24 июня 1941 г. крепость

Создавшаяся обстановка в крепости требует создания единого руководства и организованного боевого действия для дальнейшей борьбы с противником. Руководство командования приказывает:

Командование сводной группой поручить капитану Зубачеву И.Н. Его заместителем — полкомиссара т. Фомина Е.Н., начальником штаба группы старшего лейтенанта т. Симененко и т.д. Указанный выше первый боевой приказ был написан в обстановке сильной бомбежки с воздуха во второй половине дня лично мною карандашом под диктовку комиссара нашей части полк, комиссара т. Фомина, в присутствии капитана т. Зубачева (из соседней Н–ской дивизии) и ст. л–та т. Семененко. Я был рядовым бойцом. Находясь в кадровых частях на срочной службе, я находился при штабе части, где командиром был майор т. Дородных, его заместителем — полк, комиссар т. Фомин и нач. штаба майор т. Белик. Подписи под приказом были:

Командир группы капитан Зубачев

Замест. ком. группы полк, комиссар Фомин

Нач. штаба группы ст. л–т Семененко

Судьба командования и группы, обороняющей Брестскую крепость, мне известна до 28.VI.51 г[332]., когда я был схвачен фашистами из–под обломков обвалившегося потолка крепости. В этот же день та же участь в такой же обстановке постигла и т. Фомина и т. Зубачева.

Мне особенно сейчас хочется описать подробно ход обороны, но время изгладило в памяти многое. Если Вас будут интересовать некоторые подробности, прошу написать мне по адресу: Якутская АССР, Алданский район, пос. Н. Сталинск, ул. В. Ленина № 38, Филь A.M.

В ходе боевых действий при защите крепости бесстрашным героем проявил себя секретарь к–та ВЛКСМ, зам. политрука срочной службы горный инженер т. Матевосян, имя которого мною, к величайшему сожалению, забыто. Его отлично знает его однокурсник по учебе в Горном институте, ныне министр т. Тевосян, который ему перед войной незадолго еще писал письма. Я с т. Матевосяном жил в одной комнате, и война, первый выстрел в 4.00 по крепости, разбудила вместе обоих. Многое мною уже написано, но очень много надо описать, но препятствием этому служит прошедшее время. Если возможно, прошу, в ходе переписки, оказать мне помощь, о которой я напишу после получения ответа от Вас.

С приветом

А. Филь.

Копия верна зам. нач. издательства газеты «Во славу Родины» подполковник (подпись неразборчива)

19/VII.52 г.

Источник: ЦМВС ДФ Б–4/271 письмо Филя A.M.

№ 69. Письмо рядового, писаря штаба 84 сп Александра Митрофановича Филя журналисту газеты Белорусского военного округа «Во славу Родины» подполковнику А.И. Белошееву (29.07.1951 г.).

Н–Сталинск, 29.VII.51 г.

Тов. подполковник А.И. Белошеев!

Искренне благодарен Вам за Ваше внимание к моему скромному отклику на Ваши труды. Ваш ответ я получил сегодня и был очень взволнован, прочитав вторую строку.

Воспоминания о днях, проведенных в крепости в первые дни войны, невольно уводят меня в среду тех боевых друзей и товарищей, с которыми мне довелось услышать первый разрыв снаряда, посланного в наш цветник черными варварами проклятого человечеством Гитлера… С тех пор прошло много дней, а вместе с ними и память об именах многих героев, отдавших жизнь за священные рубежи нашего Отечества, за честь и славу советского оружия.

Я буду откровенен и без прикрасок.

21.6.41 г. по приказу штаба Зап.ОВО части 6–й стр. краснознаменной дивизии и 42–й стр. дивизии в отборном составе в 23.00 были выведены на полигон (в поле у границы) для подготовки к учениям на рассвете 22.6.41 г. В крепости остались: хозроты (транспортные) в составе 60 %, хозвзводы батальонов, рота связи в таком же составе, суточный наряд и состав стрелковых рот, оставшийся после сформирования батальонов по два от каждого полка[333]. Таким образом, 84–й стр. полк, оставшийся в крепости, насчитывал около 350 чел., кроме того, в таком же примерно количестве осталось от 333–го стр. полка и 125–й нашей дивизии, от 42–й стр. дивизии, она частью своей размещена была в крепости, осталось значительно меньше. Подразделения полка НКВД и пограничники стояли в крепости, в районе тираспольской[334]башни. Как обычно, в субботу 2l.VI.41 г. в крепости демонстрировались кинофильмы: «Руслан и Людмила», «4–й перископ» (в гарнизонном клубе перед демонстрацией фильма полковой комиссар т. Фомин проводил беседу о содержании фильма «4–й перископ»), «Цирк» и ряд других. Миром и счастьем веяло от улыбающихся зрителей. В крепости было много женщин и детей, стариков из состава семей командного состава и больных в госпитале. К 24.00 все разошлись по своим местам…

