Стараясь вести себя как обычно, наставник равнодушно кивнул и сказал:

– Раз ты уже встал, сходи и разбуди Ши Мэя. Мы должны подготовиться к подъему на пик Сюйин.

На покрытом вечными снегами пике Сюйин всегда стоял мороз, который тяжело переносили даже крепкие и тренированные заклинатели, так что Чу Ваньнин с учениками отправились в лавку портнихи, намереваясь купить теплые плащи и рукавицы.

Хозяйка лавки покуривала кальян и, улыбаясь ярко-красными губами, вовсю заманивала покупателей.

– Вы выглядите сильным и смелым юношей, маленький бессмертный мастер! – крикнула она Мо Жаню. – Взгляните на этот плащ с черным подбоем и золотой вышивкой в виде летящих драконов. Великолепный образчик традиционной вышивки царства Шу! Глядите, как блестят драконьи глаза. Я со всем тщанием вышивала этот плащ больше трех месяцев!

– Слова ваши слаще меда, сестрица, – насмешливо ответил Мо Жань. – Жаль только, что я отправляюсь в горы за оружием и мне не нужно одеваться столь роскошно.

Поняв, что на него где сядешь, там и слезешь, хозяйка схватила за рукав Ши Мэя:

– Ах, до чего красив этот юный заклинатель! Пожалуй, во сто крат прелестнее самой милой девушки у нас в Дайчэне! Мне кажется, господин бессмертный, вам очень пойдет этот алый плащ, расшитый пионами и резвящимися бабочками. Не желаете примерить?

Ши Мэй горько усмехнулся:

– Хозяйка, это же женский плащ.

Сюэ Мэн не любил бродить по улицам и заглядывать в лавки – считал себя выше этого, поэтому остался ждать товарищей на постоялом дворе. Чу Ваньнин выбрал для него черный плащ с фиолетовой окантовкой и капюшоном, обшитым белым кроличьим мехом.

– Бессмертный мастер, – обратилась к нему хозяйка, – тот плащ у вас в руках будет вам маловат. Он подойдет только какому-нибудь юноше.

– Я покупаю его для своего ученика, – спокойно пояснил Чу Ваньнин.

– О, о-о! – Женщина все поняла и расплылась в улыбке. – Какой вы хороший учитель!

Наверное, это был первый раз за всю жизнь Чу Ваньнина, когда его кто-то назвал «хорошим учителем». От этих слов спина напряглась, и, хотя на его неподвижном лице не отразилось никаких чувств, пару шагов он сделал словно на деревянных, плохо гнущихся ногах.

В конце концов Мо Жань выбрал для себя синевато-серый плащ, Ши Мэй – серебристо-голубой, а Чу Ваньнин – снежно-белый. Рассчитавшись с портнихой, они вернулись на постоялый двор.

Когда Сюэ Мэн увидел купленный для него плащ, его глаза округлились.

– В чем дело? – спросил Чу Ваньнин.

– Нет… Ничего.

Однако, дождавшись, пока наставник отвернется и отойдет подальше, Сюэ Мэн, уверенный, что тот точно не услышит, неприязненно взглянул на окантовку плаща и прошептал:

– Фиолетовый? Терпеть его не могу.

Неожиданно до его ушей донесся ледяной голос Чу Ваньнина:

– Хватит болтать! Не желаешь его носить ― можешь идти голым.

Последнюю часть пути они ехали не торопясь и еще до темноты добрались до подножия пика Сюйин. На этой горе, окутанной облаком мощной духовной энергии, жило множество волшебных зверей и диковинных птиц. Даже бессмертные мастера не осмеливались подниматься туда, если не были уверены в своих силах.

Троим юношам, однако, беспокоиться было не о чем, ведь с ними был Чу Ваньнин. Он извлек из воздуха три цветка яблони, влил в них немного духовной энергии, отгоняющей злую силу, и подвесил на пояс каждому из учеников, после чего велел:

– Идем.

Мо Жань задрал голову и взглянул на скрытую в потемках величественную вершину, напоминавшую огромного зверя, спящего тихим, спокойным сном. Тяжелые думы камнем легли на его сердце.

В прошлом именно на пике Сюйин Мо Жань объявил всей Поднебесной о том, что ему больше не по душе быть всего лишь Владыкой, попирающим бессмертных, и он провозглашает себя повелителем мира людей.

И именно в тот год на пике Сюйин он взял себе одновременно и жену, и наложницу.

Мо Жань еще помнил свою жену, Сун Цютун, первую красавицу мира совершенствующихся, которая, если смотреть под определенным углом, внешне сильно напоминала Ши Мэя.

Мо Жань был не из тех, кого заботили правила и церемонии. Тогда он без всяких свах и нудного обмена подарками просто схватил эту девушку в накинутом на голову красном покрывале за тонкую руку и поволок за собой вверх по этой бесконечной лестнице в тысячи ступеней.

Они шли дольше одной стражи. В конце концов уставшие ноги Сун Цютун подломились, и она больше не смогла идти. Не отличавшийся терпением Мо Жань сорвал с головы девушки покрывало, намереваясь ее убить.

Но он взглянул в ее очаровательные глаза, полные скрытой обиды, и в тусклом свете луны она напомнила Мо Жаню того самого старого друга, что давно стал прахом.

Гневный выкрик замер у него на языке. Мо Жань долго молчал, дрожа всем телом, а потом сказал:

– Ши Мэй, я понесу тебя.

Если бы они с Мо Жанем были соучениками, по возрасту Сун Цютун действительно была бы для него «шимэй», младшей соученицей. Услышав, как он ее назвал, девушка только слегка удивилась, но потом подумала: раз Мо Жань уничтожил всю школу Жуфэн, то она, естественно, теперь принадлежала к духовной школе пика Сышэн, а значит, он вполне мог звать ее «шимэй».

Придя к этому выводу, Сун Цютун улыбнулась и сказала:

– Хорошо.

И вот Тасянь-цзюнь, повелитель мира людей и владыка тьмы, взвалил на спину свою очаровательную невесту в алом свадебном наряде и шаг за шагом понес по бесконечным ступеням к самой вершине горы.

Он шел, низко опустив голову, и глядел вниз, на их причудливо переплетающиеся тени.

Мо Жань рассмеялся и хрипло произнес:

– Ши Мэй, теперь я – повелитель всего людского мира. Отныне никто не сможет снова причинить тебе вред.

Сидящая у него на закорках девушка не знала, что на это сказать. Поколебавшись, она лишь тихо угукнула в ответ, так тихо, что было не разобрать, кто издал этот звук – женщина или мужчина. Ни одна живая душа не видела, как покраснели в тот миг глаза Мо Жаня.

– Прости меня, – мрачно сказал он. – Я заставил тебя слишком долго ждать этого дня.

Сун Цютун решила, что Мо Жань говорит о своей любви к ней.

– Супруг мой… – ласково позвала она.

Теперь ее голос звучал громче. Звонкий, мелодичный, будто хрустальные капли росы падали на землю с душистых лепестков орхидей. Но теперь ошибки быть не могло: голос принадлежал женщине.

Мо Жань резко остановился.

– Что случилось?

– Ничего.

Он вновь двинулся вперед. Когда Мо Жань снова заговорил, его голос больше не дрожал и в нем не осталось и