В начале августа, в день традиционного праздника рыбаков, Анита отвела маленького Эдзита к Клявам, оставив его на попечение бабушки, так как и мадам Бангер собиралась пойти на праздник. Утром Оскар проверил мережу и отнес в погреб четыре лосося. Дул свежий северяк, но погода была ясная, даже в тени чувствовалась жара.

На праздник все отправились пешком. Оскар с Анитой примкнули к Бангерам, так же как и Сартапутн. Лидия захворала и осталась дома, поэтому не пошел и Эдгар. Оркестр уже играл без остановки один танец за другим, молодежь танцевала на недавно возведенной танцевальной площадке, старшие сидели у столиков и выпивали. Мадам Бангер, состоявшая членом дамского комитета, занялась продажей лотерейных билетов, лавочник встретил каких-то старых друзей, и компания расстроилась.

Оскар разыскал свободную беседку в дальнем углу сада, на пригорке, откуда было хорошо видно всю площадку.

— Вы ведь присоединитесь к нам? — спросил он инженера.

— С удовольствием, если никто не возражает, — улыбнулся Сартапутн, вопросительно взглянув на Аниту.

Теперь все трое сидели в сторонке от толпы. За напитками надо было ходить самим: обслуживающего персонала было мало, и он не успевал разносить заказанное. Оскар спросил инженера, пьет ли он водку.

— Раз уж пришлось жить с рыбаками, надо держаться наших обычаев, — пошутил он. — Я принесу очищенной.

— Пить так пить… — усмехнулся, в свою очередь, Сартапутн. Он все время улыбался, чтобы скрыть чувство неловкости, которое испытывал в присутствии Оскара.

Пока Оскар ходил за напитками, инженер спросил Аниту:

— Что он, здорово выпивает?

— Оскар? Нет, очень редко. Просто здесь так принято, чтобы каждый рыбак немного повеселился в свой праздник. Сам он никогда не думает об этом.

Оскар вскоре вернулся. На столе появилось пиво, бутылка очищенной, закуска и какой-то напиток для Аниты. Маленькая компания почувствовала себя непринужденнее. Заразительно действовал и доносившийся из сада веселый гомон.

Между Оскаром и инженером завязался оживленный разговор. Сартапутн рассказывал о результатах работы: еще какой-нибудь месяц, и можно будет праздновать открытие гавани. Затем он рассказал несколько анекдотов. Стаканчики без дела не стояли, и скоро потребовалась новая бутылка.

— Вам, наверно, скучно слушать нашу болтовню? — обернулся инженер к Аните.

— Ну что вы… И потом кругом так много интересного.

— А вы не танцуете? — спросил он Оскара.

— Сегодня что-то ноги отяжелели, нет охоты двигаться.

— Но, может быть, госпожа Клява настроена по-другому? Вы меня извините?

— Пожалуйста, только сначала выпьем по стаканчику.

Они чокнулись и выпили. После этого инженер с Анитой ушли танцевать. Оставшись один, Оскар поудобнее уселся в плетеном кресле и стал тихонько напевать и насвистывать, барабаня пальцами по столу. Ему было весело, слишком весело. Он старался не смотреть на площадку и не думать о тех, кто ушел танцевать. По временам на него нападал смех, но какой-то странный, беззвучный смех, от которого только содрогалась грудь.

— Все-таки жизнь хороша… Что ни делается — все к лучшему…

И снова на него напал этот странный смех, — Оскар и сам не знал, чему он смеялся. После этого пришлось выпить еще стаканчик, за ним другой. Он подливал себе то пива, то водки, чтобы скорее охмелеть. Что ему еще остается делать? Иных опьяняет музыка, близость другого человека, сладкие мечты, а ему, и без этого неплохо. За твое здоровье, Оскар! Сегодня твой праздник, смиренный властелин моря! Когда-нибудь ты будешь смеяться по-иному, только подожди немного, твое время еще не пришло. Сухопутных крыс нечего бояться. За твое здоровье!

Противоречивые чувства теснились в груди, все в нем было настороже от какой-то необъяснимой тревоги, словно он видел бесконечно прекрасный, но мрачный сон. Потом музыка внизу умолкла, говор танцующих рассеялся по саду. Анита и Сартапутн возвратились в беседку.

Подошел Бангер, немного побыл с ними, но скоро его увел какой-то гнилушанин. Сартапутн окинул взглядом сад.

— Завидую я этим людям, — сказал он. — Они такие простые, такие естественные. Как мало им надо, чтобы быть счастливыми.

Оскар засмеялся:

— Да, мы обходимся малым. Иногда мы довольствуемся тем, что остается от других. Выпьем, господин инженер!

Аниту поразили непривычные интонации в голосе Оскара. Беспокойно посмотрела Она на мужа, но он казался веселым. Конечно, она просто ослышалась.

Надвигалась ночь. В саду зажгли лампионы. Причудливо разлился в темной листве красный и зеленый свет. В этом полумраке люди чувствовали себя словно в сказочном царстве. Позабылись тяжелые, горькие будни, даже к пожилым на время возвратился дух молодости.

Уже несколько часов Оскар сидел не поднимаясь с места. Он больше не пил, не смеялся. Устало облокотясь на стог, курил папиросу за папиросой и рассеянно отвечал на вопросы. Вдруг, сам того не замечая, взял пустой, толстого стекла, пивной стакан и до тех пор сжимал его в руке, пока не раздавил. Опомнившись, он огляделся по сторонам, но Анита и Сартапутн снова танцевали. Оскар забросил осколки в кусты и вытер руку. Он не порезался, а ему хотелось, чтобы все пальцы были изранены, хотелось испытать сильную, жгучую боль.

Да что же это с ним такое? И ведь он еще все понимал, все сознавал, — видно, выпито было недостаточно.

Оскар снова огляделся, словно только что пробудившись от сна. Редкие звезды мерцали в высоте. Мимо луны быстро неслись клочья облаков. Видневшиеся из-за забора сосны нагибали лохматые макушки, как будто их трясла чья-то невидимая рука. Ветви берез клонило в одну сторону, вверху что-то шумело.

Оскар вышел из беседки. Мгновенно отрезвев, он пересек весь сад и очутился за воротами. Там сразу начиналось открытое место, голая песчаная полоса, идущая вдоль лесной опушки. Порывистый ветер шевелил волосы на голове Оскара, трепал полы пиджака. В лесу тяжело стонали деревья, песок с шипением несся по дороге. Настоящая августовская буря!

«Мережа, — подумал Оскар, — как она сейчас ведет себя? Выстоит ли на этот раз?»

Праздник был позабыт. Быстрыми шагами он направился к берегу. «А как же Анита… инженер?» — вспомнил он через некоторое время. Что они подумают о его внезапном исчезновении? Нет, так уйти нельзя. Оскар вернулся. Был как раз большой перерыв, народ прохаживался по площадке и дорожкам сада. В темных углах уже орали пьяные. Анита с инженером сидели в беседке, — они только что зашли и решили, что Оскар гуляет в саду.

— Мне придется извиниться, — сказал он, подходя к ним. — Я больше не могу оставаться. Море ходуном ходит, хочется посмотреть, что там с мережей.

— Не пора ли и нам? — спросил Аниту Сартапутн. Глаза у него блестели стеклянным блеском, он неуверенно стоял на ногах.

— Куда же вам спешить? — сказал