Зато уже при жизни Вильсону удалось реализовать главный, последний из своих «январских тезисов»:

Именно эти слова приведут к созданию Лиги Наций – первой международной организации по контролю над миром и войной. Однако, по нелепому стечению обстоятельств, свою собственную страну Вильсон не сможет сделать частью всемирной системы безопасности. Голосование в Сенате США недоберёт 7 голосов, Америка останется вне Лиги Наций, а президент-идеалист будет до конца жизни корить себя, что обманул ожидания человечества. Что ж, Нобелевской премии он заслужил уже за то, что верил в свои идеалы.

• начало Большого террора

• идеология государственного произвола

Самое громкое политическое убийство в истории СССР привело к самой мощной волне репрессий и фактическому уничтожению законности. Вряд ли можно утверждать, что без первого не случилось бы второго, однако убийство члена Политбюро Сергея Кирова 1 декабря 1934 года сделало Большой террор неотвратимым. Узнав о смерти Кирова, обречённый на смерть бывший «любимец партии» Николай Бухарин мрачно сказал: «Теперь он нас всех перестреляет». В тот же самый момент «он», то есть Сталин, спешно редактировал короткий документ (всего три предложения), который надолго превратит Россию в настоящее царство страха и будет напоминать о себе ещё долгие десятилетия.

Убийцей Кирова был психически неуравновешенный человек, которому не повезло ни в любви, ни в карьере (нынешнее словечко «лузер» тогда ещё просто не придумали). Леонид Николаев работал инструктором в Ленинградском горкоме партии, которым руководил Киров, а жена его Мильда Драуле (её называли красавицей, чего по фото не скажешь) – там же в отделе кадров. Вроде бы Мильда в какой-то момент по классической схеме стала любовницей начальника (об этом косвенно свидетельствуют и тогдашние коридорные сплетни, и записи в дневнике Николаева), но потом, как водится, любовницу отправили с глаз долой в другое ведомство, а мужа её по распоряжению Кирова и вовсе сократили. «Мильда, ты могла бы предупредить многое, но не захотела», – записал в дневнике Николаев незадолго до того, как совершил свою роковую вендетту в коридоре Смольного института.

Убийство Кирова шизофреником-одиночкой стало для товарища Сталина настоящим подарком судьбы. Он прекрасно помнил 1918 год, когда убийство видного большевика Урицкого стало поводом для развязывания красного террора, и не собирался отступать от однажды заведённой большевистской традиции. В тот же день, когда из Ленинграда телефонировали о трагедии, Сталин самолично продиктовал (на документе остались его правки) «Постановление ЦИК СССР», которое законным образом уничтожило любую законность в стране. Особенно подкупает в нём формулировка «предложить»: Сталин любил слегка снять с себя ответственность.

Постановление, открывшее «Большой террор» в СССР

Впрочем, подписи Сталина под этим беспределом не стояло: к Центральному Исполнительному Комитету (ЦИК) СССР он отношения не имел, руководил этим органом Михаил Калинин. Какого числа сам Калинин узнал о своей подписи под жутким документом, неизвестно, а текст завизировал секретарь Президиума ЦИК Авель Енукидзе. Он вскоре станет одной из жертв подписанного им постановления – революция, как мы уже знаем, всегда пожирает своих детей, чужие ей ни к чему.

Логика постановления проста, как «Правда». Если уголовное дело заводится, значит, следствие будет закончено в кратчайшие сроки (чуть позже будет конкретизировано – 10 дней). Единственным допустимым приговором является смерть. Любые возможности пересмотра и апелляции исключаются. Таким образом, если человек попадал под данную статью, он мог быть спокоен: жить ему оставалось чуть более недели.

5 декабря задним числом было оформлено ещё одно постановление, более взвешенное и составленное юридически грамотно. Например, обвиняемые получили право увидеть обвинительное заключение – ну, если кому-то перед расстрелом станет интересно. Появилось на свет и высшее достижение самого гуманного суда в мире:

Весь советский народ в едином порыве поддержал прогрессивное начинание. «С мест» потоком стали поступать и публиковаться в центральной прессе написанные под копирку требования трудовых коллективов и отдельных граждан «раздавить гадов», «расстрелять поганых псов» и «уничтожить нечисть». Кто именно убил товарища Кирова, было уже неважно. Есть свидетельства, что первым Николаева допрашивал сам Сталин – обычно приводят замечательную цитату: «Зачем вы убили хорошего человека?» Когда вождь убедился, что за Николаевым никто не стоит, стало ясно и то, кто за ним теперь будет стоять. Главный чекист Ежов позже с трибуны признается, что товарищ Сталин сам «указал» ему виновных. Их нашли так быстро, будто вся история была расписана по ролям заранее, не зря ведь поколения советских людей долго ещё будут исполнять частушку:

Первыми будут расстреляны сам Николаев и 13 его «подельников», многие из которых под пытками признают себя членами «Ленинградского троцкистско-зиновьевского центра». Для Григория Зиновьева, бывшего члена Политбюро, всего несколько месяцев назад на съезде партии поклявшегося в верности Сталину, существование такого центра стало большим сюрпризом. 16 декабря он будет арестован вместе со своим коллегой Львом Каменевым, и больше из тюрьмы они уже не выйдут (уже 18 декабря «Правда» назовёт их «фашистским отребьем»). Вместе с ними обвинены в терроризме и расстреляны будут все, кто имел несчастье ранее примыкать к какой-либо оппозиционной группе в партии (в том числе и Николай Бухарин, чей прогноз оказался блистательно точным). За ними тем же «ускоренным порядком» будут отправлены на тот свет десятки других партийных и государственных руководителей, в оппозиции уже не замешанных: почти 70 % членов и кандидатов в члены ЦК (93 из 139 человек) будут расстреляны до 1940 года, ещё пятеро благоразумно покончат жизнь самоубийством, не дожидаясь обвинений в терроризме, измене родине или шпионаже. В 1937 г. вторым человеком в стране на короткое время станет руководитель следствия по делу Кирова Николай Ежов – 152-сантиметровый глава НКВД, который сам не избежит водоворота террора.