время мысленно закончить это предложение, а потом добавил: – Если ты попытаешься вмешаться в мои отношения с девушкой – и не сомневайся, она по-прежнему моя девушка, даже если еще об этом не знает, – я приложу все усилия, чтобы уничтожить твою семью и наследие. Я позабочусь о том, чтобы все узнали, как Байрон снес историческую церковь, чтобы поселить свою любовницу в двух шагах от поместья. Станет известно и о деньгах, которые он втайне платил члену парламента, Дону Дейнти, за продвижение угодного ему налогового законодательства. И давай не будем забывать о том, что твой дорогой братец Бенедикт питает особую тягу к несовершеннолетним девушкам. Твоя семья сплошь развращена, и я готов обнародовать все правонарушения, совершенные ею за эти годы, если ты не пообещаешь мне прямо сейчас, что все это прекратишь.

Весь этот компромат любезно предоставлен Сэмом Бреннаном в результате его расследования. Возможно, он все же заслужил часть своего гонорара.

Стало ясно, что на этот раз до Луизы наконец дошло.

Основательно ее сразило. Точно такой же удар пережил и я в тот день, когда понял, что отец меня не любил. Правда, сейчас казалось, что меня не любила вся моя семья.

Мама тоже меня предала.

С виду ничего не изменилось. Луиза была все той же Луизой. Гибкая и изящная, безупречная, как стальное перо на ветру. Но взгляд ее блестящих глаз потускнел. Губы плотно поджались. Огонек в ее зрачках погас.

– Отвечай словами, – тихо велел я, нежно приоткрыв ей рот рукой. Слова сорвались с ее губ, будто уже вертелись на языке, ожидая, когда их произнесут.

– Я поняла, что ты больше никогда не хочешь меня видеть, Дэвон.

К моему удивлению за этими словами все еще таились тлеющие угли на месте былого пламени.

Она разозлилась. Выражала неповиновение.

Надеюсь, она восстанет из пепла и найдет себе другого.

А я ушел и отправился в аэропорт.

Мне еще нужно успеть на самолет.

По пути я еще несколько раз позвонил Эммабелль и оставил такое количество сообщений, каким мог бы гордиться любой серийный убийца.

«Ты рехнулась, если думаешь, что я откажусь от тебя. Ты была моей с того момента, когда я впервые тебя увидел. Когда ты еще даже не знала обо мне. Когда я пришел к твоей сестре с жутким соглашением, которое ей вообще не стоило подписывать».

А потом:

«Той ночью в доме Киллиана, когда мы с тобой в первый раз оказались в одной постели, я впервые подумал разорвать договор с самим собой о том, чтобы никогда не жениться. Я не стану терять единственную женщину, ради которой готов нарушить свое слово».

И еще:

«Черт подери, я люблю тебя».

Пока я ехал мимо кварталов, небоскребов и чужих жизней, то размышлял о словах, которые Луиза сказала перед моим уходом.

Эммабелль правда меня не любила.

В конце концов, она ведь взяла чек.

Но я ее любил, и, возможно, этого достаточно.

Тридцать третья

Белль

Пятнадцать лет

Мне скоро стукнет шестнадцать.

Но только шестнадцатилетие и стучится в мою дверь. Моя жизнь скучна до омерзения.

Я не хожу на свидания. Не общаюсь ни с кем, кроме сестры, Сейлор и Росса, но я много сыплю громкими словами и стопроцентно показываю миру, что с Эммабелль Пенроуз все в полном порядке. Что я непобедимая, неунывающая девчонка.

И порой в удачные дни я на миг-другой даже верю в собственный бред.

А у тренера Локена дела идут вовсе не так хорошо.

Его жена Бренда снова беременна, хотя сколько сейчас маленькому Стивену? Чуть больше года? Само по себе для взрослых это вряд ли считается плохой новостью.

Чего не скажешь о его интрижке с одной из учительниц.

Мисс Парнелл – двадцатидвухлетняя внештатная преподавательница и его новая подружка.

На прошлой неделе возле главных ворот состоялось поистине культовое выяснение отношений. Даже я невольно вошла в раж.

Бренда остановилась у обочины, маленький Стивен так и остался спать на заднем сиденье ее машины. Она приперла милую мисс Парнелл к стенке и влепила ей пощечину на глазах у всей школы. У бедной мисс Парнелл не было ни единого шанса. Она попросту расплакалась. А потом разрыдалась еще безудержнее, еще громче, когда Бренда закричала:

– Ты знала, что я снова от него залетела? Знала? А он рассказывал, что мы расстались, когда я была беременна Стиви? Потому что этот конченый урод отправил меня жить с матерью, сказав, что ему нужно убрать и продезинфицировать дом перед появлением ребенка. Он каждые выходные мотался ко мне в Джерси, чтобы потрахаться.

Ух ты. Бренда оказалась вовсе не той милой женщиной, которую я видела на свадебной фотографии. Но вместе с тем мне стало лучше, легче в связи с тем, что я собралась сделать с тренером Локеном. Я не простила и не забыла. Просто тянула время, выжидая недели, месяцы, чтобы в нужный момент не оказаться в числе подозреваемых.

Сейчас я иду домой из школы, чувствуя, будто жизнь немного налаживается. Во-первых, после тех разборок Локен получил пинка под зад и больше не работает в моей школе, а это прекрасно. Во-вторых, последние два урока отменили, и я возвращаюсь домой пораньше, чтобы поесть жареных равиоли (замороженных из супермаркета) и посмотреть повтор шоу Рики Лейк. Как некоторые любят говорить: настоящий рай.

Перси вернется домой только через пару часов, папа на работе (как всегда), а мама наконец-то согласилась пойти на терапию и разобраться со своими демонами, поэтому она сейчас на другом конце города и приедет только вечером.

Я открываю входную дверь нашей квартиры, радуясь от мысли о том, что тренер Локен несчастен, где бы он сейчас ни был. Снимаю кроссовки, бросаю рюкзак возле двери и босиком иду через гостиную. Сейчас займусь равиоли. Но сначала мне нужно сходить по-маленькому. Мне до сих пор невыносимо заходить в туалет, чтобы пописать. Будто я переживаю посттравматический стресс и ожидаю, что у меня снова случится выкидыш, хотя знаю, что не беременна. Но даже с течением времени… даже притом, что моя жизнь, казалось бы, изменилась к лучшему… я все равно ненавижу Локена за то, что он сделал со мной. С моим телом. В моем понимании это случилось из-за того, как он овладел мной. Так жестоко, так яростно… Уверена, он что-то повредил.

Я иду мимо спальни родителей и замечаю, что дверь