Этого Вера от него никак не ожидала. Нервно выдохнув, она отскочила от него, точно обожглась.

— Ей-богу, лучше б ты и дальше молчал.

Майер расхохотался и, взяв со столика миску с попкорном, зажевал воздушную кукурузину.

— Вера, ты прямо спросила. Я прямо сказал тебе все, как есть. Ты сама не дала мне уйти от ответа.

Вера снова опустилась на диван. Села, вся подобравшись и сложив руки на коленях. Прямо ответил, говорит. Как будто это ей что-то

объяснило. У Майера поразительная способность при жесткой, иногда жестокой прямоте, оставаться наглухо закрытым.

— Вообще-то я еще замужем, — напомнила она.

— Это не проблема. Представь, что ты свободна, — невозмутимо отвечал он, жуя попкорн.

— Я уже была замужем и больше не хочу. Если ты браком думаешь решить наши проблемы, то, поверь мне на слово, этот сволочной штамп ничего не решает. Не дает ни уверенности, ни защиты, ничего...

— Я не настолько наивен. Как любой нормальный мужик, я, наверное, созрел для брака.

— Нормальные мужики не хотят жениться, — скептически усмехнулась Вера. — Нормальные мужики хотят быть свободными, трахать разных баб и всячески развлекаться, не обременяя себя никакими обязательствами.

— Вера, ты меня плохо знаешь. Закрытые вечеринки, элитные шлюхи, всяческие развлечения и содержанки... Все это уже было.

— Ясно. Ты заскучал и задумал устроить себе новое развлечение. Тебе мало, что мы не можем ужиться как пара любовников. Решил, что надо не

уживаться как муж и жена.

Взгляд Майера сделался колким, но на ее насмешливые слова он не ответил. Вера поняла, что на этот раз привычной иронией ей от него не отбиться.

Тяжело вздохнув, она покачала головой.

— Нет. Есть еще один момент. Я не смогу тебе родить.

— Я знаю. Мне все равно, — резко ответил он. — Я о детях не думал.

— Это сейчас так кажется... что тебе все равно и ты не думал! — запальчиво воскликнула она. — А потом станет не все равно. И ты захочешь... Давай начистоту. Ты не простой человек. Тебе нужны дети. Наследники...

— Наследников мне и Даня может сообразить.

— Янис, это больная для меня тема. Мне сложно. Я не из тех, кто годами будет пестовать свою неполноценность. Не всем дано, не все могут. Я уже смирилась и выбрала другой путь. Мне не нужен снова этот квест. Я бы вообще с тобой это не обсуждала, если бы не...

Она не договорила, чувствуя, как у нее осекается дыхание, но он и так понимал, что должно следовать за ее «если»: если бы не их ребенок.

— Я не смогу... и уже не хочу... Я не буду твоей женой, — сказала Вера твердо и замолчала без вздоха. Вздохнуть не могла, словно что-то закупорило ей грудь.

В комнате установилась тяжелая, взвинченная тишина. Майер тоже молчал. Потом поднялся и на некоторое время застыл перед ней, сунув руки в карманы брюк. Вера не поднимала на него взгляда, уставившись в какую-то неопределенную точку на серо-стальном ковре. Знала, что должно последовать за ее словами.

Круто развернувшись, Янис вышел из комнаты, но почти сразу вернулся. Вера подумала, что за пиджаком. Но он снова сел рядом с ней и протянул ей какую-то черную папку.

— Что это?

— Посмотри.

Стараясь, погасить в себе нарастающее волнение, Вера взяла из его рук папку и заглянула внутрь.

— Это шутка? — невольно вырвалось у нее, при первом же беглом взгляде на документы.

— Нет, это не шутка, — спокойно сказал он. — Это валютный счет на твое имя. На нем три миллиона евро.

Вера медленно выдохнула.

— Я вижу. Как это понимать?

— Я продал твои слезы, — усмехнулся он.

— Интересно — кому? — нервно хмыкнула Вера.

— Зябе. Взял с него моральную компенсацию за пережитый тобой стресс.

— Три миллиона?

— Неплохо, я считаю.

Веру вдруг разобрал нервный, безудержный смех. Она согнулась пополам и, смеясь, уткнулась лицом в эти документы. Через некоторое время, успокоившись, снова выпрямилась и посмотрела Янису в глаза.

— Майер, я тебе отказала. Я не буду твоей женой. Не выйду за тебя замуж. Ты не слышал?

— Твой отказ должен для меня что-то значить? Душа моя, ты с первого дня только и делаешь, что в чем-нибудь мне отказываешь.

— Нет, ты все-таки хочешь меня купить, — рассмеялась она.

— Все-таки, да, — улыбнулся он. — Но не тебя, а твою благосклонность.

— И даже тут тебя невозможно обвинить в неблаговидных мотивах. Ты же мне не отсыпал из своего кармана. Ни копейки не дал.

— Естественно. Я ни при чем. Сама наплакала. Теперь включи свой блестящий мозг и не устраивай гордых истерик. Счет на твое имя. Деньги твои, и мне все равно, что ты будешь с ними делать.

Вера снова рассмеялась, и этот перепад от горьких слез к безудержному веселью вызвал в ней приступ удушливого жара. Выдохнув и успокоившись, она аккуратно сложила документы в папку и положила ее на журнальный столик.

— Ладно. Слезы мои — значит, деньги тоже мои. Раз ты так настаиваешь.

— Отлично. Давай отметим это вкусным ужином.

— Хочешь, чтобы я что-нибудь приготовила?

— Не льсти себе, — засмеялся он, — я все принес. В кухне на столе.

— Слава Богу... чуть не напугал... Готовка — это не мое, а вот красиво накрыть на стол — это пожалуйста. Это я умею.

Забрав папку, Майер поднялся наверх, чтобы принять душ и переодеться. К слову, Вера даже не заметила, как и когда в одном из ее шкафов появилась сумка с его вещами.

К тому времени как он вернулся, одетый в синий домашний костюм, Вера отнесла в гостиную салфетки, бокалы, вино, столовые приборы и разложила еду по тарелкам: пряную утку с овощами, салат с грушей и сыром, несколько закусок и чизкейк.

— Утка была еще теплой, я не стала греть, вдруг пересушу, — сообщила Вера.

Майер, одобрив ее решение, понес тарелки в гостиную.

— Мы эту муть будем смотреть или выберем что-то другое? — спросил, когда они придвинули столик ближе и удобно разместились на диване.

— Серьезно? Будем кино смотреть?

— Не представляешь, как я мечтал о таком вот тихом, уютном вечере за просмотром какого-нибудь сериала.

— И это говорит человек, который может позволить себе все, — мягко