А потом, когда потребуется реальная сила, – приходят «матки».

Мы вновь атаковали, почти как пехота Второй мировой, – хорошо ещё, Дбигу пока что не выучились сбивать пули, хотя кто их знает. Мы оставили позади всю технику – всё предполье покрывали обугленные остовы сожжённых панцеркампфвагенов. Двигались цепью, и прежде, чем среди нас стали взрываться мини-ракеты октопусов, уже окрещённые «фаустпатронами», батальон майора Мёхбау проделал нечто, не виданное на фронтах уже более двух столетий, – атаку в полный рост.

Мы бежали прямо на полыхающие вспышками позиции Дбигу, жутко матерясь на самых разных языках, бывших в ходу у верноподданных Империи. В такие минуты общегосударственный язык отчего-то имел тенденцию забываться напрочь. И я сам орал «… мать!» по-русски.

Одним броском мы одолели залитое огнём пространство, и прямо передо мной из какого-то подобия окопа вынырнул октопус в броне.

Он уже не думал о спасении себя. С редкостным хладнокровием и безразличием к собственной жизни он навёл на меня свой «фаустпатрон»; выстрелили мы одновременно, я – в падении. Мой сведённый для этой атаки с ума «штайер» выплюнул разом очередь из оперённых стрел и разрывных снарядов-«двадцаток»; ракета Дбигу с шипением пронеслась у меня над плечом, и умные сенсоры мгновенно затемнили забрало шлема до полной непрозрачности, спасая глаза.

Треск, бульканье, и меня оплетает закованное в кольчатую броню щупальце, притискивает к серому туловищу, из многочисленных пробоин в доспехах хлещет кровь. И сразу же, необычайно остро, я вновь ощутил биоморфа. Вокруг меня, навалившегося на меня, заливающего меня тёмной жидкостью; это было как удар кнута: я внезапно понял, что со мной схватился такой же, как и я, биоморф. Такой же, как я, Гилви, Дариана и ещё Бог знает сколько людей… и нелюдей.

Я не выпустил штуцера и разрядил его в упор, прямо в уже частично развороченную плоть октопуса. Меня окатил целый поток, и щупальца бессильно опали; я откинулся назад, отодвигаясь подальше от изуродованной груды мёртвого мяса. Никаких сомнений, передо мной был биоморф.

Интересно, это мне так повезло или?..

Оказалось, что «или». К исходу безумной рукопашной я уже не сомневался – нам противостоят «гибриды». Дбигу, скрещённые с биоморфами. Мысль эта, как легко понять, настолько меня поразила, что несколько раз меня спасало лишь провидение, в том числе приняв вид господина старшего мастера-наставника Клауса-Марии Пферцегентакля.

…Не стану описывать дальнейшие подробности ещё одного ночного штурма. Бригада вновь прорвалась к главному комплексу, но на сей раз никто даже не пытался приблизиться, не говоря уж о том, чтобы предотвратить самоликвидацию. Остальные же машины Дбигу, как и первый раз, остались невредимыми, с прежним невозмутимым урчанием продолжая возвращать планете Омега-восемь её первозданный, нетронутый вид.

Шифровка 134.

Салим – Баклану:

На связь не выходил в связи с тяжёлой обстановкой в штабе бригады, исключавшей возможность передачи шифрованных сообщений.

Сообщаю, что Дбигу не ведут нацеленных боевых действий против имперских Вооружённых сил, они действуют исключительно в целях самообороны. В штабе бригады произведён арест шифровальщицы по подозрению в шпионаже, однако, в отсутствие весомых улик против неё, не могу быть уверен, что имперская контрразведка удовольствуется этим.

Нахожусь под подозрением. Прошу разрешения как минимум на прекращение информобмена или на уход по схеме «Эпсилон». Готов принять только одно сообщение.

Салим.

Шифровка 135.

Баклан – Салиму:

Прошу более подробно разъяснить, какие именно «тяжёлые обстоятельства» препятствовали передаче вами разведдонесений.

Уход по схеме «Эпсилон» в случае непосредственной угрозы захвата разрешаю, однако, если таковая возможность предоставится, более устраивающим Центр вариантом считается «Альфа». Возможности для вашего перевнедрения проработаны. Прошу быть готовым к приёму нового сообщения.

Баклан.

…Обычная пустота после смертельной схватки. Рота приводила себя в порядок, подсчитывала потери, составляла акты списания вышедшей из строя, сгоревшей, обращённой неприятелем в обломки техники, провожала раненых, стояла почётным караулом над аккуратно выложенными в ряд погибшими. Ночной прорыв обошёлся нам недёшево, но всё же потери наши оказались куда меньше, чем в Третьей панцерной.

Я выполнял свои обязанности ротного механически, почти на автопилоте. Дбигу – биоморфы! Все! Не Туча, не «матки», а именно такие, как я, носящие в себе биоморфную компоненту малопонятного происхождения. Интересно, обнаружат ли что-нибудь мои коллеги по первой профессии, когда займутся патолого-анатомическими исследованиями? Если честно, то надежды на это мало. Имперская медицина ничего не нашла ни во мне, ни в Гилви, хотя её, если верить словам госпожи шарфюрера, чуть ли не разбрали по винтикам. Скорее всего, Дбигу так и останутся просто странными сухопутными осьминогами, и никто не сможет связать их с Тучей или «матками».

Если только я не вмешаюсь. Если только я не раскрою своё инкогнито, не объясню…

Не объясню что? Что мне потребуется в качестве доказательства? Небольшой резервуарчик с голодным развивающимся биоморфом, куда можно будет прыгнуть и невредимым выбраться обратно на глазах у представительной комиссии? Нет, о таком даже и думать не приходится. А без такой наглядной демонстрации меня без долгих разговоров могут просто упрятать в психушку, далеко и надолго.

Мысль о том, что для доказательства мне придётся прыгать в объятия очередного биоморфа, логично привела к выводу – а не проигнорирует ли меня и Туча? Во время боёв на Иволге я бы так не сказал, но тогда твари никогда не атаковали только и исключительно меня, они штурмовали наши позиции, нигде не дорвавшись до ближнего боя.

Конечно, это выглядело бы эффектно. Сразу сняло бы все сомнения. Но… где ж сейчас взять толковую Тучу, кроме Нового Крыма?..

На этот вопрос ответ пришёл куда раньше, чем ожидалось.

Я сводил вместе рапорты взводных, когда на связи появился Валленштейн. Бригада, похоже, окончательно получила роль «пожарной команды». Мы справились с двумя «группировками» Дбигу, и теперь нас срочно перебрасывали. И – куда бы вы думали? – на Каппу, систему двух планет-близнецов, откуда начался мой путь «дезертира» обратно на Новый Крым. Ибо там, на всех трёх Каппах, присные Дарианы Дарк высадили своих «маток». Похоже, завезли обычными транспортами, несмотря на то, что с этими планетами заблаговременно прекратили всё гражданское сообщение – лишнее доказательство того, что у Дарианы имелись союзники на самом верху. Командование имперскими силами оставляло весь Второй корпус на Омеге – им предстояло окончательно очистить от Дбигу всю планету.

Конечно, Каппа-один и Каппа-два – это не райские планеты, подобно Новому Крыму. Только на Каппе-четыре не требовалось постоянно напяливать на себя дыхательные маски с биофильтрами.