эти трудовые книжки были сверху, – вспомнил Тимофей. – Это абсолютно точно, как то, что я сейчас изрядно вмазал и голова идет кругом. – Он закрыл глаза, повело в сторону. Едва удержавшись, чтобы не свалиться, он вернулся в первоначальное положение. – Тьфу ты, черт. Так вот, этих книжек там было много, но сейчас ни одной не осталось, отец куда-то дел. Вам, наверно, интересно будет узнать, почему закрыли этот участок?

Этого можно было не спрашивать. Каждый хотел узнать, что же тут случилось, из-за чего остановили работы и все ушли.

– Этой штольней, которую видно из окна, прошли по рудной жиле на сто шестьдесят четыре метра. А штольней номер два проследили не то ответвление от рудного тела, не то подцепили новую жилу, которую назвали Главной. Из отчета следует, что геологи так ни к чему и не пришли. Как я понял, нужно было провести дополнительные работы. А кто позволит? Как я понимаю, в войну нужен был металл, вот его и брали из первой штольни, а как война закончилась, спроса не стало. Для того чтобы добыть оловянную руду, даже технику пригнали. Но месторождение, видать, оказалось слабеньким, быстро отработали. Вон, видишь, когда отсюда уходили, бросили даже машину. Правда, она поломанная.

– Не в этом дело, – стал его просвещать Дубовик. – Это месторождение, как и многие другие, прикрыли после развала «Дальстроя», которому предшествовала кончина Сталина. А потом на Севере открыли другие, более богатые.

– Может, они хотели вернуться? – спросил охотник робко. – Об этом, правда, в отчете ничего нет. Сейчас я вам его покажу, как обещал…

Тимофей вышел из-за стола и покачивающейся походкой направился к двери. Вскоре он вернулся с полной тарелкой копченого гольца и толстой книгой под мышкой.

– Вот, смотри, это тот самый отчет, о котором я говорил. Только не рвать, – отдавая книгу, предупредил он Дубовика заплетающимся языком и сразу переключился на другое. – Этого гольца я наловил на том горном озере, где вы были. Ешьте, он вкусный, зараза, но ловить его – настоящее мучение. Водится на глубине, пока одного вытащишь, – пять сорвутся. Крючок плохо заглатывает, да еще и губы слабые.

Александр передал отчет Антону, а сам стал выяснять, как попасть во вторую штольню.

– Ни в первую, ни во вторую штольню ты не залезешь – вход напрочь затянуло льдом. Пробка на несколько метров, – Тимофей развел руки в стороны. – Я сам давно там не был, да и нечего там делать – кругом сырость, на полу вода. Словом, ничего интересного: узкий тоннель, под сводом на входе стоит крепеж, чтобы не рухнула порода. Может, даже нет там никакой руды, а они написали, что ее хоть пруд пруди. Наверно, для того, чтобы рудник не закрыли. Я лично никакой руды не видел. Но откуда-то они ее гребли? Короче, о штольнях забудь, – добавил он, привалившись к стене, – туда вы не попадете.

Глава 36

Секретный отчет

На вид отчет Тимофея ничем не отличался от десятков других, которые Антон просмотрел в геологических фондах. Толстая книга форматом с альбом. На светло-коричневой коленкоровой обложке наклеена этикетка с названием и авторами, в верхнем правом углу – гриф «Секретно» и рядом «Экз. № 1». Он подумал, что никакая это не единственная книга, как неверно понял Тимофей, а просто первый экземпляр. А сколько их было отпечатано на самом деле, сказать невозможно, но то, что не меньше трех, Антон был уверен. По заведенным правилам один экземпляр оставался у исполнителей, второй – в экспедиции, а третий отправлялся в главное хранилище управления. Так было в настоящее время.

Открыв книгу, на титульном листе он прочитал, что отчет составлен в одном экземпляре. В шапке значилось: «МВД Дальстрой СССР, Колымская экспедиция». В центре: «Отчет о результатах геологоразведочных работ, проведенных в 1944–1953 годах на рудном участке “Оборонный”». Внизу стояло: «п. Оборонный, 1953 год».

Все сомнения сразу отпали: отчет был составлен в одном экземпляре. Возможно, это было вызвано банальным отсутствием бумаги или даже копирки, которой могло тут не быть. А может, как принято, «сверху» поступила команда. В отчете он увидел то, чего ему не хватало для полной характеристики месторождения. Как положено, там было введение, физико-географический очерк, глава о геологическом строении и полезных ископаемых. А самое главное, в нем привели результаты проведенных исследований и даже подсчитали запасы по изученным рудным телам.

От увиденного Антон был в восторге. И было от чего. Многое сразу стало понятно, и автоматически снимался ряд вопросов, на которые не было ответа. Кроме того, отпадала необходимость в проведении площадного опробования. Он собирался отбирать пробы с поверхности, чтобы проследить рудные тела, а они, как оказалось, давно открыты и даже прослежены на глубину. В войну из них добывали касситерит, который отправляли на плавку. Результаты этих работ также были приведены в отчете. Задачи отряда значительно упрощались. Теперь надо было взять пробы только на кристалломорфологический анализ для изучения эрозионного среза рудных тел. Иными словами, надо было узнать, насколько глубоко они залегают. Бурение на месторождении не проводили, и в ближайшее время никто бурить не собирался.

Как сразу определил геолог, все работы следовало провести в штольнях, где были вскрыты жилы с касситеритом. Однако, по словам Тимофея, устья штолен были затянуты льдом, будто закупорены пробкой, и туда невозможно было даже проползти. Вода, долгие годы испарявшаяся из подземных горных выработок, сделала свое дело. Несмотря на это, Дубовик решил туда попасть, и одной из причин была записка бывшего начальника участка с неразборчивой подписью.

Антон внимательно проработал отчет и натолкнулся на описание трудностей, с которыми столкнулись авторы. В главе о результатах работ было сказано:

«Отправка части проб на испытания чуть не сорвалась из-за отсутствия техники. Только благодаря … удалось решить эту проблему. Он связался с главком, и пробы были отправлены с оказией и срочно проанализированы. Вскоре были получены результаты испытаний, которые приведены ниже».

По-видимому, там была указана фамилия какого-то руководителя, работавшего на этом руднике, потому что связаться с вышестоящим начальством мог только такой человек. Но его фамилию зачем-то закрасили фиолетовыми чернилами. Вероятно, речь шла об опальном начальнике участка, о котором нельзя было даже упоминать. Несмотря на то, что отчет был секретным, текст тщательно проверялся особистами, следившими за тем,