Я был на кадровой службе. По распоряжению нач. штаба майора тов. Белик я был оставлен от выхода на учения за зав. делопроизводством строевого отдела 84 сп, а зав. дел т. Невзоров П. — техн. инт. 2–го ранга, выехал на полигон. По сложившимся обстоятельствам полковой комиссар т. Фомин должен был выехать из Бреста на свою прежнюю работу в Эстонию — за семьей, но ввиду того, что билеты к его приезду на вокзал были уже все проданы, он возвратился в 1.00 ночи и остался ночевать в своем кабинете при штабе полка. Командир полка майор Дородных выехал на полигон и находился там. Нач. штаба должен был выехать с соответствующими документами утром на полигон и потому также находился в крепости на своей квартире, в одном из домов по правую сторону при входе в крепость со стороны Бреста (или, как у нас называли тогда, «в северные ворота»). Кроме того,в расположении крепости находился на своей квартире пом. нач. штаба по стр. части капитан Грибакин А., а при штабе в расположении части вместе со мной в одной комнате были л–нт Виноградов и зам. политрука, секретарь к–та ВЛКСМ т. Матевосян — горный инженер кадровой службы. До прибытия в часть т. Матевосян был начальником одного из рудников севера. В армию пришел служить по заявлению с просьбой обязательно зачислить в распоряжение Зап.ОВО (заявление хранилось в его личном деле). Л–нт Виноградов, только окончивший Минское пехотное училище (в Урочище), прибыл в часть за 3—4 дня до 22.6.41 г.

22.6.41 г. в 4.00 первый снаряд крупного калибра разорвался (со слов санит. фельдшера, находившегося на дежурстве в санчасти Василия Солозобова) в расположении военного госпиталя, попав в маленький деревянный домик. 2–е детей, один грудной и один 3–х лет командира 4–й роты л–та Власнина, его жена и жена командира взвода л–та Ованесова (женщина 21 года) были первыми жертвами фашизма. Артподготовка длилась 3,5 часа со всех видов оружия. Результатом ее были много жертв, взорван склад боеприпасов, продсклад сожжен, взорвана водокачка[335], нарушена связь. Имеющимся в наличии по подразделениям оружием были вооружены все, кто еще мог носить оружие. Кроме того, в полукольце[336]крепостного здания, его северозападной части, находился батальонный склад боеприпасов незначительного запаса 42 сд, где были взяты оружие и боеприпасы для бойцов 84 сп. Немедленно по окончании арт. подготовки, по приказу полкового комиссара т. Фомина, состав 84 сп занял оборону по земляному оборонительному валу[337]вдоль западной границы. Немцы бросились в атаку через переправу, которую они соорудили под прикрытием арт. огня силами танков, пехоты и мотоциклистов; по реке Муховец, по отводной канаве и по р. Буг рвались в тыл крепости моторные резиновые лодки[338]. Завязалась борьба. Взвод, которым по стечению обстоятельств войны командовал т. Матевосян, молниеносно уничтожил пулеметным огнем зарвавшихся лодочников, а дальнейшее их проникновение предупреждали бойцы 333 сп и полки НКВД. Переправа была взорвана нашими минами, а прорвавшиеся мотоциклисты и пехотинцы–автоматчики — гранатами и всеми остальными видами оружия, вплоть до сабель и штыков. Неудавшаяся атака фашистов вызвала налет авиации… Комиссар Фомин принял командование подразделениями 84 сп, а его заместителем был назначен т. Матевосян устно. Первые жертвы боевых друзей породили нечеловеческую жажду мести врагу. В момент пиратского налета вражеской авиации, которая одновременно и бомбила и обстреливала из пулеметов в таком сосредоточении огня, что в каждый м 2 попадало столько их грязного металла, что грозила смерть даже нашей русской травинке, т. Матевосян провел 5–минутку о задачах коммунистов и комсомольцев в этой начавшийся великой войне.