— Я могу позволить себе все, но иногда мне оказываются недоступны самые простые радости. У нас то подружка твоей бабушки помирает в самый неудобный момент, то твоя подружка в бассейн падает, то тебя похищают.

— Предлагаю «Пуаро». Люблю закрытый детектив и этого въедливого старикашку. Будем угадывать, кто убийца.

Вера села, скрестив ноги, включила сериал, подала Янису тарелку с едой и взяла свою.

— Сойдет, — согласился он. — Если видела серию, не смей говорить, кто злодей.

— Ты тоже. Даня готовил?

— Да. Я попросил.

— Очень вкусно.

— Напиши ему. Он любит, когда его хвалят. Мне соли мало в утке. Но я так и хотел. Люблю посолить сверху, чтоб соль на языке чувствовать. Другой вкус получается.

— Дорогой, я бы всплакнула, чтоб добавить тебе немножко соли, но ты продал все мои слезы. Поэтому могу лишь сгонять на кухню за солонкой. Тем более я, кажется, оставила там телефон... — сказала Вера, ища телефон под пледом и подушками.

— Сгоняй, — посмеялся он.

Она оставила тарелку на столике, скорым шагом сходила на кухню и вернулась, принеся соль и свой сотовый.

— Что писать? Напишу: «Данечка, солнышко, спасибо за вкусный ужин...».

— Так и пиши. Говорю же, он любит всех кормить и любит, когда его хвалят.

Вера рассмеялась, но резко умолкла. Янис повернулся на ее оборванный смех.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Он ничего не ответил. Едва заметно кивнул, посмотрев на нее долгим взглядом, и снова уставился в телевизор.

Уже давно рассвело, но солнца так и не было видно из-за закрывающих небо облаков. Лишь светлое пятно просвечивалось сквозь ватную завесу. Они проснулись одновременно и некоторое время лежали молча.

— Хочешь кофе? — потянувшись, спросила Вера.

— В постель?

— В постель.

— Хочу.

— Помнишь, ты сказал, что никогда не пил в постели вино? Считай, у меня тоже есть свои маленькие нереализованные фантазии. Жди здесь.

Вера легко встала с кровати, накинула на себя халат и убежала в кухню. Ожидая, пока сварится кофе, она вдруг додумалась до удивительной мысли: Майер единственный, кто знает о ней все. Ему известны ее прошлое и настоящее, ее тревоги и страхи. Не осталось ничего, что она должна была ему сказать, но еще не сказала. Непонятно, как же так получилось, но оно получилось.

Добавив сливки, она взяла чашки и вернулась в спальню.

Янис сел, подложив подушку под спину и взял свой кофе.

— Нереализованные фантазии, говоришь. Ты теперь можешь реализовать практически любую свою фантазию.

— Точно. Я ж теперь евро-миллионерша, — улыбнулась Вера, усаживаясь рядом с ним на кровать. — Слушай, а я должна ощущать себя как-то по-особенному?

— Не знаю.

— Должен знать. Ты всего добился. У тебя есть деньги, власть, влияние. Ты же к этому шел. Что ты почувствовал, когда понял, что любое твое желание может исполниться по щелчку пальцев?

— Ничего, — подумав, ответил он.

— Как это ничего? — не поверила она.

— Вот так. Деньги никогда не были моей целью.

— Нет? — удивилась Вера.

— Нет, — улыбнулся Янис. — Можно иметь деньги, но не иметь власти и влияния. Но ни власти, ни влияния практически невозможно добиться без денег.

— Ты хотел второго, — сделала она вывод. — А банка с деньгами — это символ твоего всевластия?

— Нет, это мы с Даней штрафуем друг друга за косяки. У него дома такая же.

— И у кого денег больше?

— Узнаем в конце года, когда посчитаем, кто больше заработал.

Вера рассмеялась:

— Здорово придумали. Походу, в этом году Даня победит, потому что я тебя немножко обанкротила.

— Я рано потерял отца, ты же знаешь. Так получилось, что, кроме фамилии, у меня ничего от него не осталось. Вот я и решил сделать так, чтобы о нем не забыли.

— Прославить фамилию.

— Вроде того, — подтвердил Майер, поставил чашку на тумбочку и взял телефон, чтобы посмотреть время.

— Вот видишь, у меня желания скромные. Всего лишь кофе в постель, — она поспешила вернуть разговор в прежнее русло, боясь безрадостными воспоминаниями нарушить эти сладостные, полные упоения минуты.

— Все-таки есть в тебе тяга к романтике.

— Где-то очень глубоко. Я пыталась что-то такое организовать для мужа, но он не понял моих попыток. Посмотрел на меня как на идиотку и вышел из спальни, — засмеялась она.

К ее удивлению, Янис расхохотался, а не разозлился по обыкновению.

— Не смейся, так и было. Не понимаю только почему. То ему внимания не хватало, то...

— Вера, это как ехать по встречке, — все еще смеясь, сказал он. — Ты то не спишь с ним, то кофе в постель носишь. Больше ничего не рассказывай, а то я начну ему сочувствовать. И разведись уже... — добавил как бы между прочим. — А то наши отношения выглядят совсем уж неприлично.

— Я бы с удовольствием, да вот он куда-то запропастился. Мне его мать звонила. Ты не в курсе, где он? — тоже будто вскользь поинтересовалась она.

— Нет. К его исчезновению я не имею никакого отношения, — заверил Майер, отметив про себя, что надо попросить Дубинина разыскать этого придурка. — Чтобы развестись, тебе Сева не нужен. Утром отдашь документы моему человеку — вечером получишь все обратно.

— Ладно. Решим на неделе, — согласилась Вера и, заметив, как он снова посмотрел на время, спросила: — Ты куда-то спешишь?

— Еще нет, но мне нужно будет уйти. У мамы сегодня день рождения.

— Ты подготовился?

— Купил белые орхидеи и кашемировый плед.

— Loro Piana?

— Угу, — кивнул он.

— Это прекрасный подарок для мамы. Правильно, что не стал дарить конверт с деньгами.

— Моя мать не нуждается в деньгах.

— Логично. Не хочешь идти?

— Не хочу к ним домой. Если бы посидели в ресторане или у кого-то из нас дома, то без проблем. Но этот ее... он прикован к постели, и мать не хочет оставлять его одного, — пояснил он и задержался на Вере взглядом.

Сегодня она была особенно красивой. Какой-то нереальной, как романтическая фантазия художника. Глаза ее поблескивали, губы припухли от поцелуев, а слегка спутанные кудри лежали на одном плече. Тонкий шелковый халат распахнулся, соблазнительно приоткрывая грудь. Перехватив жадный взгляд Яниса, Вера полубессознательным движением запахнулась и