Джокер изо всех сил сдерживалась, чтобы не начать извиняться за эту слепоту. Потому что Логару не нужны были извинения.

Она знала это совершенно точно.

— Папочка, я нашла! Смотри! — рядом с Логаром появилась Эйлина, держащая в руках катушку черных ниток.

Себастьян моргнул и повернулся к девочке.

— Ты — большая молодец, — улыбнулся он ей. Потом торжественно преподнес ей куклу и продолжил: — А теперь иди в комнату и подожди меня. Я сейчас приду.

Эйлина прижала куклу к себе и посмотрела на Джей.

— А тетя Мари скоро вернется? — спросила она.

— Я не знаю, — ответил Логар. — Иди.

Когда Эйлина скрылась в доме, он снова повернулся к Джокер.

— Я не знаю, как сказать ей, что Мэрилин уехала навсегда. Хотя она и обещала навещать нас, но не думаю, что это будет случаться часто.

Джей не знала, что сказать в ответ.

— Она справится, — после долгого молчания проговорила она. — Спасибо за все, Себастьян. Спасибо за все.

Логар прищурился.

— Это я должен тебя благодарить. Наблюдая за тобой, я излечился от больных воспоминаний. Так что мы квиты, Джей.

— Это хорошо, — кивнула Джокер. — Я пойду.

Логар продолжал смотреть на нее странным взглядом.

— А зачем ты приходила?

Джей вздохнула.

— Потому что мне это было нужно, — сказала она.

Так и не дождавшись от него слов прощания, она развернулась и быстрым шагом покинула улицу Веселых Прохиндеев, ни разу не оглянувшись.

Дожидаясь вечерних часов, Джей заглянула в «Позднего Гостя» и с удовольствием обнаружила там парочку своих старых знакомых по покеру. Играть совершенно не хотелось, но идти домой тоже смысла не было.

Поэтому когда часы на городской ратуше пробили пять раз, она встала из-за покрытого зеленым полотна богаче лишь на пару золотянок: играть по крупному и блефовать напропалую она была способна только лишь после третьего стакана виски.

Но виски она не пила.

И от яблочного сока воздержалась, предпочтя кофе.

Сегодня она пила только кофе и ничего кроме него.

К вечеру стало совершенно ясно, что облака покинут небо еще до того, как солнце скроется за горизонтом, что привело к тому, что улицы Дирна заполнились людьми до отказа. Некоторые молодые барышни даже переоделись в открытые шелковые платья, и Джей не могла на это спокойно смотреть: несмотря на отсутствие тумана и истончающиеся облака все еще было зябко.

Вызывать служебный экипаж ради того, чтобы отправиться на прогулку с Вэрдом, Джей не решилась и пошла пешком. Движение на улицах было оживленным: цокот подков по мостовой стал прекрасным сопровождением гулу в ушах, который она так и не смогла заглушить. Но уже привыкла к нему.

Шагая по непривычно оживленным улицам, Джей вовсю разглядывала прохожих, чувствуя внутри щемящую радость. Этот город заслужил солнце, как и его обитатели. Бывший город-тюрьма, Дирн тонул в бесконечном тумане, лишь изредка освобождаясь от объятий белой мглы. Возможно, не будь у города-на-болотах, собственно болот и странной погоды, навевающей лишь тоску, не было бы многих вещей, что здесь происходили. И мрачные кровавые секты не прижились бы здесь: ведь когда на душе царит покой, ты точно не будешь поклоняться Той Стороне или Вечной Ночи.

В пору солнца убийств всегда было на порядок меньше.

Вэрд ждал ее у входа в первый участок.

— Должен признать, что уже пожалел, что пригласил тебя прогуляться. После той кипы бумаг, что я только что сдал Лату, хочется свалиться в уютную постель и крепко заснуть, — заметил он.

— Традиции нарушать нельзя, — ответила Джокер.

— Дурацкая традиция, — Вдова спустился по ступеням крыльца и поманил ее за собой, туда, где стоял его экипаж.

— Ну, почему же, дурацкая. Хорошая, — возразила Джей следуя за ним.

Вэрд провел рукой по боку своей кобылы.

— Как назло, на улице куча людей, — ворчливо буркнул он, смотря, как она забирается в экипаж и устраивается поудобнее.

— Ты же любишь солнце.

— Люблю, — Вэрд устроился рядом. — Только я его еще сегодня не видел. А вот толпу народа — уже да.

Джей промолчала. Она откинулась на сидения и блаженно закрыла глаза, наслаждаясь комфортом: после пешей прогулки по городу ноги немного гудели.

— Выглядишь уставшей, — послышался голос Вэрда. — Странно, ведь сегодня работал только я.

— Тебе полезно, — усмехнулась Джей, не открывая глаз. Она протянула руку, вслепую нащупала ладонь Вэрда и сжала ее, оставив ему лишь одну руку для управления экипажем.

Ничего, справится.

Верх был открыт, и она чувствовала, как ее щеки обдувает легкий ветерок. Он не нес в себе капли дождя или хлопья тумана, он был сухим и ласковым. Именно таким, каким должен быть летний ветер. Она наслаждалась этими легкими прикосновениями и чувствовала, как он нежно играет с ее волосами.

Рука Вэрда была холодной.

Она не открывала глаз очень долго и сделала это только когда в нос ударил запах травы, прели и болота. Они выехали за пределы Дирна.

Она уже и забыла, насколько же лес — зеленый и живой. Щебет птиц, шуршание прошлогодних листьев по маленькими и не очень лапками и кваканье лягушек оглушили ее, заставив забыть про гул в ушах. Зеленый цвет радовал глаз.

Когда-то она любила этот лес, стоявший на сотнях болот.

Если знать тайные тропы — можно углубиться в это зеленое буйство и даже не запачкать обуви. Если не знать — ступать следует осторожно: каждый клочок земли на поверку мог оказаться болотной трясиной.

Вэрд остановил экипаж.

— Я подумал, что прогулка в толпе не принесет нам с тобой никакого удовольствия.

Джей отпустила его руку и невесело усмехнулась.

— И поэтому ты привез меня сюда? Я и представить не могла, что ты можешь страдать ностальгией.

Вэрд усмехнулся и протянул ей руку, чтобы помочь выбраться из экипажа.

— Теперь ты знаешь самую страшную из моих тайн, — весело сказал он. — И мне придется тебя убить. Место как раз подходящее.

— Я буду отбиваться, — пошутила Джей, принимая помощь. Но нога заскользила по приступу и она чуть не свалилась на землю, избежав этого лишь схватившись за его сюртук второй рукой.

— Я все равно сильней, — он аккуратно помог ей твердо установиться на ногах и ласково провел рукой по ее щеке, убирая выбившуюся прядь за ухо. — Пойдем. Найдем ту поляну.

… пень, который три лета назад был усеян опятами, почернел и теперь на нем росли серые поганки. Да и запах изменился: когда они облюбовали эту поляну здесь пахло сосновой смолой и прелью, а теперь только прелью. Или это только казалось Джей? Прошлая зима выдалась снежной и ветреной, и одна из сосен не выдержала ее, упав на землю. Иголки оставались зелеными, но уже начинали опадать.