на песок, острые камни впились в мою кожу. Я почти ничего не замечала. В голове мелькали последние две недели, одна ужасающая сцена за другой. До меня не доходил смысл происходящего. Почему она оставила меня? Неужели она не хотела, чтобы я помогла ей с артефактами?

Мне было так холодно, страшно и мучительно стыдно. Ноющее чувство, что я поступила как идиотка, пронизывало меня насквозь. Я потянулась к маминому шелковому кошельку и порылась в нем, надеясь найти—

Мои пальцы нащупали маленькую сложенную записку. Было слишком темно, чтобы разобрать слова, поэтому я, спотыкаясь, поднялась на ноги и пошла обратно в лагерь. Стыд клубился в глубине моего живота, и я чувствовала боль, словно выпила яд. Когда я добралась до лагеря, то старалась ступать как можно тише, помня, что Уит чутко спит.

Я чиркнула спичкой и зажгла свечу, оказавшись в своей прибранной комнате. Ковер и ящик были единственными предметами, которые я решила оставить. Дрожащими пальцами я развернула записку.

Дорогая Инез,

Это прощание. Знаю, было бы милосерднее позволить тебе думать, что я умерла, но, едва ты появилась на Филах, я должна была включить тебя в свои планы. Я настоятельно прошу тебя покинуть Египет. Забудь о том, что ты видела и слышала, и живи дальше. Тебя столько ждет впереди. Выйди замуж за сына консула, создай собственную семью и начни все сначала.

Не ищи меня. Тебе не понравится то, что ты найдешь, Инез.

Мама

Из меня вырвался громкий всхлип. Я закрыла рот рукой, пытаясь заглушить рыдания. Смятение и горе боролись во мне. Я не понимала, почему она оставила меня, почему заставила поверить, будто мы уедем вместе.

— Оливера?

Я замерла, слезы все еще текли по моему лицу. Уит стоял по другую сторону развивающейся занавески, были видны его босые ноги. Я прикусила губы, пытаясь быть как можно тише.

— Оливера, я тебя слышу, — тихо сказал он. — С тобой все в порядке?

Я пыталась ответить ровным тоном, но не смогла.

— Уходи, Уит.

Он оттолкнул ткань в сторону и шагнул внутрь, моргая в тусклом свете. Его взгляд упал на пол, где я сидела, сгорбившись на ковре. Уит опустился на колени рядом и потянулся навстречу, прижав меня к себе. Его бедра прижались к моим.

— Инез, — прошептал он. — Я уйду, если ты этого хочешь, но мне нужно знать, все ли с тобой в порядке. Ты ранена?

— Думаю, у меня разбито сердце, — прошептала я.

Он обхватил меня руками, его большой палец вырисовывал круги на моей спине. Ласка ослабила ужасный узел в моей груди, медленно распутывая его. Мне стало легче дышать и слез стало заметно меньше. Уит никогда не был так нежен со мной. Так терпелив. Он ждал, не оказывая на меня давления. Я никогда не видела его с этой стороны, но подозревала, что она существует. От него не разило виски, его взгляд был ясным. Я не видела его выпивающим уже несколько недель с тех пор, как он потерял свою флягу в реке.

Признание Уита пролегло между нами.

Это происходит с нами обоими.

Энергия, подобная магии старого света, разлилась по моему телу. Я позволила себе раствориться в этом моменте. Потому что, как только я открою рот, все станет по-другому. Правда способна все изменить. Я медленно провела рукой по его груди, ощутив под ладонью его ровное сердцебиение.

Я бы позволила себе еще один вздох, прежде чем отстраниться. Но тут он указательным пальцем приподнял мой подбородок, и наши глаза встретились в тусклом свете. Его голубые глаза опустились к моим губам, и я задрожала. Он собирался поцеловать меня, и я ничего не могла сделать, чтобы остановить его, хотя должна была. Позже он возненавидит меня, но, по крайней мере, у меня останутся воспоминания об этом идеальном моменте. Он закрыл глаза и выдохнул, а когда открыл их снова, мягко отодвинул меня подальше, создавая между нами небольшое пространство.

— Ты расскажешь мне, что тебя расстроило?

— Я хочу, — сказала я. — Но боюсь.

— Ты не должна меня бояться, — сказал он. — Никогда.

Уит ждал, его лицо было открытым и искренним.

— Я совершила ужасную ошибку, — сказала я. — Я не знаю, как много тебе известно, насколько ты вовлечен во… все, но я устала хранить секреты. Лгать, — я облизала пересохшие губы, не отрывая взгляда от своих коленей. — Две недели назад, в ту ночь, когда ты услышал, что в моей комнате кто-то был, я узнала, что моя мать жива.

Уит напрягся.

— Она рассказала мне, что дядя Рикардо вовлечен в незаконную торговлю египетскими артефактами. Он принимает активное участие в деятельности Врат Торговцев.

— Это ложь, — яростно прошептал он.

— Откуда ты знаешь? — требовательно спросила я.

Он колебался, и я продолжила.

— Я ей поверила, — сказала я, беспомощно пожимая плечами. — Она моя мать. Зачем ей говорить такое, если это неправда?

Уит отвел взгляд, стиснув челюсти.

— Что еще она тебе сказала?

— Она попросила меня о помощи. Моя мать, которую я считала погибшей, попросила меня помочь ей, — я облизнула губы. — И я помогла.

Слова Уита были тихими, пронизанными ужасом и догадкой.

— Что ты сделала, Инез?

Я зажмурилась, боясь встретить его взгляд.

— За последние недели я уменьшила множество артефактов в гробнице Клеопатры и передала их ей. План состоял в том, чтобы перевести их в Каир и передать Египетскому музею. Мы собирались привлечь Службу Древностей, и я надеялась, что они приедут и положат конец вероломству моего дяди.

Уит сжал кулаки.

— Я собрала вещи, — прошептала я. — И встретила ее у реки этим вечером. А потом она оставила меня здесь, прихватив с собой все артефакты. Моя мать написала мне письмо, — я протянула бумажку ему. — Но теперь… Ты говоришь мне, что она солгала.

— Так и есть, — подтвердил он, сквозь стиснутые зубы.

Пока он читал письмо, его вторая рука оставалась сжатой в кулак и прижималась к его бедру. Закончив, он сложил лист и протянул его мне.

— Это все? — его тон был напряженным, как если бы он пытался сдержать гнев.

Я покачала головой.

— Она сказала мне, что дядя Рикардо убил моего отца.

— Что?

Я вздрогнула.

— Я подслушала, как он говорил о папе в первую ночь на дахабие. Я решила, что они поссорились.

— Так и есть, но твой дядя не убивал твоего отца.

— Тогда кто это сделал? — воскликнула я. — Было совершенно очевидно, что дядя с самого начала лгал мне. Придумал какую-то нелепую историю о том, что мои родители заблудились в пустыне. Я не знала, что