— Говорят, — промолвила леди Флоренс, — что не подобает в благородном доме устраивать танцы обнаженной рабыни. Но среди нас присутствуют мужчины. А мы знаем, какие они все животные.

Женщины засмеялись.

— Это верно, — подтвердила леди Лета.

— Значит, — улыбаясь, продолжила леди Флоренс, — как хорошая хозяйка, я должна предложить кое-что и для мужчин.

— Конечно, — согласилась леди Лета.

— Животные! — засмеялась леди Перимена.

Мужчины тоже засмеялись, а Мелпомена вдруг покраснела.

Леди Флоренс обернулась к музыкантам.

— Госпожа, — вдруг закричала в отчаянии Мелпомена, — я не умею танцевать!

— Что? — как будто в изумлении воскликнула леди Флоренс.

— Я была свободной женщиной, — рыдала Мелпомена, — меня только что заковали в ошейник. Я ничего не знаю о чувственных танцах рабынь.

— Принеси плеть для рабов, — приказала леди Флоренс Памеле.

Та быстро исполнила приказ. Я видел, как Теналион улыбнулся. Безусловно, танцы рабынь очаровательны и чувственны. Нужно заметить, что на Горе существует великое разнообразие подобных танцев. Институт женского рабства на Горе существует тысячи лет, поэтому естественно, что в таком тонком искусстве, как танец рабыни, присутствует утонченность и разнообразие. Есть даже танцы ненависти и сопротивления, но даже в них неизбежно присутствует демонстрация полного подчинения девушки своему хозяину.

— Я не умею танцевать, госпожа, — сквозь слезы проговорила Мелпомена. — Пожалуйста, не бейте меня плетью.

Леди Флоренс встала.

— Я буду танцевать! Я буду танцевать! — закричала рабыня.

Леди Флоренс села и улыбнулась.

— Когда станешь танцевать, Мелпомена, — сказала она, — не забудь показать свою красоту мужчинам. Танцуй как конюшенная девица, каковой ты и являешься.

— Да, госпожа, — с рыданием ответила девушка.

Леди Флоренс подала знак музыкантам. Раздались первые звуки музыки и стук барабана, потом пауза, и затем полилась медленная горианская мелодия, в которой солировал чехар. И Мелпомена, рабыня в ошейнике, начала танцевать, развлекая гостей своей госпожи, леди Флоренс из Вонда.

— Для женщины это так естественно, — произнес Кеннет.

— Мне тоже так кажется, — согласился я.

Без сомнения, Мелпомена не умела танцевать. У нее отсутствовали точность и сдержанность, великолепие и техника настоящей танцовщицы. И все-таки она была привлекательна, потому что стремилась понравиться. Я не сомневаюсь, что, оставив в стороне талант и умения, танец рабыни заложен в женщине на уровне инстинкта. Конечно, многие жесты и движения тела, а также мимика являются отражением потребностей и желаний, любви и подчинения. Я также уверен, что эта предрасположенность и талант появились в результате сексуального и естественного отбора. Такие женщины оберегались и были желанны. Музыканты заиграли быстрее.

— Я подозреваю, — сказал Кеннет, — что она танцевала наедине с собой в своих покоях, раздетая перед зеркалом.

— Возможно, — согласился я.

— Она настоящая рабыня! — воскликнула леди Лета.

— Она старается для мужчин, — рассмеялась леди Флоренс.

— Я думаю, мне надо отвести глаза! — засмеялась в ответ леди Лета.

— И мне тоже! — подхватила леди Перимена.

— Танцуй, девка, танцуй! — крикнула леди Флоренс.

— Да, госпожа! — плакала Мелпомена. — Да, госпожа!

Ни одна из женщин не отвела глаза.

Леди Флоренс приказала:

— Перед мужчинами! Перед мужчинами!

Всхлипывая, рабыня стала танцевать перед Брендоном, префектом Вонда, демонстрируя ему свою красоту. Он откинул голову назад, смеясь над унижением этой когда-то гордой, свободной женщины. Танцуя и плача, Мелпомена отошла от него к Филебасу, щедрому кредитору из Венны. Он ухмыльнулся и поднял перед ней банковский счет на тысячу сто двадцать золотых тарсков, выписанный на банк Реджинальда в Вонде, заверенный и подписанный леди Флоренс. Его путешествие оказалось удачным, и теперь он с удовольствием наблюдал за танцем той, что была его неуловимым должником.

Мелпомена, продолжая кружиться, оказалась перед Теналионом и его слугой Роналдом. Я заметил, что перед ними она танцевала особенно соблазнительно. Ведь это были сильные мужчины-работорговцы. К тому же именно Теналион надел на нее ошейник.

— Танцуй здесь, — сказал Теналион, указывая на место перед их маленьким столом.

— Да, господин, — ответила Мелпомена, выполняя приказ.

Пока она танцевала перед ним, он вынул маленький блокнот и что-то быстро записал в нем. Без сомнения, работорговец оценивал новую рабыню и решал, как ее повыгоднее продать. Спустя какое-то время Теналион сказал:

— Можешь танцевать где-нибудь еще.

— Да, господин, — ответила она.

Но тут встала леди Флоренс и жестом приказала музыкантам остановиться. Мелпомена сразу же опустилась на колени, наклонив голову.

— Как вам нравится моя маленькая танцовщица? — спросила леди Флоренс.

— Великолепно для новенькой, — ответил Теналион. — Очевидно, у нее внутри есть огонь рабыни.

— Ты слышишь, девушка, — обратилась леди Флоренс к Мелпомене, — у тебя внутри есть огонь рабыни.

— Да, госпожа, — произнесла пристыженная Мелпомена, не поднимая головы.

— Я знала это! — воскликнула леди Флоренс.

— Да, госпожа, — заплакав, сказала Мелпомена.

— Как правильно, что на тебе ошейник, рабыня!

— Да, госпожа, — продолжала плакать Мелпомена.

Леди Флоренс внимательно смотрела на свою новую рабыню.

— Достаточно ли тебя подвергли позору, Мелпомена?

— Да, госпожа.

— Нет, не достаточно, — заявила леди Флоренс — Это не бесчестье для тебя, рабыни, танцевать перед свободными людьми. Скорее я даровала тебе привилегию, разрешив танцевать.

— Да, госпожа, — произнесла Мелпомена.

— А вот теперь я на самом деле опозорю тебя, — сказала леди Флоренс.

— Госпожа? — переспросила Мелпомена.

— Теперь ты будешь танцевать перед мужчиной-рабом.

— О нет, госпожа, — умоляюще воскликнула Мелпомена. — Пожалуйста, пожалуйста, не позорьте меня так!

Две женщины, леди Лета и леди Перимена, от удовольствия захлопали в ладоши. Брендон и Филебас засмеялись. Теналион и его слуга Роналд улыбнулись.

— Пожалуйста, госпожа! — Мелпомена умоляюще протянула руки к своей хозяйке. Она не могла поверить, что с ней собираются поступить так. Не может быть худшего унижения для девушки рабыни, чем прислуживать рабу.