Искомое появилось только через три часа, когда все порядком устали, а девушки начали отставать — даже пришлось послать Рункада им на помощь. Он с удовольствием взял Диену и Норсану под ручки, и был совершенно доволен ролью спасителя и избавителя.

Дорога вывела к небольшой реке, через которую был перекинут каменный мост. Возле него стоял вожделенный постоялый двор, над которым курился дымок из трубы. Поблизости находилось несколько повозок, запряженных и распряженных, — похоже, это место пользовалось популярностью у проезжающих путников.

Со слов Рункада, эта дорога — можно даже сказать, тракт «федерального значения» — была тут основной для связи с северной частью империи, и хотя места эти были глухими, но движение не прекращалось. Всегда находились купцы, которые ехали по ней с товарами, и всегда возникали люди, желающие попасть в столицу. Вид этого трактира до смешного напомнил мне земной кемпинг, или столовую при дороге, возле которой всегда стоят фуры дальнобойщиков. Только здесь вместо громадных грузовиков стояли телеги и крытые повозки.

Народ в трактире немного этак очумел, глядя на нашу странную компанию: девушки своей более смуглой кожей сразу выдавали свое арканакское происхождение, а я так вообще не был ни на кого похож — ниже всех ростом, с кожей, слегка побелевшей во время путешествия на корабле, и Рункад, явно здешний уроженец. Все были помятыми, на одежде следы морской воды — сквозь штаны и куртки проступала соль, покрывая все белым налетом, как пудрой.

Подойдя к трактирщику, замершему от удивления, я спросил:

— У вас есть свободные комнаты? Нам нужно три. И обед на всех. Что есть в наличии из съестного?

— Мясное рагу с овощами, пироги, сдобные пирожки, жаренные на вертеле птицы разных видов, вы что будете заказывать?

— Давайте всего понемногу, мы проголодались! Все на пятерых, и пива, если есть. Еще соку какого-нибудь.

— Извините, у вас есть чем расплатиться, господин? — Трактирщик с подозрением осмотрел нашу помятую, как с помойки, одежду. — Вы меня простите, но всякое бывает…

— Вот, — я высыпал ему горсть местных монет, — возьмите, сколько надо, если не хватит — добавлю. Что с комнатами?

— Будут, будут комнаты, — сразу залебезил он, почувствовав наживу, — сейчас вас отведу в комнаты, а пока вам приготовят обед, не беспокойтесь! Вам нужна горячая вода, наверное? Хотите помыться?

— Нужна. Но после обеда. Покажите нам наши комнаты.

Он отдал необходимые распоряжения и побежал впереди нас на второй этаж, где по сложившейся традиции всех постоялых дворов находились комнаты для приезжих.

Они напоминали номера кемпинга, только без телевизора и больших окон. Вместо стекол тут использовали маленькие пластинки слюды, которые были вставлены в решетчатую раму. Они плоховато пропускали свет, но вполне достаточно, чтобы можно было рассмотреть интерьер комнаты: двуспальную кровать, деревянный шкаф в углу, столик, тумбочку — обычный спартанский набор провинциальной гостиницы.

— Помыться можно будет в умывальной комнате — там у нас стоят корыта, после обеда сразу можете пройти туда, — тараторил трактирщик, — там же можно постирать одежду. Если хотите, это сделают служанки, пока вы будете отдыхать!

— Да, было бы неплохо, — заметил я. — Добавить еще денег или пока хватает?

— Хватает, потом мы еще обсудим окончательную сумму — зависит от того, сколько вы будете у нас отдыхать.

— Скажите, а нельзя ли тут купить повозку — мы направляемся в столицу, не пешком же туда идти. Да и припасов нам надо закупить…

— Можно попробовать приобрести повозку и загаров в селении рядом, в часе пути отсюда, там есть такой Заруга, бывший купец, он теперь на покое и вроде как решил продать своих двух загаров и повозку, можно с ним договориться по сходной цене, слуга его говорил. Там же можете закупить у крестьян продукты. Если что, я тоже могу вам продать кое-что из того, что у нас пекут или жарят. Вернее, могу продать все, что надо.

— Мы это обсудим, а пока что… есть очень хочется, давайте-ка мы займемся обедом.

— Да, да, конечно! — Трактирщик побежал вперед, в обеденный зал, а мы пошли следом за ним, предвкушая плотное угощение.

Оно и правда оказалось добротным: порции были огромными, рагу из дичи острым и вкусным, пироги сочными, а пиво холодным и шипучим. Я чувствовал, как мой организм впитывает поступающие калории, как иссохший песок поглощает вожделенные капли дождя, и с удовольствием отмечал про себя, что силы ко мне возвращаются. Исчезала противная слабость, очищалась болевшая голова, уже не тряслись мелкой дрожью усталые руки. Мои ребята тоже повеселели, на их лицах было написано удовольствие от процесса поглощения вкусностей, и я успокоился — все идет нормально.

Через час мы все были сыты и довольны, и жизнь уже не казалась такой неудачной и злой.

— Ребята, сейчас девушки пойдут в купальню, отмываться, а мы с Рункадом отправимся в соседнюю деревню, надо переговорить кое с кем. Вернуться рассчитываем часа через три-четыре, в общем, к вечеру. Ты как, Рункад, не против?

— Как я могу быть против? — пожал плечами парень. — Если вы идете, я должен вас сопровождать, это без всякого сомнения.

— Хорошо. Девушки, отмываться и отдыхать! Пошли, Рункад.

Я расспросил трактирщика, как нам пройти к селению, где осел бывший купец. Оказалось, это километрах в трех-четырех вбок от основной дороги, хорошим ходом — минут сорок.

Действительно, путь до селения Ванунга не занял много времени. Первые строения показались уже через полчаса, а еще минут через пятнадцать мы стояли у большого дома, сложенного из толстых бревен и окруженного высоким забором с широкими воротами. На этот дом нам указал прохожий крестьянин, тащивший на плече мешок с какими-то овощами, беспрестанно вываливавшимися из плохо завязанной горловины:

— Тут, тут Заруга живет! Только вы стучите громче, а то он любит выпить, нажрется и спит — хоть гром и молнии над ухом, все равно не проснется! Ногой, ногой по воротам ему! Привык спать, лежебока! Слуги его, Андруга, видать дома нету, а энтот напился и спит!

«Явно у Заруги не сложились отношения с местным народом, — подумалось мне. — А то, что он хорошенько поддает, нам даже на руку: может, дешевле повозку отдаст, в конце концов».

Бились мы в ворота с полчаса, не меньше — долбили и ногами и руками, потом отчаявшийся Рункад предложил мне вынести ворота фаерболом и следом хорошенько отлупить этого купца, или кто он там такой.

В конце концов наши мучения были вознаграждены тем, что возле дома появился мужичок лет шестидесяти, который, усмехнувшись, спросил:

— Что, не получается? Спит пьяный, не иначе! Айда сюда — сейчас войдем! Чего хотели-то от Заруги? Не иначе повозку с загарами посмотреть? Я сказал трактирщику, что он продает их. Чего повозке гнить, а загарам жиреть в стойлах — пусть лучше люди пользуются. Все равно он больше уже торговать не будет. Я его слуга, одновременно и конюх — все меньше работы мне будет.