Epist. 552. p. 269. καὶ θεῶν ἀνάγκη κρείττων, ὡς ὁ τῶν σοφῶν λόγος.

311

Это учение Сократа, по-видимому, ведет к фатализму, но самая цель настоящего разговора доказывает противное. Ниже говорится, что заблуждение есть плод незнания; а кто знает и, однако ж, грешит, для того грех есть уже не зло, а добро; следовательно, он в сознании делает охотно не как первое, а как последнее. Само собой явствует, что это усилие ума согласить владычество греха со свободой человека весьма слабо, но мудрец-язычник и не мог сказать ничего лучше. Платон в решении этого вопроса простерся далее Сократа. В его учении по крайней мере есть основание, на котором можно было психологически исследовать причину человеческой наклонности к грехам и заблуждениям. Необходимость грешить для человека мыслящего во все времена долженствовала быть уроком очень поучительным.

312

Здесь указывается, может быть, на Иерона, при дворе которого Симонид несколько времени находился, или на Скопаса, которому написал эту самую песнь. Xenoph. Hier. init.

313

Как скоро двое идут, то… и пр., известное место «Илиады» X. 224. Σὺν τε δύ᾽ ἐρχομένω, καί τε πρὸ ὅ του ἐνόησεν Ὂππως κἐρδος ἕᾖ῾ μοῦνος δ᾽ εἴπερ τε νοήσῃ Ἁλλά τε οἱ βράσσων τε νόος, λεπτὴ δέ τε μῆτις.

314

Исследование идет так: добродетель, говорит Сократ Протагору, почитаешь ты делом прекраснейшим, а мужество называешь некоторою самоуверенностью и смелостью. Но самоуверенность должна быть соединена со знанием, потому что иначе она была бы безрассудством и исступлением, следовательно, не стоила бы имени добродетели. Стало быть, мужество, как добродетель, должно быть соединено со знанием, а потому содружественно со всеми другими добродетелями.

315

Стало быть, знатоки… эту речь Штальбом влагает в уста Протагора. Но далее (D) Протагор явно приписывает эти слова Сократу. Поэтому οἱ ἐπιστήμονες τῶν μὴ ἐπισταμένων-… я читаю οἱ ἄρα ἐπιστήμονες… и начинаю вопрос Сократа (ибо это будет уже вопросительная речь) словами: Стало быть.

316

Начинающееся здесь рассуждение направлено к опровержению Протагора, который на том основании, что мужество часто замечается в людях самых глупых и несправедливых, почитал эту добродетель отличною от всех прочих. Сократ учит, что никто по своей воле не стремится к страшному и опасному, а потому мужество соединено со знанием, равно как трусость с незнанием. Если же мужество состоит в знании, то этим, очевидно, отвергается мнение тех, которые мужественных находят и между невеждами.

317

Есть приятности – добро, а неприятности – зло. По-гречески это – в форме весьма сжатой: ἔστι δ᾽ ἃ ἐστι – есть, что есть; но такой перевод был бы темен.

318

Однако ж радуют такого человека, который разумеет их, как худое, ὅμως δ᾽ ἃν κακὰ ἦν, ὄτι μαθόντα χαίρειν ποιεῖ καὶ ὀπῃοῦν. Это место переводят весьма различно, и переводчики особенно затрудняются словом μαθόντα, а потому некоторые читают παθόντα или еще ἀμαρθόντα. Но показанное выражение надобно понимать так, как бы стояло ὄμως δ᾽ ἃν γινώσκοντα (μαδόντα), ὄτι πονηρόν ἐστι (κακὰ ᾖν) τὸ χαίρειν. Подобным образом выше. E. ὑπὸ σίτων καὶ ποτὦν, καὶ ἀφροδισίων ἡδέων ὄντων, γινώσκοντες ὅτι πονηρά έστιν, ὅμως αὐτὰ πράττειν.

319

Ведь нам нечего сказать, кроме этого… Соответствующий этим словам греческий текст несколько испорчен Шлейермахером и другими подражавшими ему переводчиками, которые, вопреки авторитету лучших списков, изменили интерпункцию Платоновой речи. Надобно читать так: ἣ ὄταν τὰ μὲν μείξῶ, τὰ δὲ σμικρότερα ᾗ, ἥ πλεῖω, τὰ δὲ ἐλάττω; – ᾗ (переводим ведь) οὐχ᾽ ἔξομεν εἰπεῖν ἄλλο ἥ τοῦτο.

