Израненная женщина даже в таком положении выглядела не сдавшейся. Каким-то образом она остановила кровь на культях руки и ноги и, продолжая сжимать в левой руке окровавленный шип, поднялась на единственную ногу, опираясь на валун, и теперь с бешенством загнанной волчицы оглядывалась по сторонам. Услышав последний вопрос, она не сдержалась от злобного стона, перешедшего в шепот ненависти:

– Все равно ты умрешь, Кранг! И я никогда не стану тебя ублажать по собственной воле!

– Ну и глупо с твоей стороны. А умереть мне когда-нибудь и в самом деле придется, и не вижу в этом ничего страшного. Но я постараюсь, чтобы ты жила вечно и сошла с ума от ожидания моей случайной гибели. Ха-ха-ха!

– Зачем ждать? – Лицо Кристи скривилось от боли по всему телу. – Ты ведь давно уже мертв. Тот, кого мы когда-то любовно называли Крафа, давно умер, а в его оболочке поселилась серенькая, мерзкая плесень, высокопарно именующая себя Крангом. Тьфу!

Плевка у нее не получилось из-за сухости во рту, но имитация да и предыдущие слова не на шутку разъярили невидимого волшебника. Послышался царапающий звук скребущей по стеклу стали, и что-то невидимое вонзилось в обреченную, не имеющую возможности отпрыгнуть в сторону жертву. От валуна отделилась добрая треть, но одновременно с этим и у женщины оказалась отрублена на уровне колена вторая нога. Она с криком подраненной чайки рухнула в смесь грязи с листьями и несколько раз дернулась в судорогах. Но сознание не потеряла, опять каким-то чудом остановив хлещущую из страшной раны кровь. Мало того, видимо, предвидела следующий возможный жест мучителя, потому как отбросила шип в сторону и прижала единственную уцелевшую руку к исцарапанному и покрытому синяками боку. А над ней опять загремел ехидный, сочащийся ядом голос:

– Как самочувствие? Ничего не жмет, не давит, не болтается? – Вопросы остались без ответа. – Ну вот, молчание – это тоже признак некоторого благоразумия. А как по мне, то ведь все равно тебе ножки придется новые отращивать, так лучше сразу две. Ты так обольстительно выглядишь помолодевшей. Мм! Я уже и забыл, как это приятно тобой владеть безраздельно.

– А когда это ты мной безраздельно владел? – не удержалась она от издевки.

– Да, жалко, что тебе нельзя мозги новые вырастить.

– А ты попробуй, бестолочь! Не с твоими умениями, плесень!

Обездвиженная жертва, похоже, специально нарывалась на смерть, но ее желание было сразу раскрыто:

– Зря надеешься! Мне совершенно будет плевать на новую бездумную рабыню, готовую ради меня умереть. Пусть она и будет внешне твоей идеальной копией. А вот твои страдания меня радуют. Ты будешь мучиться и видеть мое бессмертие многие тысячи лет, и я твердо уверен, что однажды ты таки сдашься. Сломаешься, как и прочие дешевые шлюхи, и даже станешь получать удовольствие от услужения мне.

Женщина судорожно вздохнула:

– Увы! Даже самая бурно растущая плесень никогда не поднимется до уровня разумности.

– Опять? Придется тебя и руки последней лишить.

– Издеваться надо мной легко! – дернулась жертва, – А вот что ты станешь делать, когда по твою мерзкую душонку придут более сильные мстители?

– Умирать от смеха! Ха-ха! Или ты надеешься, что твое отродье выжило? Мне ведь доставили объедки детского тельца.

– Да? Если бы ты был уверен, что останки принадлежат моей дочери, ты бы их заспиртовал и показывал бы мне постоянно. А так я убеждена: Лидия спаслась! И она тебя обязательно вскоре уничтожит!

В ответном смехе не ощущалось прежней уверенности.

– Деточку свою вспомнила? Фи! Если ты так мечтаешь о новом ребенке, то я пойду тебе навстречу. Во время предстоящего выздоровления лишу тебя одной магической возможности, и вскоре ты будешь вынашивать плод от меня. А когда наш ребенок вырастет, я его выдрессирую для особых издевательств конкретно над тобой. Ха! Да еще каких издевательств! Огромный простор для фантазии.

Женщина криво улыбнулась и опять смогла уколоть невидимого врага:

– Разве от плесени бывает разумное потомство?

В следующий момент ее накрыло туманное облако и рывком унесло в ту сторону, откуда Кристи с таким упорством недавно бежала.

И почти одновременно с растаявшим видением сна владычица ледовых кангов вывалилась из кошмара в действительность, с криком усаживаясь на мокрой и скомканной кровати. Все тело вздрагивало от ударов бухающего сердца, а зубы выбивали чечетку. Впервые она поняла, что ее мать в страшной беде. Впервые она узнала свое настоящее имя. Впрочем, не слишком отличающегося от нынешнего – Леда. И впервые она поняла, что чем дальше ее мать Кристи убегает из своего заточения, тем существеннее возникает связь между двумя родными людьми. И не удержалась от жалобных рыданий и восклицаний:

– Мама! Мамочка! Где ты? Почему ты не почувствовала, что я тебя вижу и слышу? Почему ты мне не подсказала, как быстрее тебя отыскать и как отомстить этому жуткому Крангу? Что? Что мне делать, мамочка?

Из всех предыдущих снов и своего единственного четкого воспоминания из детства Леда только и знала, что надо подчинить себе королевство Ягоны и после этого разыскать на его территории Хохочущий зеленый туман. А потом со всеми возможными предосторожностями собрать армию вторжения и прийти кому-то на помощь. После сегодняшнего сна некоторые загадки приобрели более ясные контуры, но все равно общей тенденции к выбору единственно верных решений пока не просматривалось.

Постепенно слезы высохли, стенания и страхи исчезли, а им на смену пришла железная решительность, присущая характеру настойчивость и ярая ненависть к неизвестному мучителю. Но даже ярость не мешала холодному, расчетливому уму в очередной раз пробежаться по всей цепочке основных, приоритетных задач на сегодня, выделить в них главных врагов и пройтись мыслесвязью по аурам дальних союзников и самых значительных подданных. И как раз последнее действо опять вогнало владычицу Леду в неспокойное, если не сказать, отчаянное состояние. Одного из ее кангов по имени Клейк только что схватили, жестоким образом обездвижили и с помощью какого-то «Болтуна» приступили к допросу. Причем сразу чувствовалось, что противиться допросу или хотя бы исказить свои ответы один из сильнейших кангов острова не в состоянии. Его подчинили своей власти какие-то невероятные, таинственные силы иных миров.

А ведь Клейк в составе самой сильной группы кангов сейчас находился во вражеском государстве, тех самых Ягонах, которые следовало подчинить своей власти в первую очередь. Как ни странно, все его остальные товарищи вели себя совершенно спокойно и вполне интенсивно занимались какими-то делами. Осмал, Дилит и первый находились в пути, а последняя пара занималась какими-то организационными вопросами. К сожалению, ничего более конкретного владычица уловить не могла, а чем дольше она пыталась прислушаться к ауре своего подданного, тем больше та смазывалась, теряясь в потоках всемирной энтропической магии. Подобные наблюдения получались действенными не более раза в сутки, поэтому проводились в основном по утрам, на свежую голову, перед началом повседневных хлопот.