Он положил трубку.

— Что-то произошло? — спросил его сын Фонден, которого все считали сутулым. Но он не сутулый, у него кость такая.

— Наш товарищ Грант был на балу, — ответил он невозмутимо. — На балу у нашего государя, где получил награду из рук самой Мисси Максидос.

— Это сильно плохо? — уточнил Фонден.

— Это… Давай скажем так — это нехорошо. Однако нам пока никто и ничего не говорил, а значит мы можем действовать дальше. По крайней мере, без каких-то громких событий. Так же спокойно и тихо их давить.

— Ясно… Тогда…

— Это ещё не всё, — перебил его отец. — Тут есть второй неприятный момент. Его пассией была Катэрия Голд.

Сын закрыл рот так, что было буквально слышно, как хлопнули его губы. Несколько секунд они просто молчали, сидя в кабинете в одном из небоскрёбов дома, в их секретной квартире, о которой людей знало столько, что можно было пересчитать по пальцам, пусть и обеих рук.

— Катэрия? С ним? — переспросил Фонден.

— Да. Их видели вместе. И сейчас разлетелись слухи, что они помолвлены.

— Вот… шлюха… — пробормотал его сын, откинувшись на спинку. — Быть не может… Она променяла меня на какого-то… чмошника без семьи?

— Теперь у него есть семья. Его официально сделали Барбинери, — ответил Арден. — И подозреваю, что ребёнок тоже из его семьи.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Потому что ты должен знать об этом. Чтобы для тебя это не было сюрпризом, и чтобы не вышло так, что об этом знают все кроме тебя.

— Ты уверен? — тихо спросил Фонден.

— Да. На сто процентов.

Сказать, что Фонден чувствовал себя плохо — не сказать ничего.

Он не считал себя красавцем и уж точно не самым желанным женихом. Единственное, что выделяло его — положение в обществе и ум, которым он прокладывал дорогу себе вперёд. И потому Катэрия, приятная девушка и его будущая жена была своеобразным доказательством, что он тоже имеет определённый успех.

Да, он не любил её, да и как можно полюбит девушку, с который ты не так уж и часто видишься? Но она ему нравилась, как внешне, так и своим характером. Воспитанная, строгая, собранная и рассудительная. Фонден уже считал её своей женой, да и она вроде как отвечала ему взаимностью. Он никогда и ничем не причинял Катэрии ни неудобства, ни вреда, наоборот, делая во ради неё. И уже строил планы и даже думал о том, какой будет их первая брачная ночь, когда оставался один, но…

Катэрия влюбилась и тут же запрыгнула на хер какого-то ублюдка, едва тот появился на горизонте. Просто отбросила все договоры и даже те малейшие чувства между ними, потому что выбрала не умного и успешного, но обычного и спокойного парня, а какого-то гопника. Такого из себя весь крутого, дерзкого и нарушающего правила.

Да, такие парни нравятся девушкам, но… ей же двадцать пять! А на тут же бросилась с ним трахаться, да так, что даже о защите не подумала!

И сейчас это буквально выворачивало его наизнанку от злобы и несправедливости. От чувства предательства. От того, что девушек тянет не к нормальным и спокойным парням, а вот к таким мудакам.

А за обидой рождалась ненависть.

— Что будем делать? — тихо спросил он.

— Для начала будем действовать осторожнее, чтобы посмотреть, в каких отношениях сейчас Барбинери с государством. Будем немного покусывать и смотреть реакцию власти, постепенно усиливая напор. Мы уже нашли против них тактику.

— А дальше? — прищурился Фонден.

— А дальше будет видно. Но сейчас нам надо решить вопрос с единственным источником денег, который у них остался, — произнёс невозмутимо Арден.

— Семья, — кивнул он.

— Тебя даже не придётся вводить в курс дела, — уважительно кивнул его отец.

— В конце концов, я тоже участвую в делах дома, — хмыкнул тот.

— Значит объяснять не придётся. И первым делом надо разобраться с семьёй. Они вышли из войны и будут платить контрибуцию, а значит станут единственными источником финансов у Барбинери. Разберёмся с ними — перерубим им поток денег полностью. Долго они не протянут.

— А дальше будет дело техники, — кивнул его сын. — Я займусь бумагами с их договором о контрибуции, посмотрю, что можно сделать.

— Отлично…

Отец гордился своим сыном. Тот был умён, трудолюбив и всегда участвовал в делах как дома, так и самой семьи. На него можно было положиться. Отец не утаивал от него ничего. Фонден сразу схватывал суть, умея принимать решения, и что самое главное, правильные.

Фонден встал и уже направился к двери, когда остановился и бросил взгляд через плечо.

— Отец, только хочу попросить о кое-чём.

— Конечно, Фонден, что такое?

— Катэрия. Мы заберём её.

— Эту девку? Которая не стесняется прилюдно ноги раздвигать?

— Это дело принципа, — ответил Фонден.

— Хорошо.

Ей не стать его женой, но теперь это дело принципа для него вернуть её обратно.

* * *

Меня всегда учили действовать по двум ситуациям — когда есть план, и когда плана нет. Нас учили как импровизировать на месте, ориентируясь по обстановке, так и составлять чёткий план действий, стараясь предусмотреть любой вариант развития событий. Давали как основы основ, учения, что были результатом многих веков войны и дум величайших полководцев, так и те мельчайшие признаки, которые помогали двигаться по ветру, как говорил наш инструктор про ситуации, когда действуешь наугад.

Иначе говоря, можешь действовать по плану — хорошо. Не можешь — ничего страшного.

С Лорье нам пришлось экспериментировать. Никакого чёткого плана, как именно действовать против дома пока у нас не было, но для меня это было не впервой. Против любого врага есть несколько неизменных тактик. Поэтому…

— Видишь их? — спросил я.

— Как на ладони… — протянул Вакс, разглядывая их через снайперский прицел.

— Отлично.

Для начала любому врагу надо внушить тот факт, что никто… НИКТО не в безопасности. Заставить их чувствовать себя всегда под ударом. Всегда под прицелом, как в нашем случае. Поэтому…

— Дом на тринадцать, красная крыша с небольшим окном на чердаке. Второе окно слева свет.

— Вижу.

— Первый этаж, расшторенное окно там сидит какая-то женщина рядом с мужчиной.

— Вижу.

— Цель — женщина.

— Принял.

Заставить врага действовать необдуманно.