— Ну ты и фрукт! — укоризненно заметил Савелий. — Ладно, Бог с тобой, мир! Тем не менее, не стоит тебе светиться в больнице. Любая случайность — и прощай весь план!

— Да, знаю. Но никого из своих сотрудников послать не могу: во-первых, это тонкая работа, во-вторых, никто не даст гарантию, что не вычислят принадлежности подосланного к ФБР! А человека со стороны посвящать не хочется.

— Тут я согласен на все сто. А потому с ним встретится… — Савелий сделал эффектную паузу. — Сергей Мануйлов!

— Отлично! — ехидно усмехнулся Майкл. — Ты приходишь в палату, а там, рядом со своим верным псом, сидит Рассказов! И вокруг него несколько шавок, готовых вцепиться в горло по первому же «фас» своего хозяина!

— Не обижайся, Майкл! — Савелий дружески положил ему руку на плечо. — Я очень ценю твою заботу, но поверь, совсем не собираюсь рисковать своей жизнью понапрасну!

— Надеюсь! — хмуро буркнул тот.

— Рассказов и его команда — моя проблема, и с ними я пока встречаться не намерен.

— А если Тайсон тебя узнает?

— Он уже был в отключке, когда мы с сержантом вмешались в эту заварушку!

— Ладно, закрыли тему! Кстати, тебе привет от сержанта Шеппарда!

— От Дона? — обрадовался Савелий. — Как он?

— Нормально! Обложил Красавчика-Стива, что медведя в берлоге!

— Ты что, все-таки переманил его к себе?

— Нет, к сожалению, — Джеймс поморщился, — откомандировали на время. Не хочет пока свой участок бросать! Говорят, как он появился, так в его районе почти не стало уличных преступлений. Да, забыл тебе сказать, можешь звонить своему Билли: с завтрашнего числа он переведен в мое Управление!

— Правда? — изумился Савелий. — От души благодарю! Представляю, как он обрадуется! В какой отдел?

— Конечно же в оперативный!

— Отлично, значит, и его можно будет задействовать в нашей операции?

— Только под твою ответственность!

— Никаких возражений! Кстати, очень вовремя напомнил о полицейских. Я забыл тебе сказать о тех, кто меня арестовывал в ресторане и подбросил наркотики.

— Фамилии вспомнил?

— А я и не забывал, просто на радостях не сразу рассказал. Удостоверение показывал только один: Рауль Стрингфельд! Напарника не знаю, но они чем-то похожи друг на друга.

— Не ломай голову, я же заказал протоколы твоего задержания, выясним!

— Кстати, ими Комиссар интересовался по рации, когда меня везли в участок. И еще. Помнишь, я рассказывал о том, что в тюрьме меня пытались пришить? Я вспомнил фамилию этого сержанта: Джимми Тернер! Он тоже действовал по указке Комиссара.

— Наш пострел везде поспел! Может, все-таки зря мы не рассказали всей правды об Алексе Уайте? — брезгливо поморщился адмирал.

— Что сделано, то сделано! Он уже мертв и в земле: ему хуже или лучше не станет, а девчонке жить!

— Думаешь, она не догадывается?

— Одно дело догадываться, другое — знать наверняка!

— Ладно, Бог с ним! — махнул рукой адмирал и хотел еще что-то сказать, но в этот момент дверь распахнулась и в кабинет вошел рослый сержант в форме морских пехотинцев. На вид ему было лет двадцать или чуть больше.

— Разрешите… — бодро, с улыбкой начал он, но увидел, что адмирал не один, и смущенно добавил: — Сэр?

— По какому праву, сержант, вы врываетесь в мой кабинет без доклада? — резко бросил адмирал.

— В приемной никого не было, и я… — Парень явно растерялся.

— Значит, нужно было подождать! — повысил голос Майкл.

— Но я… — Парень покраснел и, похоже, готов был сквозь землю провалиться.

Адмирал вдруг рявкнул:

— Смирно! Кругом!

Сержант сначала вытянулся «во фрунт», потом повернулся и щелкнул каблуками.

— Вон!

Парень вышел, четко печатая шаг.

Савелий удивленно взглянул на Майкла: никогда он еще не видел его таким сердитым.

— Совсем распустились! — буркнул Майкл.

— Ну нельзя же так срываться на людях! Представь себе, что это твой сын…

— А это и был мой сын! — выпалил Майкл, потом смущенно добавил: — Старший! — и вдруг бросился прочь из кабинета.

Он отсутствовал минут десять, а когда вернулся, выглядел спокойным и удовлетворенным. На вопросительный же взгляд Савелия коротко пояснил:

— Прощаться приходил: куда-то их отправляют. Конспиратор! — ухмыльнулся Майкл. — Говорит, что не знает куда и насколько! — Потом не утерпел и воскликнул: — Ну как тебе мой Виктор?

— Отличный малый! — искренне ответил Савелий.

— Самый молодой сержант у десантников! — хвастливо заметил адмирал, потом со вздохом добавил: — Люблю я его, потому и строг! Потому и к себе не взял, чтобы сердце не рвать! Ладно. — Он резанул ладонью воздух, и Савелий понял, что нужно срочно поменять тему.

— Ваш агент отозвался? — спросил он.

— Ты о сделке? — переспросил адмирал. — Пока нет, но я думаю, что это уже не столь важно: срок продления сделки, который определил сам Рассказов для Богомолова, заканчивается через три дня, и я уверен, что Аркадий Сергеевич вот-вот начнет суетиться!

— Интересно, почему он все-таки сказал Богомолову о двух неделях, если продавцы предоставили ему месяц? — задумчиво проговорил Савелий.

— Для меня это тоже большая загадка, — признался адмирал. — Я чуть мозги не вывихнул, пытаясь найти ответ!

— А что, если все гораздо проще, чем мы думаем?

— В смысле?

— Поставь себя на место Рассказова!

— Трудно, но возможно…

— Для него эта сделка, как манна небесная! Совершив ее, он в момент станет одним из самых богатейших людей Востока. Как говорится, завершив эту сделку, можно спокойно лежать, поплевывать в потолок и более не лезть ни в какие авантюры!

— Лично мне трудно представить Рассказова-пенсионера, — усмехнулся Майкл.

— С такими деньгами можно и лежа щекотать свои нервы!

— Я что-то не понимаю, куда ты клонишь?

— Мы выяснили, что Рассказов вцепился в эту сделку как клещ.

— Это было ясно с самого начала!

— И она уже была под угрозой срыва, когда Рассказова подранили!

— Ты хочешь сказать, что Рассказов сознательно сократил срок до двух недель, чтобы не упустить денежный мешок в лице Богомолова?! — воскликнул Майкл.

— Точно! Ему еле-еле удалось «уговорить» нашего генерала принять участие в сделке, а тут ранение, а потом еще и ждать столько времени… Недаром же Красавчик-Стив готов был задницу лизать Богомолову, лишь бы уговорить его подождать! Я уверен, что дело только в этом, и ни в чем другом! — твердо заявил Савелий.