К Васунте наклонился один из его людей и осторожно что-то зашептал ему на ухо, поглядывая в нашу сторону, но тот отмахнулся и со злобой проговорил:

— Да наплевать! Мало ли что они еще там наболтают! Это безродные бродяги и моя законная добыча! Хватит мне тут туману нагонять!

Неожиданно я заметил, что лорд тяжело пьян, — он еле держался в седле, покачиваясь и тараща мутные глаза. Стало ясно, что кровопролития не избежать. Мне этого не хотелось — все, что можно решить без крови, надо решать без крови, тем более что их слишком много, а я ослаб после лечения. Да и девушки могли пострадать во время стычки, а на лечение у меня уже оставалось слишком мало сил.

Подумав несколько секунд, я опустил меч, вытянул руки вверх и сосредоточился, надеясь, что у меня получится. Всадники с недоумением посмотрели на меня, потом их лица изменились и они попятились — видимо, у меня все-таки получилось.

Руки мои потеплели, как будто я держал их возле разогретой докрасна печи, а в воздухе послышался легкий треск, и запахло озоном. Я помнил этот запах, когда работал в компьютерной фирме — горьковатый и свежий, как будто после только что закончившейся грозы. Так пахли крупные множительные аппараты во время работы…

Всадники загомонили вполголоса:

— Шаман! Это шаман! Господин лорд, это шаман, не связывайтесь!

— Да мне наплевать, шаман это или нет! Мне плевать на фокусы этого бродяги! — Лорд пришпорил коня и ринулся на нас, с трудом подняв свой драгоценный меч над головой и вращая им так, как будто собирался взлететь над землей с помощью этой «лопасти».

Я сделал такое движение, как будто бросаю мяч в кольцо, и огненный шар размером с голову человека легко полетел в сторону всадника со скоростью брошенного камня.

Это был мой первый опыт. Раньше я даже со стороны никогда не видел, чтобы кто-то проделывал нечто подобное, так что эффект оказался неожиданным и потрясающим для меня самого, уж не говоря об остальных участниках конфликта.

Шар с невероятным грохотом и треском разорвался, ударив в скачущего лорда, и выбил его из седла, мгновенно обуглив, как головешку. На земле остался обгорелый труп, лежащий в позе боксера. Загар, на котором он скакал, тоже упал и затих, видимо, тоже убитый ударом «шаровой молнии».

Всадников, что оказались рядом с погибшим Васунтой, разбросало по сторонам взрывной волной, и они поднимались с земли оглушенные, непонимающе вертя головами и постанывая.

Мои спутники тоже частично полегли — взрыв произошел слишком близко, и девушки упали на землю, как кегли. Рункад удержался на ногах. Возможно, он когда-то уже видел что-то подобное и был готов к происшедшему. Он стоял, зажав уши руками, с восхищенной улыбкой взирая на результаты произведенных мной разрушений.

— Здо#769;рово, господин шаман! Я видел такую штуку, когда с отцом плыл на корабле вдоль побережья и на нас напали пираты! Наш шаман пустил в них огненный шар, но он был точно послабее вашего! Ну вы и сильны! Теперь слухи о вас пойдут по всей империи!

— То-то меня и беспокоит, — проворчал я. — Лучше бы этого не было. Теперь возникнут проблемы…

— Да ничего не будет, никаких проблем, — жизнерадостно возразил парень, — теперь они точно к нам не сунутся. Вон, смотрите, как улепетывают! А слух пройдет, так нас теперь все будут принимать как почетных гостей — шаман такого уровня редкость, и очень уважаемый человек! Вы разом подняли свой статус до самых уважаемых людей империи!

— Рункад, давай все-таки, по возможности, не будем афишировать мои способности, ладно? Я и сам в них не разбираюсь — они проявились очень недавно.

