Он выглядел жизнерадостным и добродушным, несмотря на возникшую между нами вражду, — вероятно, потому, что был уверен: я не доживу до того момента, когда смогу занять его место. Гостиная в доме Смородини была, как я называл это, «неопрятно-шикарной». Префекты могли не соблюдать требования к чистоте комнат, обязательные для простых граждан, но так как беспорядок никому не нравился, то у префектов обычно наблюдался небрежный порядок. Это считалось благоцветным.

— Удобно?

— Да, господин префект.

— Так не пойдет. Мне нужно все твое внимание. И смекалка. Садись на эту металлическую штуковину. По-прежнему удобно?

— Нисколько.

— Хорошо. Ты отправляешься завтра на рассвете. Я хочу рассказать тебе все о походе в Верхний Шафран. Я бы присоединился к тебе, но так как ты — предводитель экспедиции, я не могу тебя подменять. А раз никто больше не вызвался, ты пойдешь один. Взгляни.

Префект положил на кофейный столик выполненную от руки карту.

— Вот здесь мы, а ты должен двигаться в этом направлении. Отсюда, — он показал на Восточный Кармин, — и по этой дороге до самого…

— Верхнего Шафрана?

— Ты уже проделывал этот путь?

— Я знаком с теорией путешествий. Это движение между двумя пунктами, как правило, различными.

— Но не всегда. — Смородини жаждал продемонстрировать свое интеллектуальное превосходство.

— Верно, — согласился я.

— Прекрасно. На карте показаны все неудачные путешествия в Верхний Шафран, указаны кое-какие предположения и неподтвержденные слухи. Как видишь, перпетулитовая дорога доходит только до Мрачного Угла. Дальше — шестнадцать миль по бездорожью, пешком. Господин Фанданго довезет тебя до Мрачного Угла. Заброшенная дорога хорошо просматривается, в последний раз ею пользовались тридцать лет назад. Ты можешь наткнуться на предметы, запрещенные в ходе скачков, и пару клеток Фарадея. На самом деле все будет легко, пока ты не дойдешь… досюда.

Он показал на изображение зенитной башни, милях в пяти от Мрачного Угла. Я склонился над картой и стал внимательно смотреть. Что касается Верхнего Шафрана, было обведено лишь его местоположение в устье реки — больше никаких подробностей. Я увидел также значки, обозначавшие бандитов, человекоядные растения, непроходимые заросли ятевео и апокрифическую длинношеюю птицу — не страуса. Я сказал об этом Смородини.

— Да, составители карты рисовали, что им в голову взбредет. О местности за Мрачным Углом мы судим в основном по догадкам. Увы, это так.

— Могу я забрать карту?

— Лучше не надо. Я не хочу, чтобы кто-нибудь по ней нашел дорогу в наш город.

Я знал, что он имеет в виду кочующих бандитов, но все же спросил:

— «Кто-нибудь» — то есть лебеди?

— Ничего смешного, Бурый. Еще немного такой непочтительной болтовни, и ты… — Он прервался, видимо, на раздумья о том, как еще осложнить мою жизнь. Поняв, что это уже невозможно, он открыл деревянную шкатулку и показал мне компас.

— А можно мне взять его с собой?

— Конечно нет! — воскликнул Смородини. — Я просто хотел показать тебе его. Это единственный компас в городе. Красивый, правда? Особенно мне нравится кожаный футляр.

— Просто прелестный. Итак… чего мне ожидать в Верхнем Шафране?

— Мы не знаем в точности. Тщательное изучение протоколов заседаний Совета показало, что основатели Восточного Кармина впервые решились на раскопки там около трехсот лет назад. Верхний Шафран, говорится в них, имеет площадь примерно в сорок квадратных миль. Есть объездная дорога, порт, железнодорожный вокзал, несколько тысяч жилых домов, общественные здания — про некоторые из них расплывчато сказано: «оборонительные структуры» — и два храма торговли. Но, честно говоря, это описание подходит к сотням доявленческих городов. К тому же его описывали всего через два столетия после Того, Что Случилось. Поэтому, кроме необычных зданий, построенных без цемента, и всего, что сделано из перпетулита, там едва ли много осталось.

— Чего же вы хотите от меня?

— Чтобы ты наблюдал, зарисовывал и делал описания. Возьми с собой все характерные образцы цветного мусора, которые найдешь, и ожидай появления «форда». Но прежде всего мы хотим понять, насколько там безопасно: нет ли лебедей, бандитов и все такое. И конечно, мы хотим узнать, что случилось с остальными.

— Как же я передам сообщение сюда, если там небезопасно?

— Гм… — Смородини в задумчивости поскреб подбородок. — Ну и задачу ты мне задал. Полагаю, твое возвращение назад очень поможет в этом плане.

Он подумал и показал мне свои вычисления продолжительности светового дня.

— Завтра у тебя будет около шестнадцати часов светлого времени. Но точного расклада на день я дать не могу — точные расстояния и свойства местности нам неизвестны. Засекай время сам: сколько идти от Мрачного Угла до зенитной башни и оттуда — до Верхнего Шафрана. Что бы ни случилось, оставь время на то, чтобы вернуться в Мрачный Угол за час до заката. В это время Фанданго поедет сюда.

— Чудесно, — сказал я, пребывая в некотором замешательстве.

Я никогда не удалялся от безопасных, цивилизованных мест дальше чем на четыре часа ходьбы от нефритских Внешних пределов. Даже длинными летними днями из поисковых экспедиций возвращались с двухчасовым запасом. Правда, самые стойкие оказывались в городе лишь за двадцать минут до захода солнца. И между прочим, я всегда подозревал, что это они нарочно все подстраивают, что они заканчивают свой поход заранее, а затем ждут в укромном месте: пусть их считают героями!

— Итак, — объявил Смородини, — мы хотим, чтобы ты выполнил свою миссию, но не расставался с жизнью понапрасну.

— В этом я полностью согласен с вами, господин префект.

— Молодец. Как диван — все еще неудобный?

— Это почти орудие пытки, господин префект.

— Превосходно. Следи за тем, чтобы вулканы не начали извергаться, берегись мегафауны, колючих кустарников и ятевео. И не бери никакого металла, необычно теплого на ощупь. Ах да, если попадутся модели машинок «динки», возьми для моей коллекции — я дам тебе дополнительные баллы за каждую. Есть вопросы?

— Да. Что у меня будет в качестве сухого пайка?

— Думаю, все, что ты захочешь.

1.2.02.03.059: Предполагается, что каждый гражданин умеет играть на музыкальном инструменте.

Я присел на оградку цветного сада и крепко задумался. Чтобы иметь хотя бы надежду на возвращение из Верхнего Шафрана, я нуждался в попутчике. В человеке, которому это было действительно нужно, способном приноровиться к чему угодно и готовом использовать силу. В ком-нибудь, похожем на Джейн. Я нашел ее в теплице — она высаживала в горшки помидорную рассаду. После хоккейного матча у нас не было случая поговорить. Под левым глазом у Джейн темнел синяк.