солдат еще больше. Они ринулись к нему, но, услышав выкрик со стороны ангаров, замерли в нерешительности.

Дариус прибежал и отшвырнул обоих назад, так что вестландцы стукнулись друг о друга и едва не повалились на уложенную гладкими каменными плитами поверхность. Солдаты колебались несколько секунд, а затем неуверенно подступили к Дариусу. Тогда Юлиан внезапно развернулся и устремился к ним вместе с другом, сжав ладонь в кулак и мысленно прицелившись в переносицу одному и колено другому. Молодые вестландцы отбежали назад, точно спасаясь от вспыхнувшего пожара, и поспешили удалиться прочь, частенько оборачиваясь через плечо. Дариус плюнул им вслед и размял простреленное плечо:

— Чего хотели эти клоуны? Хотя, неважно… Почему ты сразу же с ними не разобрался? В лагере ты без колебаний выбивал из таких, как они, все дерьмо.

— Эти были безобидными, а шпана из лагеря могла с легкостью пырнуть тебя или перебросить удавку через шею, если замешкаешься.

— Эх, никогда не нравилась мне твоя привычка молча терпеть оскорбления. Нельзя позволять другим безнаказанно вытирать о тебя ноги.

— Мне нет дела до их слов.

— Но ты ведь все равно вмешался, когда они огрызнулись на меня.

— Я не собираюсь стоять в стороне, когда дело доходит до драки.

— Как скажешь.

Дариус усмехнулся и обернулся в сторону ангара. Оттуда вышли Стефан, Белла и Марко, на танковой куртке которого, подобно большой кляксе, выделялось черное маслянистое пятно. Дариус посмотрел на свои грязные ладони, отряхнул их о коричневые штанины и спросил:

— У меня никогда еще не было столько свободного времени. Что мы делаем дальше?

— Давайте зайдем в тот торговый центр, как его назвал лейтенант Ферус. Я хочу взглянуть на него изнутри, — сказала Белла.

Юлиан и Марко согласно кивнули, а на лице Дариуса взыграла дьявольская улыбка:

— А вечером заглянем в то кафе с шикарной террасой, о котором трындят все кому не лень. Проводишь нас, Белла? Или лучше не стоит, наверняка тебя там опять будет ждать тот молодой офицер-гражданин, — девушка с глазами, похожими на пару ограненных сапфиров, открыла рот, пытаясь что-то сказать, но Дариус не дал ей такой возможности. — Стефан, Марко, вы же сами видели, как этот лейтенант несколько дней заходил к нам в палаточный городок.

Коренастый парень с густыми, как у филина, бровями отозвался:

— Да, мы были там. Хотя лейтенант Галиан, как он назвался, в основном общался с Беллой, а не с нами. А потом они куда-то ушли вдвоем.

Фарфоровые щеки Беллы налились румянцем.

— Э-э-э, мы всего лишь гуляли и обсуждали все, что с нами произошло… — ее внимание привлек Стефан, внезапно помотавший головой.

Юлиан вступил в разговор:

— Тебе не за что оправдываться.

— Знаю я! — смущенно выпалила она.

Дариус залился смехом, чем привлек к их компании взгляды толпы Вольных, показавшихся из ангара, и группы проходивших рядом вестландцев. Однако Белла с беспокойством смотрела на Стефана. Высокий светловолосый юноша наконец поднял голову, заставив Дариуса замолчать, и с теплой улыбкой на улице кивнул Белле.

***

До начала военной операции «Гидра» оставался один день. На террасу опустился томный вечер, а сияние закатного солнца так и осталось где-то за слоем дымчатых облаков. Город вдалеке горел тысячей маленьких огоньков, образующих замысловатые узоры из света. Одинокая дорога, протянувшаяся от Вероны до военной базы, в желтых лучах фонарей была подобна мосту меж двух миров.

Терраса располагалась на крыше двухэтажного кафе на территории военной базы. Это уютное, несмотря на свою многолюдность, заведение служило привычным местом отдыха вестландских офицеров. Десятки аккуратных столиков из лакированного дерева утопали в красочной зелени клумбовых цветов и карликовых деревьев. Над головами посетителей мерцали пестрые созвездия лампочек. На краю террасы, возле плетеной ограды, за разговором коротали время Теос и Белла. Пролетали минуты и часы, пока они делились воспоминаниями о прошлом, переживаниями о настоящем и мечтами о будущем. Теос любовался тем, как в переливающемся свете поблескивают роскошные золотистые волосы его собеседницы, порождая различные оттенки прекрасного.

Спустя полминуты самозабвенного чаепития он заметил Алана, скользящего под сенью мерцающих лампочек. Его бледно-голубые глаза отчаянно пытались найти свободное место. Алан продвигался с подносом все дальше по террасе до тех пор, пока не увидел Теоса. После чего он направился прямиком к его столику, но застыл на полпути, вероятно, обнаружив, что место напротив него уже занято, резко развернулся и зашагал в другую сторону. Теос хотел окликнуть товарища, но тот уже садился за только что освободившийся столик, рядом с которым в компании двух вестландских девушек-военных расположился лейтенант Ферус. Оранжевый свет напольной лампы падал на его каштановые волосы, смеющееся лицо, имеющее тонкие и приятные черты, и темно-зеленую форму, выделявшую его на фоне здешних обитателей базы. Затем Теос заметил на себе взгляд двух искрящихся в вечерних красках сапфиров. Он чувствовал себя вместе с Беллой так, будто знал ее уже целую вечность, хотя в их общении ощущалась некая недосказанность. Теос понимал, что ему не хватило бы духу приблизиться к такой девушке, встреться они в мирное время. Но в экспедиции страх быть отвергнутым растворялся в тени смерти, и немыслимое становилось возможным. Присутствие Беллы помогало ему на время забыть боль от потери Марианны и отбросить переживания о родителях, что остались в охваченной войной Республике. Он ощутил в глубине груди болезненный укол.

Какое я имею право наслаждаться жизнью в такое время? Родителям угрожает смертельная опасность, гибнут люди, а я сижу тут...

Но затем его осенило. Внезапно ему вспомнились слова Беллы, которые она произнесла при их знакомстве: «Это лучшее, что нам остается». Простая фраза, но ее смысл открылся ему только сейчас.

Мне нужно перестать корить себя в том, над чем я не властен. Вернись в настоящее.

Он взглянул в ее чуткие глаза:

— До возвращения в Эллиад осталось недолго.

Он кивнул:

— Мои мысли настолько очевидны?

— Тяжело не думать о близких и доме, но от того, что переживаешь о них, становится только хуже. Мне знакомо это чувство… В столице сейчас должно быть намного безопаснее, чем на окраине Республики.

— Как только в Александрии стало опасно, родители скорее всего уехали в наш загородный дом либо эвакуировались на юг страны.