Они миновали несколько солдат, лежавших или сидевших на снегу. Все они были живы, но Катон понимал, что не может останавливаться ради них, не подвергая риску себя, а значит, и своих солдат, поэтому прогнал мысли о судьбе отставших. Когда они поднялись на вершину очередного холма, он придержал коня, оглянулся и увидел приближающийся вражеский авангард – варвары проходили по тому самому месту, где останавливался арьергард римлян.

Взгляд Катона переместился на Марена, и он увидел, что легионер также повернулся, чтобы посмотреть назад. Несколько мгновений он стоял неподвижно, потом его колени подогнулись, и он сел на обочине с опущенными плечами. Сердце Катона сжалось от печали, однако он заставил себя повернуться и постарался догнать когорту Макрона, успевшую уйти немного вперед.

***

Когда на закате Катон вошел в лагерь, он сразу уловил, что настроение легионеров изменилось. Сотни отставших солдат все еще брели вслед за арьергардом, и бо́льшая их часть старалась ускорить шаг – ведь теперь уходила последняя линия обороны между ними и врагом. Работы над рвом и земляными валами продвинулись не так далеко, как следовало. Солдаты копали медленно, несмотря на то, что их постоянно подбадривали офицеры; другие неспешно устанавливали палатки. Рядом забивали нескольких охромевших лошадей и мулов и даже их кровь собирали для того, чтобы каша для старших офицеров получилась гуще.

Опцион указал, где солдаты арьергарда могут поставить свои палатки, и пока легионеры Макрона сбрасывали снаряжение и доставали их из повозок, «Кровавые вороны» разделили остатки овса, напоили и накормили лошадей. Катон отметил, что животными тоже овладела апатия, и они стояли неподвижно, низко опустив головы, пока их стреноживали.

– Это не может больше продолжаться, – тихо сказал Макрон. – Через день, в лучшем случае через два, колонна начнет распадаться. Даже наши парни постепенно теряют волю к жизни, и мои угрозы уже плохо помогают.

– Если это произойдет, нам следует подготовиться к такому исходу заранее.

Макрон внимательно посмотрел на Катона:

– И что это значит?

Префект огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не услышит.

– Только одно: арьергард должен держаться вместе и вырваться отсюда, даже если мы останемся одни. Если все начнут думать о собственном спасении, никто не выживет. Нам необходимо сохранять жесткую дисциплину до самого конца.

– Да, господин префект. Я сделаю все, что в моих силах.

– Я и не сомневался. – Катон слегка похлопал Макрона по плечу: – Я на тебя рассчитываю.

Центурион потер нос.

– Мы прикрывали друг другу спины множество раз и сумели выбраться из гор дерьма, которые обрушивали на нас боги. И с чего ты взял, что небольшие снегопады и толпа друидов с мрачными рожами доставят нам серьезные проблемы?

Катон рассмеялся:

– Вот это дух Макрона!

Ветеран скорчил гримасу:

– А что еще я должен был сказать? Просто сдаться и умереть? Остается надеяться, что у Квинтата хватит мужества и сил вывести нас отсюда. У него и других старших офицеров… Интересно будет послушать, что они скажут сегодня в штабе.

Катон молча оглядел лагерь.

– Да, пожалуй.

После того как обе когорты обустроили свой ночлег, были выставлены часовые и назначены пароли, Катон и Макрон направились в штаб. Они не услышали обычной болтовни и смеха в палатках, когда проходили мимо. Над лагерем повисла тишина покорности судьбе.

– Ну что же, хотя бы тучи рассеялись, – заметил Катон, показывая в небо, на котором лишь отдельные островки облаков закрывали звезды, низко над горами повисла полная луна, озаряя заснеженные пространства серебристым сиянием. – Враги не сумеют преподнести нам ночью неприятные сюрпризы.

Макрон посмотрел в сторону противника и увидел длинное оранжевое пятно на вершине холма к западу от римского лагеря.

– Ты верно сказал, им нет нужды приходить за нами. Друидам остается подождать, пока голод сделает за них всю работу. Ублюдкам не хватает мужества для честного сражения.

Катон подумал, что на месте друидов он поступил бы так же, но не стал ничего говорить – ему не хотелось обсуждать намерения врага. Он слишком устал. Его немного порадовало, что телохранитель легата по-прежнему находился в хорошей форме и отдал четкий салют, когда они подошли к входу в самую большую палатку. Катон и Макрон оказались первыми офицерами, пришедшими на совещание, и остались стоять у входа, возле жаровен, обеспечивавших шатер светом и теплом. Остальные приходили парами и по одному; последний офицер появился вскоре после смены стражи. Катон осмотрел командиров и увидел, что все они охвачены такой же апатией, как и рядовые легионеры.

Префект лагеря дождался, когда соберутся все офицеры, и направился за Квинтатом. Легат отбросил полу своей личной палатки и присоединился к остальным офицерам, вытянувшимся перед ним.

– Вольно, господа.

Офицеры слегка расслабились, и в наступившей тишине стало очевидно, что Квинтат собирается с мыслями. На мгновение Катону показалось, что он увидел страх на лице легата, но Квинтат откашлялся и спокойно заговорил:

– Я начну с текущих вопросов. Сегодня около пятисот человек не вернулись в свои части к закату. Некоторые доберутся до лагеря позже, но их будет немного. Вчера мы потеряли двести человек. И я буду удивлен, если завтра наши потери не превысят тысячу. Из Двадцатого легиона в лагере находится две тысячи пятьсот четыре боеспособных солдата, а из Четырнадцатого – тысяча сто восемьдесят. Наемники потеряли более половины своего состава, и у нас около пятисот раненых в фургонах и повозках. В нашем распоряжении только одна конная когорта, способная сражаться, – Вторая фракийская префекта Катона. – Он немного помолчал, наблюдая за выражением лиц офицеров. – Положение критическое, господа. Армия голодает, люди утомлены до предела. Еще день или два, и мы уже не сможем сражаться. Нам необходимо что-то делать, чтобы сохранить колонну. Есть какие-то предложения?

После долгой паузы заговорил Валент. Легат сидел, вытянув вперед сломанную ногу в лубке, – ему не повезло упасть с лошади.

– Возможно, нам следует попытаться занять оборону в лагере и дождаться подхода конвоя во главе с Глабром? Если он не появится, сделать еще один однодневный переход, разбить лагерь и снова подождать. Если потребуется, мы сможем пробиться через армию врага и обеспечить путь для Глабра.

Квинтат мрачно покачал головой в ответ:

– Боюсь, ничего не получится. Мы не можем рассчитывать на появление новых солдат и конвоя с продовольствием. По той простой причине, что Глабру не удалось добраться до Девы.

Офицеры вокруг Катона нервно зашевелились, и легат подождал, когда они успокоятся.

– Глабр попал в западню и был убит вместе с большей частью своего эскорта, на расстоянии одного дневного перехода отсюда. Трое уцелевших легионеров присоединились к нашей колонне сразу после наступления сумерек. Складывается впечатление, что Глабр наткнулся на еще одну вражескую армию. По большей части она состоит из кавалерии. Теперь понятно, почему преследующее нас войско друидов не пыталось вступить в сражение. Они ждали, когда их союзники обойдут нас с фланга и заблокируют путь к отступлению. Они организовали очень грамотную западню – думаю, тут вы все со мной согласитесь. Теперь у нас остается выбор всего из двух вариантов: проделать еще один дневной марш и вступить в сражение с отрядом, который уничтожил конвой Глабра, или остаться и ждать, когда они придут сюда. В любом случае, когда начнется сражение, мы будем окружены.