Но стук в дверь стал еще громче, пока не превратился в громоподобную барабанную дробь в его голове.

— Мистер Ратледж! — кричал пронзительный голос. — Сэр, уже половина первого. Я хочу узнать, желаете ли вы сохранить за собой эту комнату. А также уладить небольшое дельце насчет вчерашних… гм-м, расходов.

Бентли в ответ проворчал что-то нечленораздельное. Хозяин постоялого двора принял это, видно, как знак несогласия.

— Нет, сэр, я вынужден настаивать на этом! — Пронзительный голос зазвучал на октаву выше. — Придется заплатить долги. Моей пивной причинен огромный ущерб.

Бентли зарылся поглубже в подушку.

— Да пошли вы все… — проворчал он и вдруг, смутившись, почувствовал себя виноватым. С чего бы это? И тут он вспомнил. Фредди просила его не употреблять бранных слов. И как ни глупо это может показаться, ему было важно выполнить се просьбу. Пусть даже она этого не слышит и никогда не узнает об этом. Боже милосердный, он, видно, совсем лишился разума. Видно, вынесло из его головы последние мозги вместе с галлонами бренди, которые он пропустил через себя прошлой ночью.

Но все это напрасно, не так ли? Во всем христианском мире не хватит спиртного, чтобы заставить его забыть свою жену. И не тосковать по ней. И перестать скучать по вкусу ее губ и теплу ее руки в своей руке. Казалось бы, ничто не изменилось, но все было по-другому. Они с ней стали единым целым.

Он даже не заметил, как и когда это произошло. Одно он знал твердо: теперь он без нее не сможет существовать. У него было время поразмыслить, подумать над ее требованием. И теперь он понял — пора возвращаться домой. Пора просить прощения. Сначала у своего брата. Потом у своей жены. Она не оставила ему выбора. Он лишь надеялся, что не опоздал с раскаянием.

В коридоре перед его дверью хозяин начал перечислять разбитые оконные стекла, сломанные столы, разбитую посуду, осколки которой ему пришлось убирать. К тому же куда-то исчезла каминная полка… Видит Бог, для таких проделок он, пожалуй, стал слишком стар. Но что он все-таки натворил прошлой ночью? И с кем? Бентли ничего не помнил, хотя, похоже, именно этого он и добивался.

Неожиданно к голосу хозяина присоединился второй голос.

— Здесь, видно, немножко нашалили прошлой ночью, миленький? — спросил самоуверенный женский голос. — Не бойся. Ратледж — человек щедрый. А теперь дай-ка мне этот ключик.

Хозяин что-то возмущенно возразил. Бентли, заинтересовавшись, попытался сесть в кровати.

— Ну, будь хорошим парнем и дай мне этот ключ, — произнес женский голос, сопровождающийся стонами и глухими ударами.

— Мадам! — возмутился хозяин. — Это респектабельная гостиница!

— Конечно. А я респектабельна, как сама старая королева, упокой, Господь, ее душу!

Последовал еще один глухой удар и еще несколько стонов после чего в замочной скважине заскрежетал ключ. В комнату ворвалась Куинни, гордо неся перед собой бюст, словно нос линейного корабля. За ней по пятам следовал тщедушный хозяин, прыгая вокруг нее, словно не в меру усердный терьер, и пытаясь отобрать у нее ключ.

Куинни раздраженно повернулась и с размаху шлепнула ключ ему на ладонь.

— Держи, мой красавчик, и оставь нас вдвоем, — заявила она. — У меня к нему дело личного свойства.

— Еще бы! У таких, как вы, других дел не бывает, — ядовито заметил он. — Однако хотелось бы знать, когда он намерен заплатить за причиненный ущерб?

И глазом не моргнув Куинни задрала юбки, обнажив толстую молочно-белую ляжку с подвязанным к ней зеленым сафьяновым кошельком. Хозяин охнул и отвел взгляд.

— Это то, что вы называете пенсией по старости, миленький, — фыркнула она, доставая банкноту. Она сунула купюру ему под нос. Хозяин при виде ее судорожно глотнул. — А теперь, миленький беги вниз, пока я не сломала тебе руку, — нежно проворковала Куинни. — И пришли сюда чайник крепкого кофе, два сырых яйца и кружку крепкого портера.

Хозяин проворно выскочил из комнаты. Бентли с трудом приподнялся на локте.

— Подай мне пиджак, — прохрипел он, указывая трясущимся пальцем на кучу одежды, валявшуюся на полу. — Я расплачусь с тобой, Куинни, а потом ты уберешься отсюда. — Но комната закружилась перед его глазами, и он был вынужден снова упасть на подушку.

— Я не уеду без вас, мистер Би, потому что когда-то вы сделали для меня доброе дело, и старая Куинни этого не забыла. — Она подсунула руку ему под плечи и снова усадила. — Может, попробуем прогуляться по комнате, а?

— Убирайся, черт тебя побери! — проворчал он. — Я в неприличном виде.

— Ах, держите меня! — воскликнула Куинни в притворном ужасе. — Пощадите мои деликатные чувства!

Вскоре Бентли уже сидел полураздетый на краешке кровати. Комната почти перестала кружиться. Куинни пристально посмотрела ему в глаза.

— Да, вид у вас неважный, мистер Би, — протянула она. — Однако горячая ванна, свежая одежда — и вы снова станете прежним красавцем.

Бентли закрыл лицо руками. Он уезжал из Чалкота в такой спешке, что даже смены белья не захватил. Приятное зрелище он будет представлять собой, когда появится дома в грязной одежде, заросший щетиной. Фредди не захочет его простить.

Но Куинни указала жестом на саквояж возле двери.

— Я все упаковала сама, никто и не заметил, — гордо произнесла она. — Правда, забыла ремень для правки бритв и саму бритву. Потом Милфорд прислал кучера и приказал ему отвезти меня сюда, прямо как знатную леди. Конечно, мы потратили целый день, пока вас отыскали.

Бентли поднялся на ноги. Куинни подошла к двери и крикнула, чтобы принесли ванну и горячей воды. Примчалась запыхавшаяся служанка с подносом, и Куинни в мгновение ока приготовила кружку какой-то адской смеси и чуть не насильно заставила его выпить. Принесли сидячую ванну. Следом притащили несколько медных жбанов с горячей водой. И среди всей этой суеты она и ругала, и уговаривала его.

— Сколько уже дней вы в загуле? — спросила она. — Два дня, как вы уехали из Чалкота. Бедненькая миссис Ратледж просто вне себя.

Два дня? Где, черт возьми, он был в течение двух дней? Бентли смутно помнил, что выиграл небольшое состояние на каком-то состязании по боксу. И еще более смутно помнил, что проиграл весь выигрыш в затянувшейся на всю ночь игре в кости. Но кроме этого, он не помнил ничего.

— Черт возьми, Куинни, — пробормотал он. — Мне нужно ехать домой.

Куинни поставила перед ванной ширму и затолкнула за нее Бентли.

— Да уж, что правда, то правда, мистер Би, — пропыхтела она. — Ведь она уезжает. А миледи очень тревожится из-за этого.

Бентли замер.

— Кто уезжает?

— Миссис Ратледж, — сказала Куинни, — эта тощая девчонка. Ее служанка притащила с чердака дорожные сундуки, и они вдвоем упаковывают вещи. Собираются выехать на рассвете.