обратился он, и его услышал только я. — Чувствую, как ты злишься и как стремишься скорее покинуть Сидус. Я не отниму много твоего времени, лишь отвечу на накопившиеся вопросы. Теперь я могу это сделать.

— Да неужели? — сарказм из меня так и сочился, но Разум оставил это без внимания.

— Ты вопрошал, почему я стравливаю вас, вида своего первых, между собой. Как раз для того, что произошло сегодня, для того, чтобы противопоставить чемпиону народа Тембу нашего чемпиона. В последние дни Пирамиды мы узнали, что их хранилище душ уцелело, а потому были уверены, что тембианцы вернутся. С полной неуязвимостью и всем доступным оружием у меня были бы шансы победить…

— У тебя?

— Нет смысла скрывать то, чему все равно уже не суждено свершиться, так как оно произошло. Я — мы — все, что осталось от Пирамиды, рассчитывали, что лучший из вас станет оболочкой для Разума, а сам последний вида своего первый сольется с нами.

— Что мешало просто создать себе новое тело и вооружить его всеми реликтами?

— Ты неверно понимаешь, как они создаются. Каждый реликт создается самим вида своего первым в момент инициации, а активация нашего артефакта генетическим кодом такого первого запускает этот механизм. Так решили те, кто стал моей частью, а когда части стали целым, изменить что-то было уже невозможно. Я — мы — изменился. Эпохи, прошедшие с создания Сидуса, всходы посеянных семян, волнами прибывавшие сюда, а потом вливавшиеся в меня — все это меняло меня, и я уже не тот, кем был в самом начале.

У меня по коже пошли мурашки. Только что Разум подтвердил, что поглотил все прошлые цивилизации, приходившие на Сидус до нас. То, что рассказал Хфор, оказалось правдой. И Разум так просто в это признался.

— Я чувствую твое негодование, — сказал он. — Но ни одна раса не стала моей частью по принуждению. Всегда это был выбор самих представителей расы. Это происходит не одномоментно. Разумные, благодаря моим технологиям, жили тысячи и десятки тысяч лет, прежде чем принимали такое решение. Отказаться от индивидуальности ради возможности жить вечно, слиться в едином сознании с триллионами и триллионами прошлых поколений галактических рас, получив доступ ко всей накопленной в галактике информации и имея при этом возможность в любой момент вернуть индивидуальность, чтобы снова ощутить плотские радости — никто не в силах отказаться от такого. А те, кто отказались, постепенно вымирали, так как лучшие их представители их покинули, слившись со мной.

— То есть, если захочу, я тоже могу это сделать?

— Нет. Для этого ваше поколение должно достичь сингулярности, а вам до этого пока далеко. Вы слишком юны. Все вы — от хомо и рехегуа до рапторианцев и огья.

— Черт с ней, с этой сингулярностью! Лучше объясни, неужели ты не опознал в гурита тембианцев?

— Нет, — просто ответил Разум. — Технологии тембианцев превосходят мои возможности.

— Чем же? Они даже не знают о сгибателе пространства.

— Не знал и я, пока ты его не нашел.

— Не понимаю…

— Технологии, которые вы находите в артефактах, результат мыслительной деятельности сверхмощного искусственного интеллекта самого артефакта. Их не существовало во времена Пирамиды.

Ошарашил так ошарашил. Я удивленно почесал затылок, но пробиться через покрытие гиперкуба все равно не удалось. Почувствовав мое желание, Гиперион сам почесал мне затылок.

Так-так… Получается, все эти артефакты — просто запертые ИскИны, которые миллиарды лет придумывали новые технологии? Наверняка они еще и взаимосвязаны — только этим можно объяснить то, что каждый раз я получал нужную мне технологию.

— Так вот, возвращаясь к гурита. Даже если бы я опознал в них тембианцев, все равно ничего бы не предпринял. Невмешательство в ваши дела — главное в моем существовании. Каждая волна новой разумной жизни должна сама справиться со своими проблемами. — Помолчав и не дождавшись новых вопросов, он сказал: — А сейчас прими награду за все, что ты сделал.

— Что я сделал? — поинтересовался я, желая узнать версию Разума.

— Спас от вымирания не только хомо, но и всю Коалицию, заключив договор с немертинами. Спас остатки цивилизации юяй — немногих, кто скрылся в подземных бункерах и все еще там. Если пожелаешь, можешь привезти их сюда, это перспективная раса. Спас самих немертинов, хотя мог уничтожить, а без них вселенная лишилась бы важного механизма самоочищения. Наконец, спас спиннеров. Да, они внепространственные паразиты и опасны, но, учитывая их помощь и лояльность тебе, думаю, и они могут стать полноправными членами Коалиции.

Зафиксировано галактическое достижение: «Вида своего спаситель»!

Вы первый представитель расы, который спас ее от неминуемой угрозы вымирания.

Раса хомо получает повышение в статусе: +13 000 000 к лояльности.

Раса хомо получает приоритет в защите от внешней угрозы: 1-е место в списке приоритетов защиты родной системы.

Раса хомо получает бонус в конвертации локальных валют к монетам Сидуса: +130%.

Раса хомо получает доступ к знаниям 13-го уровня (представители власти хомо уведомлены).

Разум Сидуса благодарит вас и награждает генетической модификацией «Сохранение Предтеч».

Очки гражданского рейтинга: +13 000 000.

— Награда позволит тебе в критический момент сохранить свою копию на тринадцать тиков, — сказал Разум до того, как я ознакомился с модом. — Работает как твой «Блеф», но намного дольше.

— Спас всю Коалицию, а достижение и награда только за спасение человечества? — спросил я, решив дожать Разум, пока он щедрый.

— Вторая и третья награды будут неофициальными. Во-первых, относительно тебя я снимаю расовое ограничение. Ты волен слиться со мной, когда захочешь.

— Сомнительная награда.

— Отчего же? Попробуй. Сможешь вернуться в заново воплощенное тело, когда будет угодно. Просто никто обычно этого не хочет, осознав все, что получает взамен.

Я представил себе некие райские угодья, где… происходит все, что пожелаешь. Посмотрел на замершую рядом Лексу, покачал головой:

— Как-нибудь в другой раз.

— Тогда вот тебе третья награда — решение твоей задачи по поиску пропавшего шаттла хомо. На это ушло так много ресурсов, что даже для меня это ощутимо, поэтому я не сделал этого раньше, даже по запросу Верховного совета. Но для тебя — сделал. Пропавший шаттл, в поле гиперпрыжка которого сгинул ваш пассажирский лайнер с шахтерами, тоже прыгнул.

— Куда?

И тут он сказал то, от чего у меня волосы встали дыбом:

— Не куда, а когда. Он попал в прошлое примерно на сто ваших