воровать девушку из дома ее родителей. Но после этого, Жора, я обязан буду на ней жениться, — усмехаюсь и сам, блядь, не верю в происходящее. — Ничего, справимся. Найду, что ей сказать, а потом сделаю все, чтобы Тихая ни о чем не жалела.

Ага, думал я…

Ровно до того момента, пока мне не прилетело последнее, финальное сообщение, которое и послужило тем самым весомым внушением, мощной оплеухой, хорошенько взболтавшей в башке мозги…

Тихоня: «Мирон, я уезжаю. Спасибо за все. Ты будешь моим лучшим воспоминанием.

П.С.: Я люблю тебя!»

Раз за разом перечитываю сообщение. Бегаю глазами по экрану и пытаюсь зацепиться за какой-нибудь знак или букву, которая изменит смысл написанного, но, блядь, ничего не выходит.

В ушах стучит, а перед глазами — черные пятна. В груди жжет. И я реально испугался, что могу отключиться, потому что меня с такой силой тряхануло, будто наступил на высоковольтные провода.

Ты будешь моим лучшим воспоминанием…

Что?

Что, мать вашу, она сказала?

Я для нее всего лишь воспоминание?

Все мое тело напрягается, руки сжимаются в кулаки. Сердце на пределе долбит, а компенсаторные механизмы уже не тянут нагрузку. Глубоко вздыхая, накачиваю себя злостью и ненавистью. Все, пиздец… Нет больше этого призрачного счастья, которое казалось таким реальным.

Трясущимися руками набираю номер Ани.

Гудок. Второй. Третий.

Нет! Она не может уехать!

— Возьми же, блядь, трубку! — рычу, не подбирая слов. Но гудки продолжают мерзко трещать на другом конце провода. — Тихая, чтоб тебя… Ответь! Аня!

А после седьмой попытки дозвониться, она и вовсе вырубает телефон.

Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

Бью ладонями по панели машины. Хреначу до боли. И не перестаю звонить Тихой. На каждый гудок приходится отчаянный не то рык, не то вопль. Вся плоть, на хрен, разлетается на ошметки. А вместе с этим во мне умирает ебаное благородство.

Фаталити…

Я никогда не был злопамятным, а тем более мстительным. Но отчего-то хочется ответный удар нанести. Сломать. Столкнуть. Отдать Тихой часть своей боли и страданий. Увидеть в глазах поражение. Наглядно показать, что бывает, когда тебя предают. И плевать, если на Страшном суде меня проведут по всем комнатам ада.

Никакого великодушия. Никакой снисходительности.

— Аааа! — кричу надрывно и содрогаюсь так, что все мышцы махом сводит. — Аааа! Суу-каа!

Я не могу больше. Все. Не справляюсь. Харе меня добивать!

— Эй, Савельев… Брат… Мир… — Чехов кладет руку мне на плечо и сжимает его. — Тише… Дыши. Еще. Дыши… Вот так… Отлично…

— Все, Жора, сворачиваемся! Тормози. Мы никуда не едем, — рвано толкаю, впадая в раздрай от нахлынувших эмоций.

— Почему?

— В этом больше нет смысла…

«Мирон, я уезжаю. Спасибо за все. Ты будешь моим лучшим воспоминанием».

Воспоминанием…

Сейчас точно все. Пора вернуться к реальности, в которой нет места для «нас». И чтобы не разрушать друг друга, чтобы не губить себя, нужно разорвать эту связь раз и навсегда. Не будет больше опрометчивых поступков, не будет больше этих идиотских признаний в любви и никому не нужных попыток собрать то, что разрушено.

Завязываем!

«Прошлое» должно остаться в прошлом. Вместе с бывшей. И теперь уже не важно кто, чего стоит. Выбор сделан. Изначально не надо было привязываться и впадать в зависимость. Эта ошибка стоила мне жизни.

Забыть… Отпустить… Не любить…

Смогу ли я когда-нибудь простить Аню? Наверное, нет. Как простить человека, который вырвал твое сердце?

Всегда думал, что способен со всем справиться в одиночку. Но чувство разочарования, которое не отпускает меня с момента уходом Тихой, оказалось подавляющим. Ее удар, нанесенный точно в сердце, стал не только смертельным, но и ошеломляющим. Мой мир за секунду перевернулся с ног на голову и все, что от меня осталось — лишь пустая оболочка.

Я жил Аней. Дышал. И весь организм держался тупо на факте, что Тихоня — моя. Да без нее я, мать вашу, не могу назвать себя полноценным! А теперь все, что мне остается — просто лицезреть, как она уходит. Уходит, оставив меня один на один с самим собой, со своими чувствами и эмоциями.

Мне бы научиться ненавидеть ее. Вычеркнуть из своей жизни, выгнать из сердца. И стать бездушной машиной. Циничной. Эгоистичной. Равнодушной. С железом, вместо органов и тканей. Чтобы, на хуй, никто больше не добрался до моего сердца, чтобы больше не было так больно. Второй раз я в эту петлю не полезу!

Вот только как перестать любить? Как забыть? Как все это пережить и вернуться к нормальной жизни?

Я бы хотел не знать тебя, Аня, но…

Но я люблю тебя… Вчера… Сегодня… Завтра.

Мирон_Савельев: «Ты больше не моя, Анна Тихая. Я тебя отпускаю. Прощай…»

Отправляю сообщение. Отрезаю последнюю нить.

________________________

* Алексей Воробьев «О ней».

Конец первой части

Больше книг на сайте — Knigoed.net