Ника поставила саквояж на землю и глубоко вдохнула. Воздух мыса Горн пах холодным океаном, грозой, свободой и обещанием подвигов. А еще – новой жизнью. Жизнью, к которой она стремилась и которую теперь, когда та оказалась совсем рядом, немного побаивалась.

Но больше всего воздух мыса Горн пах войной; Ника ощущала запах пороха, гари и боли. И видела следы недавней атаки – разрушенные здания, взлетные полосы, испещренные воронками, обгорелые обломки, обугленные остовы авионов…

Летный центр находился на противоположной стороне авиодрома, и оттуда к «Грозе» уже спешило несколько человек. С другой стороны летного поля мчался мобиль медиков. Затихали тревожные сирены, возвращались в ангары авионы, собиравшиеся лететь на подмогу своим патрульным, подбегали механикеры и обслуживающий персонал. Кто-то из них выкрикивал Тристану приветствия, но авионер ни на кого не обращал внимания, направляясь к садящемуся патрульному авиону с белыми крыльями – сначала быстрым шагом, а потом и вовсе перейдя на бег.

Когда потрепанный авион замер на соседней полосе, неподалеку от «Грозы», из его кабины показалась невысокая авионера в голубой форме, выгодно обтягивающей плавные изгибы женственной фигуры. Она спрыгнула на землю и попала прямо в объятия Тристана.

– Как ты меня напугала! – В голосе рей Дора на этот раз звучала не легкая насмешка, а неподдельная теплота и облегчение.

– Но я же знала, что мой герой все равно появится в самый нужный момент! – со смехом отозвалась авионера.

Стоявшая рядом Ванесса тихо вздохнула. Ника покосилась на нее; девушка с тоской смотрела на Тристана, обнимавшего авионеру.

«Ну, а что она хотела?» – усмехнулась про себя Ника. Это в Сирионе рей Дор – всего лишь мужчина, по какому-то недоразумению ставший авионером. Неудобство, о котором все рады были бы забыть; представитель инфериорного пола, которому при любой возможности напоминали о его месте. Зато здесь, на мысе Горн, где на кону каждый день стоят человеческие жизни и решается судьба Империи, – здесь его судят не по полу, а по делам. Здесь Тристан – настоящий герой. И было бы удивительно, не будь у такого героя девушки.

Авионера тем временем стянула гогглы и летный шлем и встряхнула головой. По плечам рассыпались темные каштановые локоны, ярко сверкнули темно-карие глаза… Авионера оказалась совсем юной, самое большее на пару лет старше Ники.

Сбоку сдавленно охнул Ансель. Ника обернулась, чтобы спросить, что случилось, и увидела, что юноша смертельно побледнел, буквально впившись взглядом в лицо авионеры.

– Мия? – неверяще выдохнул он.

Тем временем мадам лин Монро решительно остановила пробегавшую мимо патрульную и что-то ей сказала. Вид звезды синемы привел офицера в состояние восторга и, похоже, словно оглушил; мадам лин Монро даже пришлось повторить свои слова дважды. Патрульная, похоже, не на шутку озадачилась; она бросила смятенный взгляд на рей Дора и нахмурилась. Тогда мадам лин Монро достала из кармана какие-то документы и протянула их офицеру. Та внимательно их изучила и подозвала к себе двоих оказавшихся неподалеку патрульных. На ходу доставая из кобуры револьвер, все трое направились прямиком к авиону с белыми крыльями.

– Тристан рей Дор, по приказу новой замкомандующей базы вы арестованы, – смущенно сказала офицер.

Авионер бросил взгляд на стоящую поодаль мадам лин Монро. На ее лице отражалось торжество и что-то похожее на детский восторг.

Авионера, которую Ансель назвал Мией, воскликнула:

– Какая замкомандующая? За что?

Тристан что-то тихо ей сказал, а затем, демонстративно подняв руки, проследовал за патрулем в сторону летного центра.

Ника с Ванессой проводили процессию потрясенными взглядами. Ансель же, кажется, и не видел, что произошло. Не сводя глаз с авионеры, словно в тумане он сделал к ней несколько шагов.

– Мия?..

Авионера рассеянно обернулась и вопросительно посмотрела на юношу.

– Да?

Ансель с трудом сглотнул.

– Ты меня не узнаешь?

– А мы знакомы? – ответила она вопросом на вопрос.

Ансель резко выдохнул.

И тут над авиодромом разнесся низкий, отдающийся вибрацией в костях вой сирены боевой тревоги.

* * *

Резкий звук вырвал Агату из забытья, заменившего ей сон. Девушка вздрогнула, рывком села и огляделась. Нет, она по-прежнему в тюрьме. И снова одна: ее сокамерницу, так и не пришедшую в себя, некоторое время назад куда-то унесли. То ли на допрос, то ли сразу на фабрику монкулов.

Подойдя к решетчатой двери, Агата выглянула в коридор. Первое, что она заметила – это тело конвоирной на полу.

Из-под него по полу расползалась темная лужа.

Агата прижала ладонь к бешено забившемуся сердцу. Значит, это был выстрел! Кто-то напал на тюрьму? Кто?

Ответ на этот вопрос появился через несколько мгновений – в коридор вбежали трое мужчин с револьверами в руках. Агата тут же прижалась к стене, но продолжала наблюдать за происходящим в той части коридора, которая оставалась ей видна.

Мужчины живо сняли ключи с пояса убитой конвоирной и скрылись из поля зрения Агаты, и тут же раздался скрежет замка и шаги. Видимо, они открыли соседнюю камеру и вошли внутрь.

Толстые стены гасили звуки, потому Агата слышала лишь обрывки доносящихся до нее фраз:

– …первую серию допросов… Жандармерия только подозревает… но Гардинария, похоже, знает, потому что двоих наших забрали, и мы больше их не видели… Нет, никто из нас ничего не сказал… часть сети точно скомпрометирована…

Агата нервно выдохнула. Мозг лихорадочно обрабатывал услышанное и пытался сделать выводы. Неужели это агенты Третьего континента? И к ним на выручку пришли свои?

Из соседней камеры в коридор вышли двое мужчин. Один из них тихо сказал:

– Мы не можем так рисковать. Кто-то из информаторов мог проговориться.

– Всех? – еще тише спросил второй.

Первый кивнул.

Второй подал знак оставшемуся внутри товарищу, и через мгновение Агата услышала выстрелы.

И зажала рукой рот, чтобы не вскрикнуть. Они их убили! Убили своих же!

Видимо, Агата все же издала какой-то звук, потому что один из мужчин резко обернулся, а потом зашагал к ее камере.

Девушка инстинктивно отпрянула назад, прекрасно, впрочем, понимая, что спрятаться ей негде. В голове крутилась только одна мысль: если это и впрямь агенты Третьего континента, то они ее просто убьют, как ненужного свидетеля! Они даже своих не пожалели, что уж говорить про нее!

Мужчина встал перед дверью камеры Агаты. Он был одет во все черное, падающий сзади свет делал его лицо невидимым, но девушка чувствовала, что он смотрит прямо на нее. А потом увидела, как начала подниматься рука с револьвером.