320

И чем определяется ценность удовольствия… По-гречески стоит καὶ τίς ἃλλη ἀναξία ἡδονή… В слове ἀναξία, несмотря на сомнение Штальбома, который изменяет его в ἀξία, и Гейндорфа, по мнению коего надобно писать ἀπαξία, я не встречаю никакого затруднения, имея в виду то, что греки в одном слове часто заключали два противоположных понятия и в таком случае принимали его просто за выражение отношения. См. примеч. 119 и ниже: τὸ παραχρῆμα ἡδύ, где под словом ἡδὺ разумеется ἠδύ τε καὶ λυπηρόν. Таким образом, ἀναξία надобно разуметь так: ἀξία τε και ἀναξία – ценность. Но вместо ἡδονή лучше читать ἡδονῆς, потому что прилагательное ἀναξία с предшествующим τίς ἅλλη имеет силу имени существительного.

321

Предусмотрительным, Προμηθούμενος. Здесь, очевидно, аллюзия к слову Προμηθεύς; но по-русски выдержать ее нельзя.

322

Πολέμου καὶ μάχης χρῆναι οὕτω μεταλαγχάνειν. Поговорка, означающая, что не спешить, или приходить поздно, можно бы только к делам опасным и неприятным. Так объясняет это выражение и схолия Олимпиодора (ms. Ciz): φασὶ γὰρ ὅτι, εἰ ἦν πόλεμος, ἔδει σὲ ὑστερῆσαί, ἴνα μὴ φονευθῆς. Подобное значение имела у афинян поговорка οὐ πόλεμόν γε ἀγγέλλεις (Phaedr. p. 242. B. Erasm. adag. p. 527).

323

Греч. κατόπιν ἑορτῆς ἥκομεν καὶ ὑσπεροῦμεν, собственно, значит «мы пришли позади, или после праздника, и не застали его». Эта пословица, по Схолиасту и Олимпиодору, прилагалась ἐπὶ τῶν ἐπὶ τινὶ καλῷ πραγματι ἁπολιμπανο μένων. У нас однозначительна с нею прийти к шапочному разбору.

324

Горгиас был софист родом из Леонтины. После смерти Перикла леонтинцы отправили его послом в Афины с тою целью, чтобы он примирил с ними афинян. Это посольство относится к 2 году 88 олимп. Diodor. XII. 52. Прибыв в место своего назначения, Горгиас к должности посла присоединил профессию софиста и своим красноречием до того увлекал афинское юношество, что тот день почитался праздничным, в который предлагал он свои декламации. Способ собирать к себе слушателей состоял у него в объявлении, что в означенное время он будет отвечать на все предлагаемые себе вопросы и рассуждать о всяком предмете по желанию посетителей. На такой зов праздные люди стекались к нему толпами и за находчивость его ума, за гибкость и изворотливость его слова платили большие деньги. Делать подобные опыты рассуждений называлось у софистов ἐπιδείκνυσθαι, т. е. показывать себя или свое искусство, дебютировать (Gresollius Theatr. Rhetor. III, 5. sqq).

325

Калликл – молодой афинянин, воспитанный в духе тогдашней софистической школы, весьма занятый своею способностью говорить, ничего не зная основательно, водящийся эгоистическими расчетами, ищущий собственной пользы, богатства и политического значения в обществе, а справедливость, общее благо, знание дела почитающий идеями устарелыми и даже смешными. Под собственным именем Калликла Платон мог разуметь все юное, испорченное и развратившееся поколение тогдашней Греции.

326

О Херефоне см. Apol. Socr. 21 E. Charm. 353 B. и введение в Симпосион.

327

Οὐκοῦν ὅταν βούλησθε παῤ ἐμὲ ἤκειν οἴκαδε. Здесь неокончательное ἥκειν напрасно принимают некоторые в смысле повелительного. Ясно, что приведенное выражение сокращено: для полноты его, надлежало бы повторить сослагательное βούλησθε.

328

Доселе собеседники разговаривали, по-видимому, пред домом Калликла, а теперь уже вошли в дом и увиделись с Горгиасом.

329

Полос Агригентский, ритор,