Захлопнулись дверцы, бзынькнула старая выхлопная труба, желтое такси сорвалось с места и устремилась в погоню за ускользающим в сумерках «уазиком».

Автомобили дружно попетляли по маленьким улочкам, распугивая редких прохожих, и на большой скорости выскочили за город. «Уазик» мчался без габаритных огней, «Волга», напротив, слепила дальним светом.

– Все, теперь не уйдет. По прямой я его быстро догоню! – пообещал таксист и покосился на пассажира. – Почему такой грязный?

– Мустафа, следи за дорогой.

– Да я здесь с закрытыми глазами могу ездить. Каждая кочка знакома. – Автомобиль подпрыгнул и грузно хлюпнул багажником. – Это был малый трамплин, – гордо сообщил таксист.

– Что, будет и большой?

– А вот и он. Держись!

Впереди неуклюже взлетели отраженные огоньки задних фар «уазика», в лучах света мелькнули взмывшие вверх колеса, армейский внедорожник шумно грохнулся вниз и скрылся в клубах пыли.

– Теперь мы! – крикнул Толик и вцепился в руль.

Тихон уперся в «торпеду». В следующее мгновение он пожалел, что забыл пристегнуться. «Волга» взлетела над дорогой, а когда шлепнулась вниз, голова больно стукнулась о крышу кузова. Машина выскочила из густой пыли, погоня продолжилась.

Мустафа радостно крикнул:

– Достаем! Вот видишь!

На прямой песчаной трассе такси быстро приближалось к «уазику».

– Как его остановить? Я не хочу портить свою машину.

Заколов вынул пистолет, открыл окно. Таксист выпучил глаза от удивления.

– Будешь стрелять?

– Давай еще ближе. Я по колесам.

«Уазик», словно почувствовав опасность, лихо свернул вправо.

– Куда это он? Там пустыня. – Мустафа тоже повернул, но скорость сбавил.

– Не тормози, еще немного! – подбадривал Тихон, высунувшись из окна. – Давай же! А то уйдет!

Мустафа тревожно всматривался вперед и вдруг резко затормозил. Заколов в сердцах чертыхнулся:

– Ну что же ты!

– Дальше нельзя. Зыбучие пески, – объяснил таксист. В его голосе звучал священный трепет.

В свете фар было видно, как «уазик» взметнул песочные брызги, клюнул носом и сразу увяз до середины колес. Тихон выскочил из такси и побежал вперед.

– Стой! Стой! Туда нельзя. – Перепуганный Мустафа догнал и схватил Заколова за одежду. – Смотри.

Они стояли метрах в двадцати от застрявшей машины. Тяжелый «уазик» медленно погружался в рыхлую массу, песок уже доходил ему до дверей. Защитный тент машины вспороло лезвие ножа. Над крышей показался Аверьянов с пистолетом. Мустафа и Тихон бросились на землю. Полковник дважды выстрелил в сторону преследователей и принялся кромсать брезент на куски. Заколов следил за его действиями. Вскоре «уазик» полностью лишился мягкой крыши. Аверьянов перебрался на капот и исчез.

Тихон приподнялся. Над передним сиденьем торчала шевелюра девушки.

– Тамара! – окликнул Заколов. – Что с тобой?

– Он приковал меня к дверце.

– Можешь отстегнуться?

– Не получается!

Машина продолжала уходить в песок. Заколов бросился на помощь.

– Засосет! Подожди! – остановил Мустафа.

– Что же делать? Она погибнет.

Таксист сдвинул тюбетейку на затылок.

– А-а, была, не была, как говорят ненормальные русские. У меня в багажнике ковровая дорожка. Жену хотел порадовать. Длина семь метров. Расстилай ее перед собой и ползи. Только ползком!

Заколов подхватил рулон и потопал к машине.

– Двигайся медленно. Смотри на песок. Как почувствуешь под ногами кашу, сразу ложись, – наставлял Мустафа.

Колеса «уазика» уже полностью скрылись в песке. Тихон видел жалобный взгляд девушки.

– Тома, держись! Я сейчас, – пообещал он.

Хрустящие песчинки вдруг стали зыбкими и бесшумными. Ноги по щиколотку погрузились в песок. Тихон лег на живот и катнул вперед дорожку. Он полз по ковру, покачивающемуся, словно на волнах. Руки осторожно перехватывали край ткани и подтягивали тело. Было четкое ощущение, что внизу не песок, а странная густая жидкость. Из любопытства он опустил ладонь, кисть свободно вошла вглубь, почти не встречая сопротивления. Тихон нервно выдернул руку. Не дай Бог свалиться с дорожки. Из сухой каши не выплывешь.

Ковровая дорожка заканчивалась в полуметре от машины. Подтопленный автомобиль стал похож на катер в песчаном озере. Течи в этом катере не было, но он все равно погружался все глубже и глубже.

Заколов вытянул руки над песком, зацепился за борт кузова и дернулся вперед. Колени плюхнулись в зыбучий песок, но Тихон рывком перекинул тело внутрь.

– Вот я и здесь, – радостно произнес он.

Тамара следила за его движениями со страхом и надеждой. Тихон перелез на переднее сиденье.

– Ты цела? Покажи, что у тебя? – попросил он.

Правая рука девушки была пристегнута наручником к металлической скобе на двери. Тихон вынул пистолет, предупредил:

– Оттяни руку и закрой глаза.

Он выстрелил по натянутой цепочке. Браслеты разъединились. Тамара потерла кисть, на которой осталось кольцо наручника.

– Тома, все позади. – Заколов попытался обнять девушку.

Грянул выстрел, пуля разбила лобовое стекло, Тихон повалил девушку на сиденье.

– Убью! Всех убью! – рычал Аверьянов и суматошно палил из пистолета.

Звенел пробитый металл, на головы сжавшейся парочки сыпались осколки автомобильного стекла. Когда послышались пустые щелчки, Тихон приподнялся и включил фары автомобиля.

От капота вперед вела дорожка из кусков брезента, вмятых в песок. За ними в зыбкой массе трепыхался Аверьянов. Он погрузился до середины бедер, отбросил ненужный пистолет и яростно пытался отталкиваться свободной рукой. Другая рука удерживала на весу стальной ларец. Но все было тщетно. Каждое движение лишь усугубляло ситуацию, полковник проваливался все глубже и глубже.

Погрузившись по пояс, он скинул пиджак и швырнул его в метре перед собой на песок. На атласную подкладку шлепнулся ларец с черепом Тимура. Полковник лег на живот и попытался приблизиться к пиджаку с ларцом. Он сделал два гребных движения, словно находился в воде, но зарылся еще глубже. Теперь над алчной поверхностью безжалостного песка торчала только его голова и вытянутые вверх руки, безумные глаза искали спасение. Растопыренные пальцы коснулись края пиджака. Полковник дернулся несколько раз и отчаянно захрипел. Он неумолимо погружался в сухую трясину. Искаженное страхом лицо смотрело вверх, но песок уже накрыл подбородок и подбирался к вытянутым губам. Аверьянов отдувался, мелкие песчинки взметались фонтанчиком над его ртом. На поверхности песка над лицом образовалась мелкая воронка. Кончики пальцев беспомощно соскользнули с подкладки, фонтанчик угас, воронка быстро затянулась. Последними в зыбучем песке скрылись кисти скрюченных рук.