К каждому селению один из нас принужден был подъезжать и говорить жителям, что мы русские, что мы пришли к ним на помощь. Часто ответом нам был выстрел или пущенный с размаху топор, от удара которого судьба спасала нас.

Мы могли бы обходить селения, но я хотел распространить слух, что войска возвращаются, и, утвердив поселян в намерении защищаться, склонить их к немедленному извещению нас о приближении к ним неприятеля; поэтому с каждым селением долго продолжались переговоры до вступления в улицы. Там сцена внезапно изменялась: едва сомнение уступало место уверенности, что мы русские, как хлеб, вино, пироги были подносимы солдатам».

Свой первый бой летучий отряд подполковника Дениса Давыдова провел в селе Токарево, захваченного отрядом французов, занимавшимся реквизициями продовольствия для своих частей, следовавших по Смоленской дороге:

«Узнав, что в село Токарево пришла шайка мародеров, мы на рассвете напали на нее и захватили в плен девяносто человек, прикрывавших обоз с ограбленными у жителей пожитками. Едва казаки и крестьяне занялись разделом между собой добычи, как выставленные за селением скрытые пикеты дали нам знать о приближении к Токареву другой шайки мародеров.

Это селение лежит на скате возвышенности у берега речки Вори, почему неприятель нисколько не мог нас приметить и следовал без малейшей предосторожности; мы тотчас сели на коней, скрылись позади изб и атаковали его со всех сторон с криком и стрельбой; ворвавшись в середину, мы еще захватили семьдесят человек в плен».

После этих двух схваток с неприятельскими фуражирами лихой гусарский офицер Давыдов собрал на сельский сход токаревских крестьян. Он стал учить их, как можно защититься поселянам от новых приходов неприятельских шаек:

«Я объявил… о мнимом прибытии большого числа наших войск на помощь уездов Юхновского и Вяземского, раздал крестьянам взятые у неприятеля ружья и патроны, уговорил их защищать свою собственность и дал им наставление, как поступать с шайками мародеров, числом их превышающих.

– Примите их, – говорил я им, – дружелюбно, поднесите с поклонами (ибо, не зная русского языка, поклоны они понимают лучше слов) все, что у вас есть съестного, а особенно питейного, уложите спать пьяными и, когда приметите, что они точно заснули, бросьтесь все на их оружие, обыкновенно кучей в углу избы или на улице поставленное…

А ты, брат староста, имей надзор над всем тем, о чем я приказываю, да прикажи, чтобы на дворе у тебя всегда были готовы три или четыре парня, которые, как завидят очень многое число французов, садились бы на лошадей и скакали бы в разные стороны искать меня – я приду к вам на помощь».

Примерно так же начиналась партизанская деятельность многих других армейских летучих отрядов и партий в неприятельских тылах. Тот же Денис Давыдов после токаревского дела совершил нападение на Царево-Займище, в котором разбил тыловую часть неприятеля, взяв только пленными более 150 человек и отбив обоз с провиантом.

…Голенищев-Кутузов по долгу своего положения и природной прозорливости не мог не видеть эффективности деятельности армейских партизан. «Свой» первый и немалый летучий отряд он создал во время стоянки Главной армии в Красной Пахре. Генерал-майору И.С. Дорохову 9 сентября было вверено для «диверсий» против неприятеля пять полков легкой конницы: три Донских казачьих, Елисаветградский гусарский и лейб-гвардии Драгунский при 2 конных орудиях.

Уже 10‑го числа дороховский отряд совершил несколько дерзких налетов на французский транспорт, двигавшийся по Можайской дороге. Первым делом стал бой у села Перхушково. Отряженная от отряда на разведку партия сотника Юдина из 40 казаков на рассвете напала на неприятельский обоз. В ходе боя было взято в плен 7 офицеров и 92 солдата, взорвано 36 зарядных ящиков.

Всего пятидневный партизанский рейд (поиск) летучего отряда генерал-майора И.С. Дорохова обошелся неприятелю на Можайской дороге, не считая убитых и раненых, в плененных 25 офицеров и около 680 нижних чинов, 106 уничтоженных зарядных ящиков (фур) с артиллерийским боезапасом.

Поиск Дорохова имел значительные последствия. Находясь под его впечатлением, император Наполеон отдал приказ по всей коммуникационной линии Великой армии отправлять обозы под прикрытием не менее 1500 человек пехоты и кавалерии, соблюдая при этом всяческую осторожность, особенно там, где дорога шла среди лесов. Это касалось и артиллерийских обозов. Приказ был послан французским губернаторам Смоленска, Минска и Вильно.

Налет летучего отряда показал императору Наполеону I, насколько ненадежна созданная его гением коммуникационная линия. Он был вынужден выделить для очистки от партизан Можайской дороги полк гвардейских конных егерей, баварскую дивизию и бригаду легкой кавалерии, 14‑ю пехотную дивизию. Но когда эти войска прибыли к месту событий, генерал-майор И.С. Дорохов уже увел свой отряд назад, к главным силам русской армии.

После Дороховского рейда Наполеон разместил по дороге от Больших Вязем до деревни Яшкино Звенигородского уезда Московской губернии специально созданный охранный – «обсервационный корпус» во главе с генералом Ф. Орнано. Он состоял из 5 пехотных и 6 кавалерийских полков. Теперь все колонны, которые двигались из Смоленска в Москву и обратно, сопровождались усиленной охраной.

О коммуникационной линии Великой армии, созданной Наполеоном в России, следует сказать особо. Император французов гордился ею, и она была едва ли единственным упоминанием о Русском походе 1812 года в его военно-теоретических трудах, созданных на далеком в Южной Атлантике острове Святой Елены, ставшим последним пристанищем великого завоевателя.

Писал же низложенный император французов от «третьего лица». Где говорилось «он», это означало только «Наполеон». Это позволяло ему свободно отвечать оппонентам и давало читателю «мощнейший опыт общения с личностью самого автора».

Так вот что «он», Наполеон, пишет о созданной им на земле не покорившейся его полководческому гению России коммуникационной линии своей общеевропейской Великой армии в сочинении «Семнадцать замечаний на работу под названием «Рассуждения о военном искусстве», изданную в Париже в 1816 г.»:

«В 1812 г. он владел на Висле крепостями Данциг, Торн, Модлин и Прага. Вейлау, Ковно, Гродно, Вильно, Минск послужили магазинами близ Немана, Смоленск – главным складочным пунктом при движении к Москве.

При осуществлении этой операции он имел через каждые восемь переходов сильный опорный пункт. Все почтовые станции были укреплены, снабжены бойницами и заняты каждая всего одной ротой с одним орудием.

Это настолько хорошо обеспечило военные сообщения, что на протяжении всей кампании не был перехвачен ни один курьер, ни один обоз; и даже во время отступления, за исключением четырех дней, пока адмирал Чичагов не был отброшен за Березину, коммуникации армии с ее складочными пунктами оставались свободными».

К вышесказанному можно только добавить, что именно император Наполеон I в 1812 году