Я улыбнулся. Теперь передо мной танцевала сексуально возбужденная невольница, старающаяся понравиться своему господину.

Музыка внезапно оборвалась, и Мелпомена упала на колени, коснувшись головой моих ног.

— Тебе понравился ее танец, Джейсон? — спросила леди Флоренс.

— Да, госпожа, — ответил я.

— Животное!

— Да, госпожа.

— Памела, — крикнула леди Флоренс, — принеси меха для любви.

— Да, госпожа, — ответила Памела.

— Теналион, — обратилась к нему леди Флоренс, — могу я просить вас приковать мою маленькую Мелпомену к кольцу?

— Конечно, леди Флоренс, — ответил улыбающийся работорговец.

Мелпомена поднялась на ноги и стояла у кольца, опустив голову, пока Памела стелила меха для любви на изразцы между столами. В это время Теналион защелкнул на ее левой щиколотке кольцо. На нем была петля для цепи. Он достал цепь, которой уже пользовался раньше, и пристегнул ее к петле на кольце, надетом на щиколотку Мелпомены. Другой конец цепи пристегнул к кольцу на полу.

— Ты помнишь, Джейсон, — сказала леди Флоренс, — когда после твоей победы над Кайбаром из конюшен Шанду я приказала, чтобы тебе не давали женщину?

— Да, госпожа, — ответил я.

— Но я сказала Кеннету, — продолжала она, — что позже я найду девицу для тебя и что у меня есть такая на примете.

— Помню, госпожа, — произнес я.

Мелпомена стояла у края меховой подстилки и смотрела вниз.

— На меха, рабыня, — приказал я ей.

Она в испуге посмотрела на меня.

Наружной стороной ладони я толкнул ее на мех. Теперь Мелпомена смотрела на меня, полулежа, полусидя на меху. На губах ее была кровь.

— Когда тебе приказывают лечь на меха, двигайся быстро, — проговорил я.

— Да, господин, — ответила она.

Леди Лета и леди Перимена задохнулись от удовольствия. Я чувствовал, что они хотели бы оказаться на месте Мелпомены, которую только что повалили на мех, чтобы изнасиловать.

— Я вижу, ты хорошо знаешь, как обращаться с рабыней, Джейсон, — сказала леди Флоренс.

Я пожал плечами, посмотрел на госпожу и подумал, что она сама могла бы стать великолепной рабыней.

— Мелпомена, — обратилась леди Флоренс к своей новой рабыне, которая сейчас стояла на коленях на меху, — когда ты была свободной женщиной и осмелилась украсть моего шелкового раба для своего удовольствия, целовала ли ты его?

— Конечно нет, госпожа, — ответила она. — Я была свободной женщиной. Я не дотронулась бы губами до тела раба.

— Ложись на меха, Джейсон, — приказала леди Флоренс.

Я выполнил приказ, сбросив тунику, которая была надета на мне. Леди Лета и леди Перимена пришли в восторг.

— Мелпомена, — обратилась к рабыне леди Флоренс, — ты понимаешь, что ты больше не свободная женщина, а девица для раба?

— Да, госпожа, — быстро ответила она.

— Более того, ты понимаешь, что Джейсон больше не шелковый раб, а конюшенный раб, обыкновенный конюшенный раб?

— Да, госпожа, — сказала Мелпомена.

— Целуй его тело, — приказала леди Флоренс. — Каждый дюйм!

— Да, госпожа, — плача, ответила Мелпомена.

— Начинай с конечностей.

— Да, госпожа.

Хозяйка хлопнула в ладоши.

— Памела, Бонни, подавайте восьмое блюдо ужина.

— Да, госпожа, — откликнулись служанки.

Когда мое тело с ног до головы было покрыто поцелуями и слезами новой рабыни, госпожа, оторвавшись от еды, посмотрела на меня и сказала:

— Поздравляю тебя с победой над Кайбаром из конюшен Шанду.

— Спасибо, хозяйка, — ответил я.

— У тебя было много других побед, как я догадываюсь.

— Да, госпожа.

— Я слышала, что недели две назад ты стал местным чемпионом, — добавила она.

— Да, госпожа.

— Это произошло после победы над Гортом из конюшен Майлза, не так ли?

— Да, госпожа.

— Я слышала об этом.

Леди Флоренс добавила:

— Майлз один из моих отвергнутых поклонников. Твоя победа доставила мне огромную радость.

— Спасибо, госпожа, — ответил я.

— Наслаждайся ею, — указала госножа на Мелпомену.

— Спасибо, госпожа, — ответил я, бросил Мелпомену спиной на мех и лег на нее.

Леди Лета и леди Перимена закричали от восторга. Я взглянул в глаза Мелпомены. Глядя мне в лицо, она мягко, нежно протягивала губы для поцелуя.

— Наслаждайся мной, господин, — прошептала она.

— Тебе идет ошейник, Мелпомена, — сказал я.

— Спасибо, господин, — тихо ответила она.

Пока гости ужинали и разговаривали, я заставлял Мелпомену отдаваться мне. Гости обращали на наши ласки мало внимания — они продолжали наслаждаться ужином и были заняты разговорами друг с другом. Они обсуждали политику. Любовные игры рабов не представляли для них большого интереса. Но иногда леди Лета или леди Перимена прерывали беседу, чтобы понаблюдать за беспомощной страстью рабыни, посмеяться над ней или оскорбить ее за слабость. Но она только сильнее прижималась ко мне и продолжала целовать меня.

— Рабыня! — ворчливо говорила леди Флоренс.

— Да, рабыня, госпожа! — радостно отвечала Мелпомена.

— Рабыня! Бесстыдство! — смеялась над ней леди Лета.

— У нее нет выбора, — заметила леди Перимена. — Она должна подчиняться и отдаваться. Она — рабыня.

— Посмотри на нее, — воскликнула снова леди Лета, — ты думаешь, она хочет, чтобы у нее был выбор?

— Нет, — ответила леди Перимена, — она не хочет выбора. И не выбирая, она желает отдаваться полностью.

— Очевидно, это и есть ее выбор, — сказала леди Лета, — не иметь выбора.

— А разве ты не поступила бы так же? — спросила леди Перимена.

Леди Лета промолчала.

— А как еще можно полностью отдаваться мужчине? — снова спросила леди Перимена.

Однако позже вечером крики и стоны беспомощной рабыни начали раздражать присутствующих.

— Не заткнуть ли рот этой маленькой шлюхе, чтобы заставить ее замолчать? — ворчала леди Флоренс.

Поэтому я закрывал рот Мелпомены рукой, чтобы ее стоны не беспокоили свободных людей. Однако в последний раз я дал ей закричать, доказывая ее подчиненность мне.

— Я твоя рабыня, господин, — кричала она. — Я твоя рабыня, господин!

Гости поднялись на ноги. Я прилег рядом с Мелпоменой. Она лежала на спине, на меховой подстилке и часто и тяжело дышала. Соски ее грудей затвердели. Ее кожа из-за прилива крови была вся покрыта белыми и красными пятнами. Ошейник жестко облегал горло.