Действительно, а ЧТО я говорю? Может, мне просто кошмар приснился?! Гамбургером отравилась?

– Не понимаю. А это так важно?

Даниэль посмотрел мне прямо в глаза. Не знаю, какого черта он там увидел и что хотел рассмотреть, но молча махнул рукой, отвернулся и начал вылезать из машины.

– Мне это расценивать как отказ от нотаций? – съязвила я.

Вампир вернулся на сиденье и прожег меня злым взглядом.

– Юля, когда все это закончится, я тебе так всыплю, что ты неделю на задницу не сядешь!

– Рискни здоровьем! – ощетинилась я.

– Рискну! Поверь на слово!

– Хорошо. Я поверила. А теперь будь умницей и помоги мне выбраться из машины!

– Зачем?!

– А вот за тем самым! Мы идем в дом! Там Борис и Вадим! Я их там не оставлю!

– Ты с ума сошла?!

– Даниэль, поверь мне на слово, там никого нет, кроме скелетов и вампиров. И с теми и с другими мы легко справимся!

– Ты сейчас с комаром-то не справишься! Ты же на ногах не стоишь!

– А ты мне поможешь дойти!

– Лучше я один схожу!

– Что бы ты там без меня нашел?! И потом, это МОЕ дело и МОИ вампиры. И Я должна лично сунуть нос в каждую дырку!

– Я всегда знал, что ты – чокнутая.

– А теперь узнал, насколько я чокнутая. Ты счастлив?

Вампир зашипел сквозь стиснутые зубы:

– Юля, ты невыносима!

Я вздохнула. Нужно погасить напряжение, пока мы не поссорились. Я протянула руку и погладила вампира по щеке.

– Даниэль, милый, ну пойми меня!

Вампир сидел как мраморная статуя.

– Даниэль, это ведь я виновата в том, что их схватили! Я и никто другой! Если бы я смогла разбудить их тогда, утром…

– Не смогла бы, – вампир повернулся и смотрел на меня в упор. Моя рука замерла у него на щеке, Даниэль перехватил меня за кисть и поднес пальцы к губам, целуя вену. – Не смогла бы. Ты разбудила Мечислава, потому что связана с ним Печатью. Теперь уже двумя. Поэтому ты его и дозвалась. А я еще не спал. Нам повезло. Но ты не виновата, что их схватили! Не виновата!

Я опустила глаза.

– Даниэль, говорить можно многое. Но я должна что-то сделать, чтобы избавиться от этого чувства! Я была там. Была – призраком. Но видела и слышала все! Их пытали – по моей вине. По моей и Мечислава. И кто-то из нас двоих должен исправить то, что произошло.

Упс! Недоработка! Вот про Мечислава говорить не стоило! Вампир тут же посмотрел на меня холодными серыми глазами.

– Ты собираешься исправлять все несправедливости, которые натворил твой хозяин? Тебе жизни не хватит, девочка!

– Благодаря тебе – уже не девочка, – отбила я мяч. – И потом, он мне не хозяин. Даниэль, Печати мне поставлены. Это так. Но я сделала это ради тебя. Мечислав сам по себе чертовски красив, обаятелен, привлекателен, и женщины падают в обморок при виде него, но мне он не нужен.

– Врешь.

– Ну и вру, – легко созналась я. – Немного. Совсем чуть-чуть. Но так же, как на него, я смотрела бы на произведение искусства. На любое произведение искусства. И это чистая правда. Я умею ценить красоту. Кстати, ты не пробовал его рисовать?

– У него есть пара портретов моей работы.

– Даниэль, а меня ты нарисуешь?

– Обязательно, – лицо его смягчилось, стало почти человеческим. – Я хочу нарисовать тебя лежащей на кровати, на алых шелковых простынях, совершенно обнаженной.

В голосе его было столько тепла и нежности, что я улыбнулась в ответ.

– И вывесить этот портрет в гостиной?! Или где вампиры вывешивают такое творчество?

– У себя дома, в гостиной. Или в клубе. Чтобы все смотрели, облизывались и безумно завидовали мне. Потому что ты – моя женщина, а не их.

– Докажи, – потребовала я.

Поцелуй вышел долгим и влажным. Клыки чуть кольнули губу, но не оцарапали. Но надолго это не затянулось. Даниэль отстранился.

– Как мне жаль, что у нас мало времени. И сейчас день. Лучше завершить все до того, как вампиры проснутся. Вот ближе к вечеру…

В его голосе было тако-ое обещание этого самого… Я покраснела. Вампир улыбнулся мне.

– Неужели гроза оборотней смущена? Смотрите-ка, у нее даже уши заалели!

Я ткнула его кулачком в грудь.

– Нахал!

Вампир как-то ловко перехватил меня за запястья и притянул к своему телу. Под моей ладонью глухо и отчетливо билось его сердце.

– А за распускание рук, госпожа, с вас штраф – еще два поцелуя!

Я не возражала. Действительно, что за пакость! На такое важное дело – времени не хватает. И хорошо бы еще машину с тонированными стеклами! Джип почему-то пока не был затонирован. Недавно куплен? Даниэль первый оторвался от моих губ и посмотрел на меня чуточку шальными глазами.

– Юля, или мы идем сейчас, или мне будет просто наплевать на все приличия.

– Идем, – решительно выбрала я.

– Тогда попробуй отлепиться от меня, – ехидно предложил этот кровопийца.

Ушам стало как-то подозрительно горячо. Я и не заметила, когда успела сомкнуть руки за спиной вампира. Пришлось отпрянуть и изобразить сплошную невинность. Хотя получилось плохо. Даниэль откровенно насмешливо разглядывал меня.

– Ну что, сможешь выбраться? Ты вообще-то двигаться сможешь?

– Пять минут назад ты у меня об этом не спрашивал, – не удержалась я. Вот язык чертов!

Даниэль тут же помрачнел и холодно посмотрел на меня.

– Идем, прелесть моя?

– Ой! – вспомнила я полезную вещь. – Подожди минутку, Даниэль! Отвернись!

– Что еще?!

– Я должна достать кресты!

– Что?

– Ну, кресты же! Там три вампира в гробах. И каждый из них меня на фарш для блинчиков переработает! Отвернись, чтобы я могла достать их и переложить без торжественной иллюминации!

– Как прикажешь, кудряшка!

Даниэль отвернулся. Я только головой покачала. Обиделся. Если Даниэль употребляет прозвище, данное мне Мечиславом, значит, точно обиделся. Черт бы побрал мой слишком ядовитый язык! Но не выдирать же! Да и вампир хорош! Мог бы и мимо ушей пропустить! А он словно без кожи – и не скажи при нем ничего такого, и не сделай – все сразу на нервы! Только вот сейчас мне некогда его самолюбие таблетками лечить. Перетопчется. В этом отношении с Мечиславом лучше. Тому что ни скажи – он просто посмеется. А у Даниэля все всерьез, все к душе! Ужас!

Я достала из бардачка пакетик с крестами. Двадцать штук. Лучше больше, чем меньше. Но видели бы вы, какая рожа была у попа в церкви! Да-да, я покупала крестики именно там, справедливо рассудив, что мне нужен освященный товар. Или хотя бы такой, при котором прошло не одно богослужение.