Винсент ходил к нему пореже, чем Натали к своей швее; сначала с него сняли мерки, потом он пару раз примерил ещё не до конца готовый белый камзол, чтобы мастер мог внести какие-то изменения, и вот сегодня намечалась последняя примерка — если всё будет идеально, то наряд можно забирать.

Винсент ждал полудня, чтобы отправиться к портному, чтобы слиться с этими бесконечными потоками улиц и почувствовать себя живым, настоящим, необходимым… Он чувствовал себя так лишь тогда, когда рядом была Натали — только ей он был действительно нужен и необходим. Но сегодня она проводила время с леди Кристиной, а Винсент не хотел её отвлекать и тем самым ограничивать. Поэтому сейчас, в одиночестве, он неожиданно ощутил недомогание: мало того, что немного кружилась голова и побаливала спина, так ещё и навязчивые мысли о собственной никчёмности не давали покоя… Слава Богу, хотя бы видения не беспокоили, иначе было бы совсем худо.

Винсент присел у зеркала и с облегчением почувствовал, что боль в спине постепенно проходит. Скоро предстоит выходить в город, надо бы себя в порядок привести… Он взял расчёску: его волосы отросли почти до лопаток и часто путались, приходилось выдирать из них колтуны, но о том, чтобы их обрезать, у Винсента и мысли не было. Он перекинул всю копну на правое плечо и закрепил зелёной лентой в небрежный хвост.

В тот же момент хрустальную тишину нарушил резкий стук в дверь. Винсент подпрыгнул от неожиданности — он никого не ждал…

Дрожащим голосом он позволил войти и встал, откладывая расчёску и поправляя рубашку.

Когда на пороге появился барон Штольц, Винсент чуть не рухнул обратно на стул от неожиданности. Уж кого-кого, а его светлость Хельмута обнаружить на пороге своей комнаты он совершенно не ожидал. Они даже не были знакомы лично: Винсент впервые увидел его на церемонии награждения, но не знал, был ли сам замечен бароном Хельмутом. И вот он здесь… Лучезарно улыбается, яркие голубые глаза светятся дружелюбием и теплотой… С чего он так приветлив?

— Здравствуй, — сказал Хельмут, проходя в комнату. А Винсент так и продолжал стоять, не зная, куда деть дрожащие руки. — Можно же называть тебя на «ты»?

Винсент лишь кивнул, не сводя удивлённого взгляда со своего гостя. Тот же чувствовал себя вполне уверенно — Винсент понял, что Эори стал для барона Штольца вторым домом, что каждая комната, каждый коридор, каждая башня здесь были для него родными и знакомыми. И сейчас он уверенными шагами приблизился к Винсенту и быстро пожал его руку. То, что пальцы его дрожали, барон Хельмут наверняка заметил… Но виду не подал, продолжая приободряюще улыбаться.

— Ты не слишком занят? Я тебя не отвлекаю? — поинтересовался барон Штольц, всматриваясь в его глаза. Винсент давно привык к таким удивлённым взглядам; он понимал, что его глаза не могли не привлекать внимания и что это было довольно красиво… Однако Джейми даже тут находил поводы для насмешек, особенно в детстве. А когда они повзрослели, его подколы стали задевать Винсента куда больнее.

— Мне вот-вот нужно будет пойти к портному, — ответил он, пряча взгляд из-за небольшого смущения. — Осталась последняя примерка перед свадьбой…

— Я могу сопроводить тебя, — вдруг заявил барон Хельмут, складывая руки на груди, будто нарочно выставляя напоказ парочку колец на своих пальцах — сиреневый аметист ярко сверкнул в лучах холодного солнца, пробравшихся в комнату. — Мне тоже нужно в город, сходим вместе. В конце концов, девушки сейчас неплохо проводят время, так почему бы нам не взять с них пример? — И он подмигнул.

Винсент несколько опешил от такого предложения. Однако причин отказываться у него не было. Он скучал без Натали, а прогуляться и пообщаться с бароном Хельмутом… в данный момент это было едва ли не самой заветной его мечтой. Выше её стояли, пожалуй, лишь мечты о счастливом будущем с Натали, о крепком браке, здоровых детях и благополучном правлении… Однако эти мечты стоило считать скорее планами и стремлениями, а вот близкое общение с Хельмутом в эти планы Винсент включать не решался.

— Конечно, — попытался улыбнуться он. Почувствовал, что щёки и скулы нещадно покраснели. — Конечно, пойдём… те. — Он всё-таки не смог назвать барона Штольца на «ты».

Тот рассмеялся.

— Ты ко мне тоже можешь обращаться на «ты», — сказал он.

Неловко и непривычно называть на «ты» человека, который был старше него на десять лет, но Винсент решил попробовать.

В город они вышли через десять минут, после того, как он переоделся — выбрал рубашку из тонкого чёрного шёлка с кружевом, сверху — красный бархатный камзол и простой зелёный плащ с золочёной застёжкой. Хельмут же отправился в том же, в чём и заглянул к Винсенту, — видимо, он изначально собирался выйти в город в этом прекрасном чёрном дублете с лиловой отделкой на груди и манжетах и лёгком тёмно-сером плащике, накинутом на одно плечо.

Барон Хельмут взял с собой охрану, объяснив, что небезопасно и несолидно двум дворянам ходить без гвардии по городу в столь оживлённый день. Лошадей седлать они не стали — путь был не столь долгим, портной жил и держал свою мастерскую совсем недалеко от стен Эори.

Они шли молча, и Винсент не мог не думать об их с бароном Штольцем разнице в росте — тот был выше на целую голову, поэтому смотреть на него приходилось снизу вверх. Не то чтобы это смущало Винсента — он почти не знал мужчин ниже себя и поэтому привык. Но барон Хельмут, вольно или невольно, подавлял его не только ростом, но и осанкой, умением держать себя и располагать к себе, в общем, очарованием и привлекательностью. Причём не только внешними, в которых и так сомнений не было, но и некими внутренними — они были как невидимый и неосязаемый поток света, исходящий от глаз барона Штольца, от его улыбки…

Хельмут, кажется, заметил, что Винсент украдкой поглядывает на него, но ничего на это не сказал.

* * *

У портного они пробыли недолго — изящный камзол цвета слоновой кости оказался полностью готовым и пришёлся совсем впору, не нужно было ничего переделывать и подшивать. Вдоль пуговиц, на плечах и воротнике он был вышит золотом: причудливый узор представлял собой множество переплетающихся линий, напоминающих тонкие ветви, из которых тут и там росли крошечные листики.

Винсент крутился перед зеркалом, стараясь смотреть на камзол, а не на себя. Слишком тощий, слишком низкий, слишком бледный… Наверное, Джейми был прав, называя его лишь жалким подобием мужчины. И