Валент вздохнул:

– Тогда я предлагаю оставаться на месте. Пусть люди согреются и сохранят силы для сражения. Кроме того, у нас не будет потерь из-за отставших.

– Верно, – согласился Квинтат, – но голод не исчезнет, и мы будем все еще находиться на пятнадцать миль дальше от любой крепости на границе провинции. А врагу останется просто ждать, пока мы совсем не ослабеем от голода. Я бы предпочел вступить в схватку и попытаться пробиться к границе. Но я готов выслушать ваши предложения, если они есть.

Он оглядел офицеров. Все молчали, но тут встал трибун Ливоний. Все одновременно повернулись к нему: всем стало интересно, что может молодой командир предложить опытным и закаленным ветеранам.

– Прошу прощения, господин легат, но мне в голову пришел другой вариант.

– Я весь внимание, трибун.

– Ну, господин легат, как вы знаете, я очень тщательно составлял карту нашей кампании… ну, точнее, мы составляли. – Он указал на Иеропата, стоявшего рядом с ним; тот скромно поклонился, и его хозяин продолжил: – Это привело к тому, что мы наносили на карту донесения всех патрулей, отправленных на разведку вдоль направления нашего движения. Довольно часто патрули покрывали значительные расстояния, поэтому нам удалось существенно увеличить размеры карты на основании их донесений, и…

– Послушай, все это очень занимательно, трибун, но мы находимся в западне. Мне нужны решения. К чему ты клонишь?

Ливоний покраснел и нервно сглотнул.

– Мне кажется, я узнаю́ это место, господин легат, – продолжал он.

– Ты думаешь? И что же?

– Иногда я отправлялся на разведку вместе с патрулями, и однажды мы оказались возле ущелья, которое спускается между скалами к морю – совсем близко от того места, где мы сейчас находимся. Мы сделали записи и вернулись обратно тем же путем. Этот маршрут недоступен для фургонов и повозок, но люди и лошади пройдут там без особых усилий.

Квинтат шагнул к трибуну:

– Где находится ущелье? Ты сможешь найти его еще раз?

– О да, господин. До него всего миля, тропа проходит между двумя холмами. Я могу ее показать, ведь сейчас светит яркая луна.

– Позднее. Расскажи, что находится на другом конце. Куда ведет тропа?

Ливоний сосредоточился.

– Там есть долина, между ущельем и дорогой, по которой армия шла к Моне. Это марш длиной в пятнадцать миль. Оттуда начинается хорошая дорога обратно к Медиолануму… ну, так было до начала снегопада.

Квинтат выслушал трибуна очень внимательно, обдумал новые возможности, потом повернулся к офицерам:

– Тогда у нас есть выбор из трех вариантов. Мы продолжаем движение вперед и сражаемся. Остаемся на месте и даем бой. Или попытаемся ускользнуть из ловушки и уйти в горы.

Валент покачал головой:

– Последний вариант мне не нравится, господин легат. Путь сюда был достаточно тяжелым. В горах нам придется еще хуже. Мы оставляем лагерь, доверившись молодому трибуну. Риск слишком велик.

Квинтат коротко и невесело рассмеялся:

– Рискнуть и довериться трибуну Ливонию; полная уверенность в нашей гибели, если мы останемся здесь; или почти полная гарантия уничтожения армии, если мы двинемся дальше и сразимся с конницей врага – в то время как его основные силы ударят нам в тыл.

– Есть еще одна проблема, – заговорил Катон. – Нам нужно кое-что учесть.

Легат повернулся к нему:

– О чем ты?

– Если ущелье непроходимо для фургонов и повозок, что мы будем делать с ранеными? Возможно, мы сумеем использовать мулов и лошадей, но они слишком измотаны и не уйдут далеко с такой ношей. К тому же их слишком мало. Ходячих раненых мы еще сможем спасти, но сотни других придется оставить. А мы хорошо знаем, как друиды поступают с пленными римлянами… – Он сделал паузу, чтобы все офицеры поняли, какая судьба будет ждать их товарищей. – Мы не можем оставить их одних – во всяком случае, живыми.

Глаза Макрона широко раскрылись.

– Подождите, господин префект. Что вы хотите сказать? Мы прикончим наших парней и побежим?

Катон втянул в себя побольше воздуха.

– Если мы хотим спасти оставшуюся часть армии, у нас нет другого выбора. Если мы останемся и примем сражение, раненые все равно погибнут. А так мы хотя бы дадим им возможность сделать собственный выбор, когда придет время. Тем, чьи раны слишком тяжелы и кто не сможет все сделать самостоятельно, помогут хирурги, чтобы солдаты ушли без боли.

– Клянусь богами, господин префект, так нельзя обращаться с нашими товарищами. Мы сражались с ними плечом к плечу…

– Префект Катон прав, – вмешался Квинтат. – Если мы оставим лагерь, то не сможем взять с собой тех, кто не в силах идти сам.

Валент покраснел, наклонился вперед и постучал по бедру своей закованной в лубки ноги.

– Вам легко так говорить, господин легат. Надеюсь, вы сможете объяснить это нашим раненым.

– Я не брошу командира легиона на расправу врагам. Мы найдем способ взять вас с собой.

Валент не отвел взгляда.

– Спасти меня, в то время как остальных оставят умирать страшной смертью? Я не позволю так себя обесчестить.

– Чепуха, легат! Я думаю о том, какой вред репутации Рима нанесет ваше пленение друидами.

– Верьте мне, господин, я не допущу, чтобы это случилось.

Легаты продолжали сверлить друг друга взглядами, пока не вмешался Катон:

– Господин, могу я кое-что предложить?

Квинтат вновь повернулся к префекту:

– Ну что еще?

– Если мы сможем ускользнуть, враг очень скоро догадается, что произошло, и устремится вслед за нами, как только разберется с оставленными в лагере ранеными. Если мы хотим выиграть немного времени, то будет разумно попытаться некоторое время защищать лагерь, чтобы варвары решили, будто армия все еще в нем.

– Но все, кто останется здесь, погибнут.

Катон задумчиво кивнул:

– Некоторым все равно суждено погибнуть, какое бы решение вы ни приняли. Я предлагаю оставить добровольцев, а если их не хватит, бросить жребий.

– Да? – фыркнул Валент. – И сколько солдат вы хотите оставить, префект Катон?

– Столько, чтобы враг подумал, что вся армия осталась здесь. Пятисот человек будет достаточно, чтобы защищать лагерь в течение нескольких часов или даже больше.

– Пятьсот человек…

– Да, господин легат.

Все в шатре молчали. Наконец, Квинтат зашевелился, расправил плечи и обратился к своим офицерам:

– Как мне представляется, есть лишь один способ спасти максимальное количество людей. Нам необходимо сохранить ядро будущей армии, чтобы завершить дело, начатое мною в этой кампании. Сейчас светит полная луна, однако со стороны гор надвигаются тучи. Армия выступит, когда совсем стемнеет. Каждый командир должен предложить добровольцам выйти вперед и остаться в лагере, чтобы дать возможность остальным уйти в горы. Если добровольцев окажется недостаточно, солдаты будут тянуть жребий, чтобы набрать достаточное количество воинов для обороны лагеря. Я не стану просить офицеров, имеющих звание выше центуриона, участвовать в жребии.