Затем вся наша сборная компашка прошлась по балаганам. Балаганы все разные. Есть маленькие, есть большие, в зависимости от достатка их владельцев. Ну и, соответственно, репертуар у каждого свой, на любой вкус клиента так сказать. В первый раз мы побывали в самом популярном. Билеты, кстати, покупали Ростовцев с Вяземским. За последнее время у них сложилась этакая консолидация — за развлечения платят только они. Меня от этого дела отодвинули, доверяют лишь девушек вкусностями угощать. Похоже, и граф, вслед за Софой, начинает считать меня своим сынулей.

Билеты нам приобрели в ложу — господа перед дамами не мелочатся. Зрители лож и так называемых первых и вторых мест ожидают начала представления в небольшом фойе, довольно тесном для скопившейся публики. Мы с Машулей не смогли устоять и сунули нос за входной занавес, разглядывая зал. В результате беглого осмотра у меня создалось впечатление, что именно этот балаган построили из всякого мусора, подвернувшегося хозяевам под руку, но потом оказалось, все балаганы такие же.

Крыша из видавшего лучшие времена, не единожды заштопанного полотна. Стены где из досок, где опять же из полотна, и во многих местах зашиты рейками от разломанных ящиков. Разборная сцена повидала далеко не первую ярмарку и явно доживает последние дни. Прикрывает её полинявший кумачовый занавес. Перед сценой размещается оркестровая яма с музыкантами, к ней примыкает ряд открытых лож, отделённых от остальных мест глухим барьером. За ложами стоят семь рядов грубо сколоченных скамеек, покрашенных синей краской. Это первые места. За ними вторые — ещё десять скамеек жёлтого цвета. Кроме мест в ложах, все остальные места в зале не нумерованы. Дальше опять заборчик, отделяющий сидячие места от стоячих. Как я узнал, стоячей публики (в основном простого народа) сюда иногда несколько сотен человек набивается.

Пока зрители рассаживались и ещё минут пять ожидали начала, тут же, в зрительном зале, пошла бойкая торговля семечками, орехами, пышками, пирожками и даже кислыми щами. Мало того, она и во время выступлений не прекращалась.

Само представление шло всего минут тридцать-сорок, не больше. Десять номеров в трёх отделениях. В первом показывались гимнастические упражнения и акробатические номера: работа на трапеции, хождение по канату, составление фигур из нескольких человек. Всё как в цирке будущего, но… бледновато как-то, без огонька и сложных элементов. Цирку шапито века двадцать первого эти потуги на оригинальность и в подмётки не годятся. Хотя, конечно, для местных условий это, наверно, шик. Во втором отделении пошёл натуральный спектакль — сценки из народного быта. В третьем — комическая пантомима. Вот она сильно скрасила моё впечатление о балаганах. Два клоуна старались вовсю, публика просто загибалась в припадках смеха. Не утерпел и я — посмеялся от души.

В дальнейшем наша компания ещё не раз заглядывала в балаганы. Видели мы выступления кукольников, фокусников, дрессировщиков с обезьянками и учёными собачками, «умеющими» читать и считать. Наблюдали волшебные явления: блуждающие огни, огненные полёты и превращения. Узрели «адских чудовищ», «летающих драконов», «ходячих скелетов» и прочую лабуду. На мой просвещённый взгляд, всё это — нелепые, примитивные пьесы, в которых играют такие же примитивные актёры, с лубочно намалёванными лицами и неуклюжими движениями. Пожалуй, балаганного искусства я за эти Святки насмотрелся на всю оставшуюся жизнь. А вот девчонкам между тем многое понравилось.

Правда есть тут и более экзотичные заведения, например с разнообразными уродствами и неординарностями, где можно посмотреть на телёнка с двумя головами, на дикаря с острова Цейлон, поедающего живых голубей, на сплошь волосатую женщину, на человека, пьющего керосин и закусывающего рюмкой. Но… туда мы не ходили — Софа была категорически против. Также имеются балаганы с предсказателями и даже с мелким обманом. И на то и на другое мы уже сами не пошли, но с удовольствием послушали рассказ Вяземского о том, какие разновидности обманов на ярмарке применяются (как я заметил, о простой питерской жизни он осведомлён гораздо лучше графа).

