— Понял, — отозвался Василий.

Генерал сидел рядом с Черкасовым и все слышал. Лихой посмотрел на карту:

— Сколько нужно времени, чтобы сходить на катере в зону ожидания и вернуться назад?

— Часа три, но совершенно не факт, что они пошли именно туда, — отозвался Василий. — Что Волков там с острова сможет увидеть? Километров на десять? А зона ожидания находится вне двенадцатимильной пограничной зоны. Это больше двадцати километров…

— Да, — кивнул генерал. — Что им надо в море? Что?

— Может, перехватим их с помощью пограничников? Досмотрим катер и если там что-то будет — задача будет выполнена… — Черкасов посмотрел на генерала.

— Нет. Пусть работают. Специально пограничников на них натравливать не будем, но если американцы попадутся сами… нам этого не надо. Мы ничего из этого не возьмем! Ничего! Если что-то пойдет не по их плану, они просто сбросят все концы в воду и мы останемся с носом! Нам нужно вести их до последней возможности.

— Связаться с пограничниками?

— Для чего? — спросил генерал.

— Разузнаю, где находятся их сторожевые корабли.

— Так они тебе и сказали… — усмехнулся Эдуард.

— У меня связи в погрануправлении… — усмехнулся Василий. — В юбке…

— Звони, — махнул рукой генерал.

Через пять минут Василий, поговорив по телефону со своей знакомой, сообщил генералу:

— Все пограничные сторожевые корабли в базе. В морском пограничном отряде просто нет топлива — месячный лимит вышел, а остатки хранятся только для особых случаев. Выход катера в море таким случаем не является… — Василий широко улыбнулся. — Так что безопасности страны ничего не угрожает…

— Операция «Морской еж» приобретает нежелательный для нас оборот, — сказал Лихой. — Наши полномочия на этом заканчиваются. Нам сейчас нужно подключать к делу специалистов из контрразведки флота. Теперь это их компетенция. Думаю, что придется передавать дела…

Генерал устало посмотрел в глаза Черкасову. Василий выдержал взгляд. Генерал, помолчав, добавил:

— Жаль, что не удалось оперативно сработаться с Райтом до начала активных действий. Если он и пойдет теперь нам на встречу, это будет уже не то…

Черкасов вдруг подумал, что с того момента, как ГРУ приказало провести с Коллинзом оперативные мероприятия на предмет его возможной вербовки, прошло уже почти три года. Во всем чувствовалось, что завершение операции не за горами, и как все пойдет?

— Сейчас дам указание ориентировать радиоразведку, — сказал генерал.

Вечером стало холодно и Волков пожалел, что нельзя развести костер. Но это был подготовленный офицер и он мог терпеть и не такие неудобства. Как там Головин? Сидит в неизвестности…

В двадцать три — тридцать Волков решил проверить разведчика, который сидел на высоте 163,0. Он осторожно пробрался к нему и сел в кустах.

— Что-нибудь видно? — спросил он своего матроса-разведчика.

Разведчик сидел метрах в десяти от Волкова и внимательно рассматривал в прибор ночного видения прибрежные волны, которые били берег в полукилометре от места наблюдения.

— В миле от берега полчаса назад во Владивосток прошел траулер, пять минут назад в море из Владивостока ушел эсминец «Боевой». Дальше тоже было движение, но что-либо рассмотреть невозможно — далеко. Объектов, похожих на катер, в поле зрения не появлялось…

Доклад был исчерпывающий. Хорошо, что это был матрос срочной службы, который не будет ныть по поводу плавного перетекания операции из дня в ночь…

Волков вышел на связь с Черкасовым и доложил, что ничего пока разглядеть не удалось.

— Может, они уже дома в кроватках спят? — высказал предположение Черкасов.

Генерал посмотрел на Василия:

— Думаешь так? Перезвони своей агентессе в гостиницу.

Черкасов набрал номер телефона хозяйки гостиницы и через три минуты сказал Лихому:

— Пятерых нет на месте.

— Все правильно — двое на острове и трое вместе с Жуковым. Два плюс три будет пять. Верно?

— Катер идет, — сообщил матрос, не отрываясь от прибора ночного видения.

Волков посмотрел на часы:

— Четыре часа утра…

Вдвоем они перебрались туда, откуда было видно место, куда должен был подойти катер с американцами. Разведчик, наблюдавший за Брэдом, сообщил:

— Он, бедолага, наверное замерз, как собака. Несколько раз бегал по берегу, приседал, отжимался. Плохо ему в России, видать. А вон там, в кустах, как стемнело, яму лопаткой выкопал. Наверное, в полмогилы размером…

— А сейчас где он? — спросил Вадим.

— Сидит в кустах. Где раньше сидел. Что, катер идет?

— Идет, — кивнул Волков.

Через пару минут справа, из-за скалы, послышался рев мощных двигателей и еще через несколько минут показался и сам катер. Он описал полукруг и лег в дрейф, остановившись в трехстах метрах от берега. Было хорошо видно, что Брэд вылез из кустов и направился к берегу.

— Запоминайте все детали, — сказал Волков.

В группе Волкова были приборы ночного видения пассивного типа, что исключало их обнаружение специальными датчиками и можно было вести наблюдение практически без ограничений…

Катер подошел к берегу минут через двадцать, по всей видимости только после того, как Брэд убедился в безопасности. На катере находились два человека, значит, никого не привезли…

Волков связался с Черкасовым:

— Вернулись.

— Привезли что-нибудь? — спросил Василий сонным голосом.

— Пока не видно… — Вадим разглядел, что американцы начали вытаскивать из катера три длинных контейнера. — Ага, есть. Выгружают три контейнера…

Вадим рассмотрел, что контейнеры американцы перетащили в яму и закопали. Через пять минут катер со всеми американцами уже уходил за мыс Развозова…

Еще через десять минут группа Волкова спустилась к берегу и нашла место, где были закопаны контейнеры. Брэд сделал схрон по всем правилам — на свежевырытую землю он выложил дерн, который срезал в лесочке, в двухстах метрах от закладки. Снова вышли по связи на Черкасова. С Волковым стал говорить генерал:

— Смотри, Вадим, там вполне может быть мина-ловушка.

— Ясно дело… — усмехнулся кавторанг. — Я только этого и опасаюсь. Сейчас проверю…

— Только осторожно, Вадим! Если будут какие-нибудь сомнения — лучше вызовем специалиста из контрразведки. Мы им будем это дело передавать, вот пусть своими спецами и рискуют…

Вадим усмехнулся. Еще по Афганистану он хорошо помнил, что Лихой всегда дорожил своими людьми. Но в отношении контрразведчиков…