Убедившись, что маленький черный рюкзак крепко сидит у нее на спине, Петра несколько раз согнула пальцы в черных перчатках. На ладони и кончики пальцев был нанесен специальный резиновый спрей, облегчавший хватку. На всякий случай она окинула взглядом переулок, но никого не увидела.

Рядом с водосточной трубой валялись четыре картонки из-под китайской еды. От противного кисло-сладкого запаха ее замутило. Петра начала карабкаться вверх по стене. Несмотря на сырость, подошвы ботинок ни разу не соскользнули с кирпичей. Менее опытный скалолаз наверняка сделал бы своей целью три небольших окошка справа от себя в надежде на то, что хотя бы одно из них не закрыто. Но целью Петры была крыша. Наверху водосточной трубы она попробовала на прочность желоб. Тот закачался. Тогда Петра переключила внимание на бетонный карниз и пробежала по нему пальцами. Бетон стал скользким от дождя, но она была уверена в себе. Сначала на карниз легла ее правая рука; Петра тотчас распласталась и напрягла пальцы. За правой рукой последовала левая. Когда обе руки крепко лежали на карнизе, она ослабила ноги, которыми сжимала водосточную трубу.

На секунду посмотрела вниз, в переулок. Сверху тот казался темным ущельем, зажатым между задними стенами двух зданий. Застыв неподвижно, она на миг представила себе Фрэнка, одиноко спящего в своей постели, уверенного в том, что на «Бриль-Мартен» случилось какое-то ЧП и она вынуждена работать всю ночь.

Попытаться раскачаться и запрыгнуть наверх было слишком рискованно. Вместо этого Петра, чувствуя жар в напряженных бицепсах, подтянула тело выше – так, чтобы подбородок оказался на одном уровне с руками. Ей осталось преодолеть еще восемнадцать дюймов. Собрав силы, она подтянулась еще выше, нащупала одной рукой заднюю стенку карниза и, как только рука нашла опору, перелезла через карниз.

Оп-ля! Легко и просто. Спасибо материнским генам. Бойд наверняка бы оценил по достоинству ее движения.

Чувствуя, как ей за шиворот стекают капли дождя, она прогулялась по крыше. В самом центре располагалась большая вентиляционная установка. Петра заметила также четыре окна – по одному в каждом углу. Перешагнув через разбросанные по рубероиду части строительных лесов, она посмотрела на соседние здания. Их верхние этажи терялись в сырой темноте. Дорога внизу была подсвечена оранжевым светом уличных фонарей. Из соседнего паба, смеясь и сыпля скабрезностями, вышла кучка пьяных посетителей. Одного из них вырвало прямо на капот припаркованной рядом машины. Где-то вдали ночь прорезал вой полицейских сирен.

Петра вернулась к одному из окошек и вынула из рюкзака отмычку. Окно открылось легко – старый пластик не оказал почти никакого сопротивления. Открыв раму, она соскользнула на металлическую галерею, тянувшуюся по верху склада. Вниз вела взятая в сетчатую клетку стремянка.

Возле одной стены высились штабеля деревянных ящиков. Напротив стояли три небольших грузоподъемника. Вспомнив, где находится офис, Петра посветила в ту сторону фонариком. Его луч отразился от грязных, в жирных пятнах окон. Затем она направилась ко входу на склад, где положила с обеих сторон грузовой двери две небольшие черные коробки. На меньшей из них имелась кнопка. Одно нажатие, и та замигала. Петра подвигала коробкой туда-сюда, чтобы появился зеленый свет; между обеими коробками протянулся непрерывный луч. Тогда она направилась назад к кабинету и включила ручной монитор. Если луч будет прерван, тотчас прозвучит сигнал тревоги.

Петра щелкнула выключателем. В офисе вспыхнул свет. Любопытство тотчас привлекло ее к дальней стене. К ней была пришпилена целая коллекция квитанций и счетов. Заглянув за них, она увидела дырку. Кто-то извлек пулю из штукатурки, но не удосужился замазать дыру. Петра улыбнулась. Ей крупно повезло, что она тогда не убила Кадика. Стефани понятия не имела, что делает, однако сумела выжать из египтянина имя Резы Мохаммеда с куда большей легкостью, чем это получилось бы у Петры. С другой стороны, Стефани могла бы по ошибке с той же легкостью уложить его на месте.

