Честно говоря, она этого не знала, это знал только Тэдди.Она понятия не имела, как она красива, отчасти именно это и составляло часть еешарма.

– В таком случае подожди, когда увидишь свои фотографиипо всему городу, тогда поймешь. И… – Доротея закусила карандаш. – Разуж ты настоящая принцесса, мы запросим королевскую цену. Сто долларов за час –ставка Принцессы Сирины. Дадим им понять, что тебе это не обязательно, что всеэто просто так, прихоть, одно развлечение. И, если ты им нужна, пустьвыкладывают по сто долларов за час.

От одной этой мысли у Сирины перехватило дыхание. Стодолларов за час? Сможет ли она получить работу?

– Отлично, мы скомпонуем тебе альбом. Приходи завтра.Как следует отдохни, сделай прическу, покрась ногти, приведи в полный порядоклицо. Надень что-нибудь черное и простое. Будь здесь к девяти тридцати. Завтрамы запускаем тебя с твоим альбомом, и ты начнешь работать. Предупреждаюзаранее: будем привлекать тебя только для крупных заказов по сто долларов зачас, поэтому менее серьезные заказы останутся в стороне. Это означает, что тысразу вступаешь в высшую лигу, в элиту, поэтому все, что будешь делать, должнобыть верхом совершенства. Если этого не получится, нас с тобой здесь засмеют.

– Я буду стараться изо всех сил. – Зеленые глазаСирины наполнились ужасом, внезапно она ощутила себя не двадцатисемилетнейженщиной, а четырнадцатилетней девочкой. – Обещаю.

– Не нужно обещать, просто работай. – ВзглядДоротеи Керр сделался жестким, она поднялась с места и добавила: – Иначе, будьты хоть трижды принцесса, тебя уволят.

С этими словами Доротея повернулась и вышла из комнаты.

Через месяц после того, как Сирина стала работать вагентстве Керр, Маргарет Фуллертон увидела первую рекламу с ее изображением.Целая страница в «Нью-Йорк таймс». Когда готовили снимки, ужасно торопились,тем не менее картинка получилась феноменальной. На следующий день послепубликации эта газета лежала на столе Маргарет. В этот день Тэдди пришел кматери на обед. Она ничего не говорила до тех пор, пока они не закончилиобедать и не перешли в библиотеку, куда им подали кофе. Спустя некоторое времяМаргарет встала, взяла газету с таким видом, словно та была отравлена, иподошла к сыну. В ней закипала злость.

– Ты не сказал мне, что эта дрянь здесь, в городе. Яполагаю, ты знал об этом.

Мать сурово всматривалась в его глаза. Маргарет знала, чтоон поддерживал связь с Сириной и души не чаял в ее Ванессе. Много раз Тэддипытался убедить мать смягчить свое отношение к девочке, но безрезультатно.Маргарет не сомневалась, что Сирина не могла приехать в Нью-Йорк, не сообщив обэтом Тэдди.

– Почему ты ничего не сказал мне?

– Считал, что тебя это не интересует. – Тэддиотчасти лгал, но взгляд его не дрогнул.

– Ребенок тоже здесь?

– Да.

– Они здесь живут?

– Да.

Она презрительно добавила:

– Как я и подозревала, эта дрянь по-прежнему невероятновульгарна.

Тэдди оторопел.

– Мама, как, во имя всего святого, можешь ты говоритьтакое? Она не только великолепна, но чертовски элегантна и аристократична. Тытолько взгляни на этот снимок.

– Кто она такая? Проститутка и фотомодель. Это, дорогоймой мальчик, все напускное, искусственное, а сама эта профессия крайневульгарна.

Маргарет между тем с интересом отметила, что косметическаяфирма, рекламировавшая свой товар с помощью Сирины, принадлежала компании, всовет директоров которой входила и она сама.

– Насколько я понимаю, ты с ней встречался?

– Да. – Сердце Тэдди учащенно заколотилось. Онстарался сдержать пробуждавшуюся в нем злость. – Намерен и впредь видетьсяи с ней, и с Ванессой так часто, как только буду иметь возможность. Это же мояплемянница, а Сирина вдова моего брата.

– Вкусы твоего брата в отношении женщин достойнысожаления.

– Только в отношении той, что была у него до Сирины.

Удар, что называется, попал в цель. Пэтти делала все, чтобыизвести Грега. Теперь он стал явным алкоголиком.

– Знаешь… – Тэдди сурово взглянул на мать иподнялся со своего места. – У меня нет желания сидеть и слушать, как тыпоносишь Сирину.

– Это еще почему? Ты тоже спишь с ней? Не сомневаюсь,не только ты, но и половина Нью-Йорка.

– О Господи! – взревел Тэдди. – Чем же онатебе не угодила?

– Всем. Она загубила карьеру моему сыну, пустькосвенно, но убила его. Этого тебе мало? Твой брат умер из-за этой женщины,Тэдди!

Но в глазах матери Тэдди не видел скорби, в них светилисьтолько ярость и жажда мщения.

– Он погиб в Корее, на войне, или это не в счет?Неужели ты настолько ослеплена жаждой мести, что не хочешь видеть правды? Нехватит ли того, что ты уже заставила ее выстрадать? Ты, дай тебе волю, уморилабы ее голодом после гибели Брэда. Она одна-одинешенька содержала и воспитываладочь на протяжении четырех лет, а ты еще взираешь на нее свысока. Да еслихочешь знать, она до сих пор верна брату.

– А ты откуда это знаешь? – Глаза Маргарет синтересом прищурились.

Но Тэдди забыл о всякой сдержанности и контроле за собой.

– Знаю, потому что был влюблен в нее долгие годы. Тызнала об этом? Она отказала мне. Во имя памяти Брэда и из-за тебя. Она не хочетвставать между нами. О Господи! – Тэдди взволнованно провел рукой поволосам. – По мне, так лучше б она встала!

– Неужели? Уверена, это вполне можно устроить. А темвременем, мой мальчик, предлагаю тебе раскрыть глаза. От тебя она отказаласьскорее всего потому, что понимает, что я слишком умна и тут у нее ничего невыгорит.

– Так ты думаешь, из-за этого она вышла за Брэда?

– Вне всякого сомнения. Именно так она и думала: еслибы возникла необходимость, она пересмотрела бы наш маленький договор.

– Почему же тогда она до сих пор не сделалаэтого? – Тэдди продолжал говорить на повышенных тонах, и мать взглянула нанего с беспокойством.

– Может быть, так ей посоветовал адвокат.

– Меня воротит от всего этого.

– То ли еще будет, если ты не станешь держатьсяподальше от этой женщины. Она дешевая потаскушка, и я не допущу, чтобы онавертела тобой так же, как Брэдом.

– У меня своя жизнь.

– Не строй иллюзий, сынок. Как, по-твоему, хотела бы язнать, ты получил возможность стажироваться у самого лучшего хирурга?

Тэдди с откровенным ужасом взглянул на мать:

– Значит, ты приложила руку и к этому?