Смерть сына, короля Генриха, больно ударила по миледи. Мало того что она потеряла любимое дитя, она утратила еще и вкус к жизни. У нее едва хватало напора заставить членов Тайного совета являться к ней с докладом перед тем, как отправиться к королю. То, что Гарри при вступлении на престол простил должников короны и освободил заключенных, миледи восприняла как оскорбление памяти отца и ее собственного правления. А уж когда двор, омолодившись, кинулся играть и веселиться, она почувствовала себя старой и никому не нужной. Ее, ту, что когда-то верховодила при дворе и устанавливала все правила, отстранили от дел. Ее мнение больше никого не интересовало. Большая протокольная книга, в которой была расписана вся жизнь при дворе, была написана леди Бофор; однако вдруг сами собой возникли праздники, в книге не указанные, увеселения, ею не предписанные, и с миледи никто не посоветовался.

Во всех переменах, которые ей претили, леди Бофор винила Каталину, та же мило улыбалась в ответ и продолжала поощрять юного короля охотиться вдоволь, танцевать всласть и не спать допоздна. Старая дама ворчала и жаловалась своим приближенным, что королева — безответственная вертихвостка и все это может плохо кончиться для короля. Ей хватило даже духу намекнуть, что, дескать, неудивительно, что Артур умер, если испанка считает, что так управляют королевским двором.

Леди Маргарет Пол урезонивала свою старую знакомую со всем присущим ей тактом:

— Да, миледи, у королевы, в самом деле, веселый двор, однако она отнюдь не совершает поступков, роняющих достоинство трона. Если бы не она, «миньоны» вели б себя гораздо разнузданней. Это король настаивает на бесконечной череде развлечений. Королева — пример достойного поведения. Молодые придворные боготворят ее. Никто не смеет бесчинствовать в ее присутствии.

— А я виню именно королеву! — рассердилась старуха. — Принцесса Элеонора никогда бы так себя не вела! Принцесса Элеонора жила бы в моих апартаментах, и жизнь во дворце продолжалась бы по моим правилам!

Каталина тактично ничего такого не слышала — даже когда доброхоты в подробностях пересказывали ей оскорбительные слова. Каталина попросту пропускала их мимо ушей, зная, что равнодушие заденет бабку больше всего.

Ту очень злило, что изменилось расписание придворной жизни. Ужин сместился к ночи, старой даме приходилось дожидаться его все дольше, потом, когда, наконец, его подавали, она жаловалась, что уже так поздно, что трапеза не закончится до рассвета, и удалялась прежде всех.

— Зачем ты ложишься так поздно, — пеняла она королю. — Это глупо и нездорово! Спать необходимо, чтобы набраться сил, ты пока еще мальчик! Что до меня, я не в силах засиживаться столь долго, а что до расхода свечей, это сущее расточительство!

— Да, миледи, но вам уже почти семьдесят, — вежливо говорил внук. — Конечно, вам следует отдыхать. Вы вольны покидать двор, когда вам заблагорассудится. Мы же с Каталиной молоды, и нам хочется развлекаться.

— Ей тоже лучше не утомлять себя развлечениями. Ей надо зачать наследника, — проворчала старуха. — А для этого не требуется выплясывать с вертопрахами! Каждую ночь маскарады! Где это видано! И кто за это все платит?

— Но, бабушка, мы же женаты меньше месяца! — нахмурился Гарри. — Это свадебные торжества. Я хочу, чтобы у нас был веселый двор, и мне нравится танцевать.

— Ты ведешь себя так, словно твоим деньгам нет конца! — не успокаивалась леди Маргарет. — Во что тебе обошелся этот ужин? А вчерашний? Одни цветы сколько стоили! А музыканты? В нашей стране не принято швыряться деньгами, мы не можем позволить себе короля-транжиру! Это не по-английски, чтобы на троне сидел щеголь, а при дворе правили шуты!

Гарри вспыхнул, его терпение иссякало.

— Король отнюдь не щеголь и не транжира, — мягко вмещалась Каталина. — Мы просто хотим немного повеселиться. Ваш сын, покойный король, всегда выражал желание, чтобы при дворе было весело. Он считал, что мрачный и унылый двор не способствует авторитету власти. Король Гарри в этом смысле следует по стопам своего мудрого батюшки.

— Его батюшка был не юный простак под пятой у своей жены! — огрызнулась старуха.

Каталина взмахнула ресницами и положила ладонь на рукав Гарри, призывая его к молчанию.

— Я стремлюсь стать королю другом и помощницей, — спокойно сказала она, — и уверена, именно это вам хочется видеть в его жене.

Леди Бофор хмыкнула.

— Я слышала, ты стремишься не только к этому, — начала она.

Молодая пара ждала продолжения. Каталина чувствовала, что рука Гарри беспокойно дергается под ее ладонью.

— Ходят слухи, что твой отец собирается отозвать своего посла. Это правда? — сверкнула глазами старуха. — Похоже, посол ему больше не нужен. Королева Англии лучше справится с его работой. Сама королева Англии станет испанским послом. Я права?

— Миледи бабушка! — вспыхнул Гарри, но Каталина мягко и ласково его перебила:

— Смею напомнить, миледи, я принцесса Испанская. Разумеется, я представляю в Англии мою родную страну. Я горда и счастлива, что у меня есть такая возможность. Разумеется, я сообщаю моему отцу-королю, что его любящий сын, мой муж, благополучен, что наше королевство процветает. И конечно, я сообщаю моему мужу, что мой любящий отец готов оказать ему помощь равно как в войне, так и в мире.

— Когда мы начнем войну… — вмешался Гарри.

— Войну? — возмутилась леди Бофор. — Войну?! С какой стати нам ввязываться в войну? Мы не ссорились с Францией! Ее отец, вот кто хочет войны! И не вздумай мне говорить, что ты настолько глуп, что ввяжешься в войну, выгодную Испании! Кто ты, по-твоему, такой? Испанский подручный?

— Король Франции опасен всем нам! — разгневался Гарри. — И слава Англии всегда зиждилась на…

— Я совершенно уверена, что миледи бабушка короля ни в коей мере не расходится с тобой во мнении, государь, — мягко вступилась Каталина. — Наступили времена перемен. Неразумно требовать от людей старшего поколения, чтобы они сразу и с готовностью приспособились к переменам.

— Я покуда еще в своем уме! — прошипела старуха. — И могу распознать опасность, когда она у меня перед глазами! И нелояльность тоже! И шпионов Испании!

— Не сомневайтесь, что мы весьма высоко ценим ваши советы, миледи, — уверила ее Каталина. — И милорд король, и я сама неизменно рады выслушать любой ваш совет. Не так ли, Гарри?

Тот еще кипел.

— При Азенкуре…

— Я устала от этого разговора, — перебила его бабка. — А ты, милочка моя, ты скользкая и увертливая, как угорь. Я лучше пойду к себе.

Каталина присела в самый низкий и почтительный реверанс. Гарри едва кивнул. Каталина поднялась из поклона только тогда, когда старая дама вышла из комнаты.

— Как она может говорить такое? — возмутился Гарри. — Как ты можешь выслушивать от нее такой вздор? Я едва не взвыл от злости! Ничего не понимает и еще оскорбляет тебя! А ты стоишь и все это слушаешь!