– Он лжет! Приказываю: атаковать замок! Немедленно!

В его окружении началось шевеление, по всей колонне понеслись команды, поэтому не сразу обратили внимание на частый перестук. Но вот когда почти все, кто достал свое оружие или передавал команды об атаке, рухнули мертвыми на землю, вся небольшая армия, вместе со своим главнокомандующим впала в короткий ступор. Именно в этот момент на донжоне появилось новое действующее лицо: бравого вида женщина, несомненно относящаяся к классу воинов. Она держала возле своего рта диковинный раструб, из которого послышался прямо-таки громовой голос:

– Всем стоять и не дергаться! Любого, кто послушается мерзкого самозванца, мы уничтожим магическим оружием на месте! А чтобы вы не сомневались в моих словах, сейчас вы увидите истинного правителя провинции Гамари.

Все кавалеристы замерли в ожидании, а у самого Бэлча вдруг пропал голос. И его вопль ярости так и не вырвался наружу. На верхотуре донжона появился старый Маурьи. Все, конечно, знали, что он великий целитель, но лишь малое количество людей догадывалось об уговоре с императором и истинной роли герцога в этом вопросе. А вот теперь тайна становилась общим достоянием.

Шурак с некоторым раздражением осмотрел всю колонну, растянувшуюся на дороге и расползшуюся по кюветам. Презрительно скривился, рассмотрев дальнего родственника. И после печального вздоха произнес:

– Как это ни прискорбно, но я низлагаю с моего внука возложенные на него ранее обязанности. – Причем голос старца звучал на удивление громко, и его почти все прекрасно слышали. – Мне самому, правда, тоже управлением заниматься некогда, но это отдельный разговор.

Возникла пауза, которую раскатами своего громового голоса распылила бравая воительница:

– Ярые приспешники Бэлча уничтожены. Если еще таковые остались, связать их немедленно. Приказываю также арестовать и самого герцога и сдать его страже замка. После чего полкам разместиться вон на том поле на ночлег, а командирам полков и старшим офицерам явиться в замок для докладов и собеседования. Выполнять!

Ее слова величественным жестом обеих рук подтвердил прославленный Маурьи. После чего развернулся и вместе с графом Стредери покинул донжон. Зато вновь обрел дар речи багровеющий от гнева Бэлч. Выхватив свой меч, он стал им размахивать, словно полоумный, и кричать:

– Вы не слышали моего приказа?! На штурм! Немедленно на штурм! Почему стоишь? Мразь! – И он в бешенстве полоснул мечом одного из младших офицеров. – Всех изменников лично порубаю!

Лучше бы он этого не делал. В крайнем случае мог попробовать ускакать в лес. И даже утянуть за собой какую-то часть растерянных от перемены власти воинов. А так убийство офицера заставило весьма жестко действовать сообразительного полковника. Он подал условный знак своему личному денщику, с которым дружил с самого детства, и бросился с мечом навстречу получившему отставку правителю. Но не для того, чтобы ранить или убить, а просто отвлечь. И когда тот замахнулся на полковника, на его голову сзади обрушился удар алебарды. Денщик в собственных привязанностях приоритетов никогда не менял. А в душе Бэлча недолюбливало подавляющее большинство провинции. Если не сказать, «ненавидели».

Вот так и завершился штурм Ночной Преграды. Совсем не так, как представлял его себе спроваженный в глубокую темницу герцог. Но, как это ни странно могло прозвучать, первой его панической мыслью, когда он вернулся в сознание, была: «Кошмар! Я ведь теперь не успею на прием к императору!!!»

Ужин начался в напряженной и сугубо официальной обстановке. Бонзай Пятый сидел с надменным выражением на лице и старался всеми способами проигнорировать попытки гостей хоть как-то сбросить излишнее напряжение. Под его взглядами лакеи летали, словно бездушные ангелы, члены семьи со вздохом склоняли головы и замолкали, а несколько самых приближенных к трону дворян вообще делали вид, что целиком ушли в свои мысли. Все прекрасно понимали, что эта игра затеяна королем лишь с одной целью: наказать своего друга за опоздание и преподать ему урок хороших манер. Ну и заодно напомнить об истинно королевской пунктуальности.

Друг создавшейся тишиной пользовался без зазрения совести. Подумав, что раз не пристают с вопросами и требованиями, то можно в кои веки спокойно насытиться самыми лучшими деликатесами Ягонов. А уж то, с каким восторгом шафик Дин поглощал великолепное далийское, вообще вызывало раздражение у самодержца. Он несколько раз осудительно прожег взглядом причмокивающего губами друга, но в конце концов таки не удержался от нравоучений. Тем самым словно давая отмашку для начала разговора без церемоний:

– Когда уже твое магичество научится достойно вести себя за столом? Тем более при употреблении такого божественного напитка?

– Вот умеет твое величество правильно подметить, – с лестью в голосе тут же отозвался главный королевский шафик. – Такую благодать можно пить столетиями, и она никогда не надоест. А за науку тебе отдельное спасибо. – Он в некой прострации отстранил бокал от себя, просматривая содержимое на цвет. – Никогда не забуду, с какой жадностью твое величество пил это волшебное вино прямо из бурдюка!

Бонзаю ничего не оставалось, как осудительно крякнуть и пройтись взглядом из-под нахмуренных бровей по лицам сотрапезников. Те хоть и очень старались, но полностью скрыть прорезавшиеся улыбки не смогли. Рассказ о том, как два друга сражались в жутком похмелье с волками, уже давно стал легендой в Ягонах, и его не слышал разве что глухой младенец. Но сейчас самодержцу не хотелось будить воспоминания о пьянках и лихачестве холостяцких лет, поэтому он все-таки постарался довести свой укор про опоздание до должного отклика:

– Мне стыдно представить, что облеченные властью и уважением люди могут опаздывать. Особенно когда…

Он запнулся от возмущения и, чтобы скрыть недостаток слов, просто жестами указал на стоящие на столе блюда. Мол, испортилось все давно.

Но и тут Торговец выкрутился. Правда, при этом он обратился исключительно к ее величеству Власте и своей супруге, которые сидели рядом:

– Конечно, нехорошо! Я бы таких вообще… в угол ставил. Кем они только порой не притворяются! Помнишь, Власта, когда ты еще не была величеством, один молодой человек назначил тебе свидание, а сам не пришел? Жаль, ты его так и не наказала.

Королева сразу демонстративно поджала строго губки и нахмурилась от воспоминаний.

– Ну, наказать всегда не поздно.

– Да ты только посмотри на него! – возмутился Бонз ай. – Такие вещи вспоминать! Сам меня тогда заволок к черту на кулички, подпоил и бросил! Да если я сейчас о тебе рассказывать начну!..

– А при чем тут ты? – с детской невинностью округлил глаза главный королевский шафик. – Я вспоминал про то время, когда Власте всего четырнадцать лет было.

– М-да? А мне никто не рассказывал, – еще больше нахмурился монарх.

– Ну конечно. – Королева теперь жаловалась Александре. – Каждый мужчина только и думает, что его избранница больше ничем в жизни не занималась, как сидела у окна и выглядывала своего суженого. И совсем не понимают, что мы даже рады, что некоторые наши поклонники так в свое время и не явились на свидание.