Робко обнял Светлану, та не оттолкнула руку, и Борька, осмелев, повернул к себе девушку, поцеловал.

— Чудо мое солнечное! Я целыми днями о тебе думаю. Стоишь перед глазами и днем и ночью. Кажется, протяни руку, и коснешься. Но ты редко появляешься. Словно боишься часто радовать. А ведь я живу твоими появлениями, без тебя белый свет не мил…

Светлана прижалась к Борису и услышала тихое, как шелест падающей листвы:

— Я люблю тебя…

— Боря, и мне ты небезразличен, но я на целых три года старше тебя. Так не должно быть.

— Почему?

— Мужчина должен быть старше. Так все говорят. Иначе — аномалия…

— Мы — не все. Сколько женщин старше своих мужей и не считают это плохим… Скорее наоборот. Да и причем возраст? Главное в нас с тобой!

— Но мы еще мало знаем друг друга…

— Послушай, Свет, многие мои друзья имели подружек с самого детства. Но никто на них не женился — видно, потому, что слишком хорошо узнали друг дружку. Вышли замуж те подружки. И, поверишь, все счастливы! Дело, выходит, вовсе не в том, кто кого сколько знает, а как подходят, насколько сильны их чувства.

— Интересно, ты моложе меня, а рассуждаешь как старик, а ведь это я должна быть уравновешенной и мудрой — я же старше, — смеялась Света.

— Рано тебе в старухи!

— Знаешь, я родилась осенью!

— А я весной! В начале мая!

— Ой! Всю жизнь будешь маяться! — засмеялась девушка.

— Не верь бабьим забобонам! Брехня все это! — не верил Борис. И, подняв ее на руки, закружил легко, как пушинку.

В этот день парень вернулся домой очень поздно. Одна Степановна ждала его на кухне, взгрустнув у окна. Заслышав шаги Борьки, тут же встрепенулась, встала навстречу и по сияющим глазам, счастливой улыбке поняла, что у парня все хорошо.

— Она тоже меня любит. Сегодня сказала.

— А что я тебе говорила? Не рви себе душу, все само собой образуется. Ты не хуже, а лучше других. Просто в каждой жизни случаются полосы везения и невезения, надо к тому полегше относиться и меньше обращать внимания на мелочи, — улыбалась Степановна.

Борька ничего не рассказывал Светке о работе, считая, что ее не касается эта сторона его жизни. Да и сама она никогда не спрашивала Бориса ни о чем, что касалось работы. Лишь однажды, увидев Михаила — нового хозяина, позвавшего Борьку, сразу съежилась и спросила:

— Кто он здесь?

— Мой шеф, хозяин всего заведения.

— Плохой он человек, колючий холод от него идет.

— Немудрено. Жизнь у него сложная. Людям не верит.

— Он самому себе не доверяет. Держись от него подальше.

— Да я и так не в числе его корефанов, — ответил Борис. И удивился, как тонко и быстро раскусила девушка хозяина. А тот, приметив ее, подошел, попытался завести общий разговор, познакомиться с девушкой, но та уклонилась от общения с ним и наотрез отказалась назвать имя.

Михаил потом долго высмеивал Бориса за то, что он общается с дикаркой.

В следующий приезд она познакомилась с Андреем. А вскоре все работники ресторана и заправки знали ее и воспринимали как сбою. Андрей старался угостить девчонку повкуснее, официант спешил с соком и мороженым для нее. Даже хмурая уборщица, ворчавшая на всех посетителей, улыбалась, завидев Светлану. И когда Борька отказывался помочь ей убрать заправочную площадку, в злобе удивлялась:

— И как такой поросячий ососок, мокрожопую мандавошку, красавица полюбила? Тьфу на тебя, говно собачье!

И плевала в сторону Борьки с завистливым осуждением.

Парень с каждой встречей все больше привязывался к Светке. И однажды привел ее домой. Он соврал ей, позвав на минуту к приятелю, и, открыв калитку, понял, что дома, кроме бабули, никого нет.

Степановна, едва увидев девушку, поняла все, торопливо повела в дом. Провела по всем комнатам — тихим и безукоризненно прибранным.

— Располагайся, детка, где тебе удобно. Хочешь, в Борькиной комнате иль в моей, а можешь — в большой комнате. Я пока на стол накрою! — И заспешила на кухню

— Борь, зачем соврал? Почему не сказал, что к себе домой ведешь?

— Могла не согласиться. Испугалась бы или вообще не захотела. А тут уже все. Ну, как тебе наш дом?

— Хорошо. Тихо и тепло. Мне никогда не приходилось жить в частном доме, но те, кто живет в них, бесконечно счастливы. И прежде всего радуются тишине и тому, что ни один сосед не сунет без разрешения сбой нос в чужую жизнь. Знаешь, когда-то в детстве отец купил мне собаку, чтобы скучно не было. Я кормила, купала, выгуливала, разговаривала с ней. Мы дружили как две сестренки, ели с одной тарелки. Спали вместе. Так две зимы прошли. Поверишь, мне и подруг не нужно стало. Но пришло время идти в школу, и Ларка без меня от тоски кричала. Лаяла и выла прямо под дверью. А на лестничной площадке в соседях старуха жила. Вредная, злая, ну точно баба-яга! Нос в любую скважину без соплей пролезал. И все она видела, слышала и знала. Поначалу меня, потом отца за Л арку достала. И требовала, чтобы убрали собаку из дома. Стала грозить милицией, судами, а отец мой человек не конфликтный. Убедил, уговорил меня, проплакала я с неделю и согласилась подарить Л арку друзьям отца в частный дом. Там она вмиг успокоилась. Куча детей, всем охота было поиграть с собакой, она забыла про одиночество. Мне папка купил куклу. Красивую, нарядную, но она только кукла. Не умела радоваться, лизнуть в нос, не скакала и не улыбалась. В квартире стало пусто и тихо, скучно, как на уроке. Я плакала по Ларке. Но отец не хотел больше ссор с соседкой и не соглашался ни на собаку, ни на котенка. А через месяц та старуха умерла. Никто о том не знал, пока из-под ее двери на лестничную площадку не полезли черви. Вот так и ушла одна. Никто из дома не пошел проводить в последний путь. Со всеми и с каждым заблаговременно перегавкалась. Ни одного доброго слова вслед не услышала. Зато скольким жизни отравила! Вот потому я с белой завистью смотрю пусть на маленькие, но свои дома. Там люди сами себе хозяева и в выборе знакомых и друзей. А вот в большой квартире не только ребенку, собаке плохо стало. Но почему-то хозяевам домов часто хочется уйти от всех забот в квартиру, жить на всем готовом.

— Нет, Светлана, к нашей семье это не относится. Мы своим укладом дорожим и работы не боимся, — улыбался Борис.

Степановна позвала их на кухню, где не без гордости угощала девушку своими огурцами, помидорами, картошкой, домашним молоком и сметаной.

— А к Рождеству Христову свинью заколем, так я тебя домашней колбасой угощу! И салом шпигованным! Такое в квартире не вырастишь! У меня вон трое ребяток выходились, все путевые мужики. У кажного из-за спины щеки видны. Такое здоровье на казенных харчах не получишь, только на своих…