крайне разочаровал. Представители правящей партии заявили, что предложат альтернативный закон но не только не смогли дать какое-либо решение, а вовсе распустили целевую группу. Это было сделано под предлогом утечки внутренних документов и «заигрывания с прессой» со стороны некоторых депутатов, но на самом деле им не удалось прийти к единству мнений внутри партии. Даже несмотря на то, что в то время правящая партия была близка к обладанию большинством мест в парламенте, внутри самой партии не был найден консенсус. Не удалось договориться и с оппозиционной партией. Также партия не смогла должным образом обратиться с призывом к гражданам и склонить на свою сторону СМИ. Я ни в коем случае не возлагаю всю вину на этих людей. Мы все должны винить самих себя за это. Этот инцидент показал нашу некомпетентность.

Во время работы «Народного правительства» я также активно критиковал его за то, что Закон о национальной безопасности не был отменен. Критиковал, потому что считал, что они приложили недостаточно усилий. И какой же бессодержательной оказалась эта критика! Я рассматриваю невозможность отменить Закон о национальной безопасности как символ общей некомпетентности представителей лагеря прогрессистов и реформистов того времени.

Комментарии