и эхо разнесло её голос по всему коридору. Словно ответ на её призыв, Айка услышала впереди шаги — благо это место больше походило на пещеру — был не пол, а будто бы выгрызенный большим зверем гранит, крошащийся с кучей камней под ногами. Острых камней. Это она поняла сразу, стоило ей наступить на неровность и, не ожидая этого, поскользить по ней ногой. Чешки с лёгкостью порвались на остром камне, и ему даже удалось рвануть нежную кожу на ножке. Айка зашипела от боли и мысленно ругнулась. Но когда поняла, что шаги Роберта удалялись от неё, плюнув на всё, придавила начинающуюся в груди панику, уже аккуратнее ступая, Айка бросилась веред и продолжила звать одногруппника.

Все сознание Роберта было заполнено только песней. Чарующий звук лился откуда-то спереди, и единственной задачей Роба было идти на него. Он не понимал, где находился, не слышал звуки своих шагов и шагов Айки, которая догоняла его. Он даже не понял, что его попытались остановить. Ему это показалось, что просто что-то мешает идти на звук. Приложив чуть больше усилий, он просто пошел дальше.

Коридор кончился, и Роберт наступил на гладкий каменный пол просторного помещения. Высокие своды пещеры по-прежнему не освещались, и дойдя до центра, Роб остановился и повернулся в сторону, где было ещё два прохода. Будто бы пытался понять, в какой именно коридор он должен свернуть, чтобы найти источник песни.

В темноте не было видно, как под потолком кружились тени, как молчаливые наблюдатели, которые следят за порядком в этом таинственном месте.

— Роберт!

Айка перешла на истошный вопль, потому что ей было страшно. Она всего лишь ученица второго курса, она не сталкивалась с такими тварями. Она видела эти тени, видела, как они следят за ней, как за тем, кого сюда не звали.

Она встала перед Робертом, схватила его за плечи и пыталась заглянуть в глаза. Они были затуманенные, блёклые… Он улыбался чему-то… пусть слегка, но было ощущение, что он будто был… под кайфом? Айке показался этот взгляд знакомым, но сейчас было не до того, чтобы вспоминать.

— Роб, это я, Айка, ты чего? Что с тобой? Дай знак, что ты меня слышишь? — Ей казалось, что тени стали сгущаться; что они приближались, и вдруг Роберт вновь пошел — в один из тех коридоров, приняв решение, откуда доносилась песнь, которую сама Айка совершенно не слышала.

«Да чтоб тебя!»

Это был не наркотик. Он словно был околдован! Но Роберт всё время был рядом с ней или хотя бы в поле зрения. Значит, околдовали его не через еду или отраву. Словами? Что-то вспоминала… Сейчас, когда на грани была, возможно, жизнь, мозг начал активно работать. Если его околдовали словами и еще издалека — заклятие было слабым. Точнее его можно было разрушить без специальных обрядов. Но она не маг! И природу того, что происходило с Робом, она не знала. Знала лишь какие-то азы, которые дают жрецам, но поможет ли? Ведь все это было всего лишь предположением.

Нужно дать ему что-то, что стало бы сильнее слов. Оглушить? Оглушить собственным телом, чувствами! Что-то, что должно было стать для него важнее заклинаний.

— Эй, ты помнишь? — немного дрожа от страха спросила она, обхватив лицо Роберта ладонями и заставляя смотреть на себя пустым взглядом. — Обряды? Ты меня поцеловал! Слышишь?

Нет. Не слышал.

Если не сработает — она вырубит его. Уж это сделать могла, но так не хотелось причинять ему боль.

Айка нахмурила брови и, схватив руку парня, опустила её себе на грудь и сжала, управляя кистью своими пальцами. Если он так реагировал на неё через взгляд, как же будет делать через ощущения? Но на этом не остановилась. Айка впилась в его губы страстным властным поцелуем, толкая его к стене, но лишь для того, чтобы, если не удастся, ударить его голой об стену. Чтобы вырубить.

Если поначалу Роберт не реагировал, потому что все ещё не осознавал, что происходило. Песня пыталась звучать громче, чтобы заглушить поток мыслей, который прорвался, когда в нос ударил знакомый запах, губ коснулась божественная мягкость, а рука ощутила тепло тела. То после того, как собственные мысли перекричали дурманящие звуки, разрушая их власть над ним, Роб просто не мог поверить, что снова касается губ Айки. Он осторожно сжал пальцы, пытаясь понять, что под ними, и чуть не обомлел от ужаса. Как? Когда он успел? Он, что, потерял рассудок и набросился на нее? Хотя больше было похоже на то, что это она на него набросилась. От шока он расслабил челюсть, из-за чего позволил Айке углубить поцелуй, и упал бы, если бы не врезался спиной в стену. Второй рукой он хотел что-то сделать, чтобы остановить Айку, но не знал, что именно, поэтому она просто легла ей на талию.

Да простит его богиня за то, что он трогает ее грудь, но Роб больше ни о чем думать не мог. Она была такой упругой, такой приятной на ощупь даже через мягкую ткань. За свои постыдные помыслы и действия он должен гореть в самом пекле ада, но он ничего не мог поделать со своей рукой. Пальцы то сильнее сжимали грудь Айки, то расслаблялись, чтобы поводить из стороны в сторону. Роберт прикрыл глаза от удовольствия, чувствуя язык Айки в своем рту, и несмело ответил, будто боялся спугнуть или сделать что-то, что ей не понравится, и она прекратит.

Но вопрос, почему это вообще происходит, не давал ему покоя. Он же шел в музыкальный зал. Один! Рядом не было Айки. И почему здесь так темно? Промычав что-то, Роб применил силу и оторвал от себя Айку, разрывая их поцелуй и тесный контакт. Одна его вытянутая рука крепко сжимала талию принцессы, а вторая все ещё находилась на ее груди. Потребовалось несколько секунд, чтобы он это осознал и убрал руки.

— Чт… Что здесь происходит? — спросил он дрожащим голосом. Дрожащим от возбуждения. Он с каким-то благоговейным ужасом уставился на свою руку, все ещё чувствуя в ней форму и тепло груди, и только сейчас понял, как налился его член кровью и рвался из штанов в бой. Лишь бы она этого не заметила, иначе он сгорит от стыда на месте! Хорошо, что было темно. Кстати… — Почему так темно? Где мы?

— Очнулся?..

Взволнованный вопрос, хотя ответ уже был ей известен сразу, как только он стал отвечать ей на поцелуй. Айка, честно признаться, не получал никакого удовольствия от