Петра целых пять часов изучала бумаги Кадика. Часть информации была на арабском, но большая часть все-таки на английском. Несколько раз всплыло имя Мустафы Села. Связь «Реза Мохаммед – Мустафа Села» оставалась для нее загадкой. Она также нашла два упоминания студенческого общежития «Аль-Шариф» в Эрлс-Корт. Рядом с одним значилось имя Обаид, рядом с другим – Миркас. Чуть позже последнее привлекло ее внимание, когда она обнаружила в старой записной книжке клочок бумаги. Шариковой ручкой в углу было написано имя Кита Проктора и его адрес. А через косую черту – имя Миркас. Тем же почерком были написаны и несколько четырехзначных чисел. Судя по тому, как были сделаны эти записи, Петра предположила, что Кадик разговаривал с кем-то по телефону. Они не были основными на странице. Скорее всего, записная книжка – первое, что попалось Кадику под руку.

Вскоре после четырех утра Петра наткнулась на копию факса. Ее глаз моментально выхватил строчку вверху одной-единственной страницы: FAT/3; ниже следовали двенадцать строк полной абракадабры из чисел и букв. Как ни пыталась, она не нашла в них никакой связующей логики. Имени и номера отправителя не значилось, строчка для даты отправки оставалась пустой.

Вскоре после шести утра она покинула склад тем же путем, что и вошла в него. Сев в белый «Фольксваген Гольф», припаркованный в трех улицах отсюда, через Сити покатила назад. Из метро, направляясь к своим стеклянным башням, уже выходили первые брокеры и банковские служащие. Петра взяла курс на набережную Темзы. Машину она припарковала на Савой-плейс; ключи оставила в бардачке. У курьера Маджента-Хаус наверняка имеются свои.

В семь утра Петра уже была у себя дома.

* * *

В полдень она бродила между полок супермаркета «Европа». Болела голова. Холодный свет люминесцентных ламп раздражал. Петра трогала бананы и апельсины, проверяя, насколько те спелые, но ее разум игнорировал сигналы, которые посылали ему кончики пальцев. Все ее мысли были заняты Китом Проктором. Увидев его имя в записной книжке Кадика, она ощутила в сердце щемящую боль.

Она привыкла думать, что Проктора убил Реза Мохаммед. Во время своих поисков террориста, подложившего бомбу на борт рейса NE027, Кит имел контакт с Кадиком – Стефани узнала адрес египтянина из дневника в компьютере Проктора. Поэтому было вполне разумно предположить, что Кадик предупредил Мохаммеда о том, что некий журналист вышел на его след и готовит разоблачение. Теперь же выходило, что Кита убил некий Миркас. Затем ей подумалось, что, возможно, Миркас и Мохаммед – это один и тот же человек, но она отмела эту мысль как слишком банальную.

Проктор был причиной ее превращения из Стефани в Петру. Да, ею с самого начала двигала жажда отмщения за погибших близких, но Кит стал своего рода катализатором. Без него она так и осталась бы Стефани, выдавшей себя за Лизу. Возможно. Или же была бы уже мертва, став жертвой какого-нибудь особо жестокого клиента. Или же у Дина Уэста лопнуло бы терпение, или же она умерла бы от передоза – намеренно или случайно…

Вторую половину дня Петра провела, смотря на пятом канале черно-белый фильм. В сером свитере и черных легинсах она лежала на диване, свернувшись в клубок, обняв диванную подушку, которую прижимала к ребрам. В шесть вечера проверила ноутбук. На сайте «Небеса над головой» ее ждало сообщение для В. Либенски. Петра ответила на него, воспользовавшись ящиком на имя Эндрю Смита. Это был Серра. Он предлагал встретиться. Сможет ли она завтра в полдень быть в Париже? Петра ответила, что да, сможет, после чего быстро приняла ванну, чтобы быть готовой к приходу Фрэнка.