— Да я не против, как скажете, господин Манагер! — Парень лукаво скосил глаза в сторону, и я понял, что особой конспирации я от него не дождусь, и мысленно махнул рукой — все равно шила в мешке не утаишь, будь что будет…

Мы прошли мимо обугленного трупа несчастного идиота — девушки при этом зажали носы и отвернулись в сторону от черной фигуры — и направились к тому месту, откуда выехал отряд всадников. Там, скорее всего, находилась какая-то дорога.

Бойцы, что попадали на землю от взрыва, уже убежали следом за своими более удачливыми соратниками и испуганными загарами, быстро потеряв воинственный пыл, — надеюсь, надолго.

Дорога оказалась довольно наезженной — видимо, частенько сюда, на побережье, отправлялись повозки за выброшенными на берег ценностями с погибших кораблей, так что шагать по ней было легко. Вокруг стояли сосновые деревья, упирающиеся в небеса своими огромными стволами — может быть, это были и не сосны, конечно, но похожи они были на наши земные деревья как две капли воды. Их стволы, в несколько обхватов толщиной, были гладкими — ветви начинались только на высоте не менее пятиэтажного дома, зато кроны были такими мощными и густыми, что под их сенью было прохладно и сумрачно.

Это были тоже своего рода джунгли, но только джунгли северные, этакая тайга Машрума. Мне здесь дышалось довольно комфортно — температура была около двадцати пяти — двадцати восьми градусов, и после удушливой жары Арканака я чувствовал себя просто великолепно, в отличие от моих спутниц — они слега поеживались, привыкнув к сорокаградусной жаре. Я с наслаждением впитывал напоенный хвоей и ароматами леса воздух и чувствовал, как силы ко мне потихоньку возвращаются.

Вообще странно: при выбросе этой «шаровой молнии» я испытал затруднений многократно меньше, чем при лечении человека, хотя, казалось бы, такое эффектное действие должно было сопровождаться большим забором жизненных сил. Однако так не случилось. Я чувствовал, что вполне могу сотворить еще много огненных шаров, и это вселяло в меня уверенность в удачном завершении нашего путешествия.

Сделать такой шар оказалось довольно просто. Как говорил Варган: «Надо обратиться к своему Семени и представить то, что ты хочешь сделать. Если ты достаточно сросся со своим „вторым мозгом“, то он возьмет управление этим процессом на себя и, используя твои ресурсы, создаст искомое действие», — что и произошло.

В общем-то, я ничего не терял. Если бы с фаерболом у меня бы ничего не получилось, оставался меч, и я, даже ослабевший, был очень, очень опасен для противников. Только вот не хотелось убивать столько народа — они-то не виноваты, что их начальник идиот и алкаш.

Дорога тянулась между деревьями и в конце концов вывела нас на довольно приличный по размерам тракт, со следами множества колес и копыт. Прикинув направление, мы двинулись в сторону столицы, надеясь на то, что где-нибудь обнаружится постоялый двор или трактир, — очень уж хотелось есть и пить, я потратил много сил на лечение и на бой, да и мои спутники уже спотыкались, и физиономии у них были страдальческими и грустными.

На них сильно подействовала, как и на меня, гибель мальчика, исчезнувшего в море, да и все последние события не прибавляли радости. Я запретил себе думать о погибшем подростке, но мысль о нем нет-нет да закрадывалась в голову. Мог ли я его спасти? И как? Я перебирал все события и снова приходил к выводу: я ничего не мог сделать. Его гибель была случайностью, от которой никто не застрахован… но от этого было не легче. Девчонки, я видел, потихоньку плакали, да и Рункад, хоть и держался уверенно и слегка покровительственно с девушками, показывая, что он настоящий воин и ему все нипочем, был грустен — они сдружились с Карнуком и часто проводили с ним время, когда были на корабле. В общем, настроение моей команды оставляло желать лучшего, и изменить его в хорошую сторону мог только обильный обед и отдых на чистых простынях под крышей дома.