Сельменом в Дагестан и Чечню. Но на Кубанской линии скоро узнали о происках дерзкого лезгина и приняли свои меры.

В первых числах июня на некоторых пунктах Кубани и Лабы были поставлены отряды, которым приказано зорко наблюдать окрестности сильными казачьими разъездами 467). Две сотни хоперцев вошли в состав небольшого отряда из батальона навагинцев, взвода саперов и 2-х орудий, расположенного лагерем при станице Невинномысской. 20-го июня сильным разлитием Кубани снесло невинномысский мост, и сообщение с левым берегом прекратилось. Отряд распустили, но взамен его верхняя часть Баталпашинского участка была усилена свободными хоперскими сотнями. Кроме того 2 сотни хоперцев, ногайская милиция и 2 конных орудия, под общим начальством командуюшего Баталпашинским участком подполковника Султан-Кази-Гирея, находились в полной готовности для следования к Каменному мосту на Кубани на случай обороны переправы. Вскоре отряд этот усилился. В начале июля, когда полковник Круковский вступил в командование этим отрядом, в нем уже числилось 500 казаков Хоперского полка, 300 всадников милиции и 2 конных орудия. С этими силами Круковский расположился лагерем при упраздненном Хумаринском укреплении 468), ежеминутно угрожая скопищам Сельмена. Хитрый лезгин смекнул, что при таком надзоре за переправами через Кубань пробраться в Кабарду будет слишком рискованно, а потому тайком покинул главное сборище; с частью молодежи он бросился на Лабинскую линию, но там не имел успеха. Бесленеевцы и кабардинцы не тронулись с места, посмеиваясь втихомолку над легкомыслием абадзехов и убыхов. Сконфуженный Сельмен-эфендий покинул Закубанье и удалился в Дагестан. Отряд Круковского до самой осени оставался на своей позиции, ожидая из-за Кубани всяких неприятностей.

Командованием летучим отрядом при Хумаринском укреплении заканчивается блестящая деятельность полковника Круковского, как командира Хоперского полка. 7-го августа 1845 года он был назначен командиром Нижегородского драгунскаго полка: в том же месяце, сдав Хоперский полк полковнику Роберту Карловичу Васмунду (впоследствии генерал-майор и командир Хоперской бригады), Круковский простился с хоперцами и отправился к месту нового служения. Личность Феликса Антоновича и его военная и административная деятельность, во время почти трехлетнего командования Хоперским полком, оставили по себе среди хоперцев добрую память, увековеченную боевою песнею про бекешевское дело[109].

И. Д. Попко так характеризует Круковского со стороны его военной деятельности 469): «Посты кордонной линии Круковский объезжал всегда верхом и в сопровождении одного, а много двух казаков. В самых опасных местах, в закрытых и пересеченных захолустьях линии – как например в верховьях Кубани, где отчаянно держались и каждый день грызлись посты Ямановский, Хумаринский и т. п., он не брал конвоя и собственной особой давал пример, как казаку-молодцу пробираться в одиночку по таким местам, где за каждым кустом сидит опасность. Если случалось ему заприметить хищническую партию, готовую заступить ему дорогу (и это случалось не раз), он не изменял своего направления, не прибавлял и не убавлял поводьев, приказывал ехавшему за ним казаку держать дистанцию и, к общему удивлению, невредимо достигал цели своего следования. По рассказам очевидцев, ни одна черта в его лице не изменялась в подобные минуты. Много опасностей пронеслось над головою Круковского, много раз шел он навстречу смерти, и она от него сторонилась. В кордонной службе он был чрезвычайно подвижен, не пропускал ни одной пробежки на тревогу. У него было общее с постовыми казаками правило: и день и ночь держать коня в седле, где бы он не находился. А как кавказский неприятель никогда не говорил: «иду на вас», то приходилось ему побывать и в тех крайних положениях, когда горсть казаков, поскакав ночью на неизвестного неприятеля, сталкивалась на рассвете с громадным сборищем и, за неимением другого способа отступления, кроме бегства, предпочитала спешиться и драться за каким-нибудь прикрытием не на живот, а на смерть. Достоверные люди утверждают, что в подобных случаях Круковский оставался в седле, весь открытый неприятельским пулям и когда его убеждали сойти с коня, он говорил спокойно, что так ему виднее следить за намерениями противников. Так именно держал он себя в достопамятном бою под станицею Бекешевскою». В 1846 году Круковский в чине генерал-майора был назначен наказным атаманом Кавказского линейного казачьего войска и в этой должности пробыл до самой своей смерти, последовавшей в бою с чеченцами 18-го января 1852 года.

Глава II

Хоперская бригада в 1846–1853 гг. Положение о Кавказском линейном казачьем войске. 1-й и 2-й Хоперские полки. Распределение станиц по полкам; земельный надел. Комплектование полков. Довольствие от казны и войска. Войсковая учебная команда и полковые школы. Служебные наряды по новому положению. Военные действия против горцев в период 1845–1852 гг. Магомет-Амин и его пропаганда. Пожалование знамени 1-му Хоперскому полку. Участие хоперских казаков в военных дейcтвиях против горцев Чечни и Дагестана.

К началу сороковых годов полки Кавказского линейного казачьего войска настолько увеличились в своем народонаселении, что многие имели до 2000 и более казаков и не один полк не имел менее 1000 человек.

В Хоперском полку, например, числилось в 1845 году одних служащих 3385 казаков 470), так как в служилом составе считалось все физически способное к военной службе мужское население в возрасте от 20-ти до 45-ти лет, без разделения на строевых и льготных. В случае требования частей на внешнюю службу, полковой командир, смотря по надобности, формировал нужное число сотен или команд из всех станиц; остававшиеся же затем на месте казаки наряжались по очереди в станичные резервы, на кордонные посты и прочая. Однако, военное начальство во многих случаях стеснялось недостатком законоположений, которые могли бы точно обусловить права и обязанности каждого полка и даже каждого отдельного офицера и казака. Все сознавали необходимость одного общего закона, который определял бы точно военно-гражданское устройство линейных полков.

Этот всеми желаемый закон явился в виде «Положения о Кавказском казачьем линейном войске», объявленного 14-го февраля 1845 года при Высочайшем рескрипте следующего содержания 471):

Господину главнокомандующему отдельным Кавказским корпусом генерал-адъютанту графу Воронцову.

Кавказское Линейное казачье войско обратило на себя Наше внимание постоянно верною и неутомимою службою, ознаменованною блистательными подвигами мужества и храбрости. В знак особеннаго Нашего к войску сему благоволения, утвердив для него 14-го февраля положение, Мы всемилостивейше пожаловали чинам войска права и преимущества, присвоенные чинам Нашей армии, обеспечив их на службе содержанием и все полки войска наделили землями, сообразно новому их устройству.

Препровождая к вам в списке утвержденное Нами для Кавказского Линейного казачьего войска положение, повелеваем вам сделать надлежащие распоряжения к приведению сего положения в исполнение.

Мы уверены,