Местные лохотронщики, не мудрствуя лукаво, обещают любопытствующим простакам показать что-нибудь экзотическое за копеечную плату. Например, тьму египетскую. Заводят человека в тёмную комнату, через пару минут выводят и говорят: «Ты видел тьму египетскую». Или ещё вариант: предлагают путешествие вокруг света за пять минут стоимостью всего в одну копейку, проводят посетителя в комнату, где на столе горит свечка, медленно обводят его вокруг стола и объясняют, что путешествие вокруг света он совершил. Как говорится, какая цена, такое и путешествие, думать надо было, когда на глупость соглашался.

Кстати, после этих копеечных розыгрышей никто и не думает возмущаться, наоборот, бывает, люди старательно нахваливают увиденное перед очередными простаками. Никто не любит чувствовать себя единственным дураком в коллективе.

Другим способом развлечься в праздники у нас были походы в гости. И самым значимым был визит к морскому министру Николаю Карловичу Краббе, причём он пригласил нас всех, то есть и поручика Вяземского, и даже его невесту Светлану, несмотря на её низкое происхождение. Надо признать, Краббе в общении мужик очень простой, иначе и не скажешь, и если кто-то вызывает у него уважение, то разговаривает он с ним на равных, не кичась своим высоким положением. В выражениях довольно эксцентричен, спокойно может в разговоре глупые действия какого-нибудь чиновника описать трёхэтажным матом, разумеется, если рядом нету дам.

Он вообще по жизни занятный товарищ. Как-то прослышал, что министерские чиновники за глаза называют его «немчурой», и страшно обиделся. Пошёл к ним и стал объясняться: «Помилуйте! Ну какой же я немец? Отец мой был чистокровный финн, мать — молдаванка, сам же я родился в Тифлисе, в армянской его части, но крещён в православии. Стало быть, я — природный русак!»

И в личной жизни, и на службе Николай Карлович отличается необычайной доступностью, а современному чиновничеству это совершенно несвойственно. Хм, впрочем, как и чиновничеству во все времена. Например, перед его рабочим кабинетом нет приёмной с каким- либо секретарём. В это трудно поверить, но любой человек может войти к морскому министру сразу и без доклада — и курьер, и вестовой заходят прямиком в кабинет. На квартире у него также не бывает ни адъютантов, ни дежурных чиновников (как это нынче принято у высшего военного командования и чиновничества), и лишь посыльный изредка сидит на дому и караулит важные распоряжения.

А уж от хобби Краббе многие просто в осадок выпадают — он великий охотник до всякого рода сальных рассказов и пошлых анекдотов, да ещё и знатный коллекционер порнографии и похабщины. Различные статуэтки и картинки непристойного содержания у него дома имеются в изобилии, и всем гостям мужского пола он их с гордостью показывает. Даже графу с поручиком и мне он устроил экскурсию по своей коллекции, невзирая на мой юный возраст. Забавно, что во время экскурсии больше всех скромничал и стеснялся граф, стараясь поскорее увести нас из этого «царства разврата и порока».

Ой, да что там про меня говорить! Как выяснилось по ходу осмотра, Николай Карлович и наследнику престола, будущему императору Александру III, не постеснялся всё показать. И как мне после поведал Путилов, Краббе иногда ещё и вывозит своё порнособрание по частям к друзьям на дом, для ознакомления их с новинками. Можно сказать, просвещает народ в интимной сфере. И какой только фигни у него нет! При виде некоторых, особо крупных… экспонатов мне вспомнился фильм «Ширли-мырли», а в нём фраза одного из персонажей о том, что кто-то на базаре деревянными членами торгует.