И вот Эжен. Совсем другая ягода, дикая, недоверчивая. Или… Этот воспитанник улиц и больших дорог был не проще Антуана, и в своей недосказанности чем-то на него даже похож. Рай вспомнил, как раз или два из-под маски беззаботного нахальства проглядывали боль и даже озлобленность. Конечно, было очень непросто ещё раз попробовать отодвинуть Фрэнка и принять ещё одну душу в той же оболочке, а ведь где-то бродит и четвёртый. Что-то он из себя представляет?..

Рай невольно усмехнулся. Видно, Господь крепко связал его с этой семьёй, делая всё возможное, чтобы именно он, Генрих Рай, собрал разбросанных по свету близнецов.

Но время шло, а Эжен не появлялся. Рай начинал тревожиться. Эжен был пьян, и, хотя к концу их разговора Раю и показалось, что хмель вылетел из головы парня, ручаться за это было нельзя. Эжен пообещал, что что-нибудь узнает, приходилось лишь гадать каким образом. Это всё же не менее возможно, чем существование четырёх близнецов. Только вот… Всё же Эжен был пьян. Рай решительно гнал от себя эту мысль, но она неуклонно возвращалась, и бездействие всё больше и больше изматывало его. Не наделал бы парень каких-нибудь глупостей…

Рай уже несколько минут не сводил глаз со входа, потому неожиданное движение рядом заставило его вздрогнуть и развернуться. Что ж, он увидел молодого человека со светло-рыжей копной волос, тёмно-рыжими необычно густыми бровями и того же цвета усами, торчащими над неказисто вспученной губой.

– Господин заметил меня?! – возликовал незнакомец, спеша отвесить низкий поклон.

– Чего тебе, парень? – раздражённо нахмурился Рай.

– Меня зовут Блорном, господин.

Рай с крайним недоумением продолжал глядеть на вторично склонённую голову этого неприятно картавящего человека и отвечать не стал.

– А вы Генрих Рай? Я угадал! – рыжий подобострастно улыбался, продолжая заливать Рая волнами наивно голубого света.

– Что тебе надо, парень? – Рай заподозрил неладное.

Похоже, Блорн, наконец, почувствовал затаённую угрозу, потому понизил голос и даже чуть склонился к уху Рая:

– Вы ведь ждёте некоего Эжена. Эжена Ровиньоля? Верно?

– И где он?! – тут ж вскинулся Рай.

– Да не волнуйтесь вы так! Просто он ввязался в скверную историю и не может здесь появиться. Но я могу вас проводить к тому месту, где он вас ждёт. Только не отказывайтесь, а то он мне шею свернёт.

Рай заметил в голосе Блорна неприкрытую мольбу и горько усмехнулся: «Час от часу не легче!»

– Ладно, веди, – и Рай встал.

Открыто обрадованный Блорн чуть посторонился и нерешительно протянул руку, заискивающе улыбаясь:

– Мне говорили, что меня хорошо отблагодарят.

В ответ Рай невольно усмехнулся. Похоже, Эжен считал себя в полном праве распоряжаться его деньгами. Рай уже рассчитался за него с Жераром, и теперь… Но да выбора не было. Рай сунул в раскрытую ладонь монету и толкнул попрошайку вперёд себя. Тот весьма довольный собой, поспешил угодить Раю.

Очень скоро оживлённая улица осталась где-то позади. Блорн всё больше и больше оглядывался по сторонам и продолжал углубляться в лабиринт зловонных подворотен.

– Послушай, парень, куда ты меня ведёшь? – наконец не выдержал Рай.

– Не волнуйтесь, мне надо заглянуть в одно место и всё. Это одна секунда. Уже пришли, – тут же откликнулся Блорн.

– Негодник, я тебе за что платил?! – возмутился Рай.

– Я только на секунду… Это быстро, и мы продолжим путь… Это и в ваших интересах! – залепетал рыжий, ловко увернувшись от замаха брианца.

Но и Рай был не прост, он уже хотел схватить проходимца за ухо, но тот неожиданно проворно юркнул за какую-то дурно пахнущую дверь. А вот Рай задержался, уж очень скверно оттуда пахло. Он ещё не решил, как к этому всему относиться, а перед ним уже возник сияющий Эжен. Он на ходу сворачивал какие-то свои вещи в сильно замусоленный кожаный мешок.

– Приветствую вас, господин Рай!

Генрих, никак не ожидавший такого поворота событий, удивлённо улыбнулся:

– Приятный сюрприз. А где эта рыжая бестия Блорн?

– А, чёрт с ним. Он нам пока не понадобится. Так что пусть себе гуляет. Но он славный парень, замечу я.

– Тебе виднее. Но скажи, зачем тебе понадобилось затаскивать меня в эту дыру и ввязывать в это дело какого-то кретина?

– Не волнуйтесь вы так. Всё в порядке. Вы сняли комнату?

Рай кивнул.

– Тогда я готов её осмотреть.

– Если я тебя туда отведу.

– Вот как? А не я ли показал вам туда дорогу? – и в глазах Эжена заиграл лукавый огонёк.

Что ж, Рай окончательно оттаял, даже рассмеялся:

– Что тут скажешь. Хозяйка в вас с Виктором души не чает.

– Я же говорил, милая женщина… Между прочем, эту ночь мы с Виктором провели как раз в этой дыре. Признаться, я рад, что мои жилищные условия так улучшаются. Дорогой брат позавидовал бы мне от всей души. А то мы уже начали забывать, что значит постель, – рассуждал юноша, идя рядом с Раем по булыжной мостовой, которая должна была привести их на главную улицу города.

– А вы это знали? – поинтересовался Рай.

– Мы даже знали, что такое столовое серебро, – похвастал юноша, – И вообще, вы можете не поверить, но скоро проверить, я получил хорошее образование.

– Да ну?! Это какое же? – едва не рассмеялся брианец.

Но Эжен принял эту его реакцию как вызов, вдруг надел маску мудреца и со значением произнёс:

– Да будет вам известно, что мой брат и я умеем говорить, читать и писать на брианском, испайронском, фрагийском, в своё время изучали географию, историю, арифметику и Закон Божий, конечно. Мы в принципе знакомы с этикетом и так называемыми хорошими манерами, – тут Эжен неожиданно чихнул и рассмеялся, – Но чихать я хотел на эти ваши хорошие манеры.

– И это говорит сын графа де Лаган! – тоже рассмеялся Рай, – Ты прав, очень скоро я это проверю. Буду рад, если на этот раз ты меня не обманул.

– А когда это я вас обманывал?! – изумился Эжен.

«И правда, когда?» – мысленно согласился Рай, но в слух произнёс:

– Посмотрим.

Дверь отворила сама хозяйка, мадам Бефо, и, увидев Эжена, она чуть не бросилась к нему на шею:

– Ну, наконец-то, давно не заходил! Проходите, проходите…

И Рай с большим удивлением увидел, как такой бойкий на язык Эжен вдруг заметно смутился этой встрече. Хозяйке пришлось буквально затащить его в дом и продвинуть к комнате. Но когда появились два мальчугана шести и восьми лет, сыновья мадам Бефо, ситуация резко изменилась. Сначала мальчишки взгромоздились на шею Эжена, так что под их тяжестью тот рухнул на пол, и только через нескольких минут борьбы тот, что помладше, удосужился поинтересоваться: