– Почему же ты не прикончил её, Рус? – тонкие губы Валленштейна побелели. – Ты один из лучших стрелков бригады. Не говори мне, что ты промахнулся!

– Я не промахнулся. Но она выжила после двух пуль в груди. Возможно, ей её природа помогает в большей степени, чем мне, – недаром же Дариане повинуются «матки».

Да, тут я несколько покривил душой, но знакомить Валленштейна со всеми лирическими подробностями нашей первой встречи с Дарианой не входило в мои намерения.

– Прости, – Валленштейн с усилием провёл по лицу ладонью. – Задавать вопросы следует после. Итак, допустим, вы с Дарианой – гм, скажем так, не совсем люди. Что из этого?

– Во мне постепенно развивается способность чувствовать биоморфов. Это появилось не сразу и усиливается постепенно. После боестолкновения с Дбигу я убедился, что они – все поголовно с биоморфной примесью.

– Все?! – изумился Валленштейн.

– Все трупы на поле боя, которые мне удалось осмотреть. Конечно, с точки зрения статистики, это не является исчерпывающим доказательством того, что все особи цивилизации Дбигу несут в себе то же начало, что и я. Возможно, мы столкнулись с военной кастой, возможно, их выводили специально… Но связь между биоморфами, Дбигу и «матками» лично для меня доказана.

– В нашем распоряжении достаточно трупов, – заметил Валленштейн. Видно было, что он сдерживается и сохраняет хладнокровие лишь ценой огромных усилий. – И сколь угодно квалифицированная экспертиза.

Я покачал головой.

– Герр оберст, экспертиза ничего не даст. Имеющиеся у нас аналитические средства не способны обнаружить примесь биоморфа в человеческом организме.

– Ты в этом так уверен? Но тебя же никогда на это не проверяли?

– Меня – нет. Проверяли другого человека, о котором мне тоже доподлинно известно, что он – того же рода-племени, что и мы с Дарианой.

– Вот так так, – Валленштейн побледнел. – И кто же это?

– Гилви Паттерс, – я кинулся головой в омут.

– Гилви Паттерс… Выжившая под Тучей в первое наше появление на Омеге-восемь?

– Совершенно точно, герр оберст. Она выжила, потому что Туча признала в ней свою. Её подвергали всесторонним исследованиям и ничего не выявили.

– Её – да, подвергали, – помолчав, признал Валленштейн. – Тестировали на предмет заражённости.

– И ничего не нашли, – настойчиво повторил я. – И ничего не нашли бы во мне. Так что я не слишком бы надеялся на имперских экспертов. Дбигу для них останутся просто трупами, подлежащими патолого-анатомическому исследованию.

– А ты – ты знаешь, как обнаружить биоморфа?

Я покачал головой, и губы Валленштейна снова сжались.

– Где ж он может скрываться? Где прятаться?

– Полагаю, он подобен вирусу, – ответил я. – Чтобы его обнаружить, потребовалось бы отсеквенировать весь мой – или Гилви – геном. Искать совершенно новые, неизвестные последовательности. Возможно, не на хромосомном, на субклеточном уровне.

– Новые, неизвестные органеллы? – Валленштейн старался показать, что тоже не лыком шит.

– Скорее всего нет. Новые органеллы легко обнаружить под самым примитивным световым микроскопом, что уж говорить о сканирующем электронном! Биоморф может копировать существующие органеллы, самое большее. Но ведь мы так долго стояли на Омеге, герр оберст! Целая научная экспедиция! Ну да, попали под Тучу – но неужели ж погибло абсолютно всё?

Валленштейн помолчал и неохотно ответил:

– Не знаю. Засекречено выше даже моего уровня доступа и выше уровня моих друзей. Что различным секретным службам удалось-таки выжать из того бункера – знают только они. Обычное дело… Но продолжай, Руслан, продолжай. Я не скрою, твои слова… недалеки от моего предела нормального, о котором я предупреждал. Но мой предел – это только мой предел, взгляд человека, отягощённого предубеждениями. Ведь всё, тобой сказанное, – только прелюдия к главному, не так ли?

Я кивнул.

– Три вещи, герр оберст. Только подождите возражать с ходу. Первая: Дариана Дарк вполне может выполнять задания некоего имперского центра, в рамках теории «управляемого вторжения» и «контролируемой оппозиции». Вторая: я склоняюсь к мысли, что без помощи той же Дарианы «матки» не способны взлетать с планет и совершать межзвёздные перелёты. Их распространение происходит, скорее всего, двумя путями: и, так сказать, прямой миграцией «маток», куда, по словам соратников Дарианы, так сказать, вживляются антигравитаторы, и людьми-курьерами, завозящими на планеты зародыши-«истоки». И, наконец, третье: биоморфы атакуют не-биоморфов и не нападают на своих. Солдаты расы Дбигу – «биоморфны», если можно так выразиться. Что, если именно в этом корень направленной против нас атаки? На Омеге-восемь, как я уже имел честь доложить, Дариана Дарк сбрасывала наших солдат в резервуар, по её словам – «натаскивая» биоморфа.

– То есть ты хочешь сказать, что мы имеем дело со сверхцивилизацией биоморфов, назовём её так?

– Нет, – сказал я. За бровями собиралась тупая, неведомая раньше боль. Нервничать я стал, что ли, словно барышня на выданье? Вот ведь позор… – Сверхцивилизация, приди ей в голову уничтожить человечество, уже давно бы это сделала. Осмысленно действуют только Дариана Дарк и Федерация. Дбигу на нас реагировали как минимум неадекватно. Такое впечатление, что никто не планирует настоящего вторжения. Словно… словно человек отпихивается от навязчивой собаки.

– Ну, чтобы собаку пнуть, тоже некие таланты проявить следует, – с иронией заметил Валленштейн.

– Они проявили. Но именно некие.

– Так, если это не сверхцивилизация, то что же?..

Я развёл руками.

– Не могу знать. Но биоморфность Дбигу наводит на размышления, что дело тут именно в «небиоморфной» природе человечества.

– То есть нас хочет уничтожить некая непонятная сила только за то, что мы «не такие»?

– Я пришёл именно к этой гипотезе, герр оберст. Чтобы её подтвердить, потребуется долгий путь, но всё-таки… Нас, скорее всего, перебрасывают в систему Каппы – надо постараться добыть образцы биоморфов. Для нашего собственного расследования.

Валленштейн подобрался, в глазах блеснул хищный огонёк.

– Рад, что ты пришёл к тем же выводам, – отчеканил он. – Мои единомышленники уже давно сошлись на том, что нам необходима собственная информация. Конечно, должность командира бригады и чин полковника недостаточны, чтобы развернуть настоящий полевой центр, но я сделаю всё, что от меня зависит. Что ты намерен сделать?..

– Прежде всего – выяснить, действительно ли я неуязвим для Тучи? На Иволге, я помню – она словно бы не обращала на меня внимания. Игнорировала. Это прекрасно укладывается в гипотезу, что Туча не трогает «своих». И, если это на самом деле так – постараться собрать как можно больше образцов, я имею в виду, образцов исходного материала. Федерация в своих пропагандистских передачах утверждает, что, мол, «наши учёные создали образцы новейшего биологического оружия», а что, если и нам удастся то же?